— Большой проблемой, — согласился Джейк.

— Я вот одного не понимаю, — продолжал Арчер. — Почему Оуэн не остановился после убийства Брэда? На что он надеялся?

— У него не было иного выбора, он мог только подойти к плану с другой стороны, — ответил Джейк. — Традиционно организации заговорщиков не допускают провалов. Пересмотренный план потребовал новых убийств. Встал вопрос о том, чтобы ликвидировать Валери, Кимберли, меня и Клэр, и к этому моменту Оуэн уже был в таком глубоком отчаянии — а может, и вообще сошел с ума, — что готов был на риск.

— Могу сказать, что препарат, который заговорщики дали Оуэну, сработал, — мрачно проговорил Арчер. — Раньше он не умел вырубать людей психическими ударами. Будь у него такой дар, ему не удалось бы скрывать это от меня все эти годы. Проклятие, ведь он был всего лишь средненьким экстрасенсом с даром стратегии.

— Фэллон согласен с тобой, — сказал Джейк. — Очевидно, что у новых заговорщиков уже есть функционирующая лаборатория.

Арчер вдруг задумался.

— Оуэн всегда очень метко стрелял из охотничьего оружия. Тебе не кажется, что это именно он стрелял в тебя на старом ранчо?

— Кажется, — ответил Джейк. — В тот день, когда я уехал из офиса «Глейзбрук», он проследил за мной. Это была отчаянная попытка избавиться от меня. После неудачи он пересмотрел план и пришел к идее с парной.

— Дикая идея! — заметила Мира.

— Точно, — сказал Джейк. — Настолько дикая, что я не удивился бы, если бы выяснилось, что эликсир начал влиять на рациональную сторону его сознания.

Арчер продолжал хмуриться.

— Как, черт побери, он догадался, что ты собираешься обыскать его дом после возвращения из Туксона?

— Он ни о чем не догадывался, — ответил Джейк. — Он просто наблюдал за моим домом и ждал возможности захватить нас с Клэр и отвезти в оздоровительный центр. Когда он уже был готов действовать, он увидел, что я уезжаю, и поехал за мной.

— Прямиком к своему дому, — сказала Элизабет. — Где и вырубил тебя психическим ударом.

— Я был бы безмерно благодарен тебе, если бы ты не распространялась насчет этого, — сказал Джейк. — Боюсь, эта история может повредить бизнесу.

Элизабет хмыкнула:

— Не беспокойся. Кто, кроме некоторых ребят из «Джонс энд Джонс», поверит, что Оуэн Шипли был социопатом с искусственно усиленными психическими возможностями и участвовал в таинственном заговоре, целью которого было строительство секретных лабораторий для создания новой версии древнего алхимического эликсира?

Мира поежилась:

— Даже не думай рассказывать кому-то. Иначе нас попросят аннулировать свое членство в Загородном клубе, а мне скорее всего придется выйти из всех советов директоров. Поверь, никому из местных не захочется, чтобы президентом совета директоров Академии искусств был человек, который воспринимает заговоры и алхимические формулы всерьез.

Арчер вдруг подался вперед.

— Проклятие, — произнес он, — Оуэн делал себе уколы. Готов спорить, что это и был тот пара-усилитель.

— Какие уколы? — спросил Джейк.

— Несколько раз, когда я был у него, Оуэну приходилось при мне делать себе укол, — пояснил Арчер. — В последний раз это было в день смерти Валери. Он сказал, что это лекарство от какого-то неврологического заболевания. А еще он сказал, что не хочет, чтобы кто-то знал об этом, иначе это грозит ему потерей имиджа.

Джейк побарабанил пальцами по столу.

— Интересно, а у Шипли в доме еще остался эликсир? Фэллон многое отдал бы, чтобы заполучить его и провести анализы.

— В холодильнике, — медленно проговорила Мира.

— О чем ты, мама? — спросила Элизабет.

— Однажды, недели две назад, я навещала Валери, — пояснила Мира. — Оуэн попросил меня проведать ее. Думаю, он все пытался создать у всех мнение, будто Валери нужно срочно поместить в реабилитационный центр.

— И что же случилось? — спросила Клэр.

— Валери, как всегда, была пьяна, — продолжила Мира. — Она предложила мне коктейль. Я отказалась, но она сказала, что в холодильнике есть кувшин со свежим чаем и я могу себе налить. Я так и сделала.

Арчер устремил на нее вопросительный взгляд:

— К чему ты все это рассказываешь, дорогая?

— В дальнем углу на верхней полке стоял пузырек. Обычный медицинский пузырек, но, насколько я помню, тогда мне показалось странным, что на нем нет этикетки. Вы же знаете, насколько бдительны фармацевты, они всегда тщательно наклеивают этикетки.

Джейк уже был на ногах, от него волнами исходило нетерпение.

— Препарат наверняка нужно хранить в прохладном месте. А в доме таких мест немного. Черт! Нужно успеть туда, прежде чем полиция обыщет кухню.

Никто не выразил радости, когда он появился в доме Шипли, но внутрь его все же пропустили.

— Мы в долгу перед вами, — сказала дежурный следователь. — Вы настоящий профессионал. У вас достаточно опыта, чтобы не путаться у нас под ногами и не наследить здесь. Хотя сомневаюсь, что мы найдем что-нибудь полезное.

Джейк прошел на кухню. Там никого не было. Он открыл холодильник. Пузырек с прозрачной жидкостью и без этикетки все еще стоял на верхней полке.

Он сунул пузырек в карман и с беспечным видом пошел к входной двери. У крыльца какой-то мужчина умолял пропустить его в зону оцепления.

— Моя фамилия Тейлор, — говорил незнакомец. Чувствовалось, что он едва сдерживается. — Я из «Финикс-стар».

— Извините, мистер Тейлор, но прессе доступ запрещен, — твердо произнес молодой офицер.

— Послушайте, мой редактор придет в ярость, если я не напишу эту статью, — не унимался Тейлор. — Пустите меня хоть на минуточку.

У Джейка мгновенно пробудилось охотничье чутье. Тейлор буквально вибрировал от напряжения. Нет, это точно не криминальный репортер, все это сказки, что он «глянет одним глазком и уйдет».

— Простите, — сказал Джейк, проходя мимо Тейлора и полицейского.

Тейлор резко повернулся и с подозрением посмотрел на него. Его глаза внезапно потемнели.

— Вы кто такой?

— Близкий друг семьи, — осторожно произнес Джейк. Клэр права. У него ловко получается оборачивать правду в ложь.

Он подошел к машине и сел за руль. Тейлор бросил на него еще один внимательный взгляд и продолжил уговаривать полицейского.

Джейк достал из перчаточного ящика маленький цифровой фотоаппарат, который всегда возил с собой, и сфотографировал репортера.

Может, здесь все чисто, подумал он. Но все равно надо переслать фото Фэллону по электронной почте. Вреда от этого не будет.

Когда он загрузил фотографию на свой компьютер, то понял, что снимок получился отличный. Лицо Тейлора было очень четким. Наверняка Фэллону удастся быстро выяснить его личность.

Он несколько мгновений изучал фотографию и пришел к выводу, что не зря поехал к Шипли. Охотник внутри его учуял в Тейлоре не только напряжение. Он еще ощутил страх.

Джейк взял телефон и набрал знакомый номер.

— Что у тебя? — спросил Фэллон.

— Кажется, заговорщики послали человека забрать остатки препарата, который принимал Шипли. Некто по фамилии Тейлор. Сказал, что он репортер. Я его сфотографировал для тебя.

— А как насчет самого, препарата? — обеспокоенно произнес Фэллон.

— Забрал.

— Ты честно заработал свои деньги, хотя и заломил «Джи энд Джи» несусветную сумму.

Два дня спустя…

— Оуэн Шипли помещен в психиатрическую больницу для обследования? — Клэр опустила утренний номер «Стоун-Каньон Геральд» и посмотрела на Джейка, который только что закончил говорить по телефону.

— Да, вчера, в больницу в окрестностях Финикса. — Джейк положил на кухонный прилавок трубку и принялся переворачивать оладьи из голубой кукурузной муки, жарившиеся на сковороде. — Как говорит Фэллон, местные власти считают, что он слетел с катушек. У него бред, он неадекватен, и ему с каждым часом становится хуже. Все сомневаются, что его когда-нибудь признают дееспособным, чтобы он мог предстать перед судом.