Я выбрался в город довольно рано, чтобы встретиться с приятелями и посмотреть, что представляют собой приезжие. Некоторым хорошо знакомо чувство, когда просыпаешься в субботу утром с мыслью о предстоящем матче, особенно если у фанатов соперника существует определенная репутация. Это настоящий кайф и адреналин просто закипает в крови. Однако тем утром я ничего подобного не испытывал, потому что «Барнсли» не ассоциировался с насилием. Но уже очень скоро все изменилось.

Появившись в городе, я встретился с несколькими парнями. Они рассказали, что большой моб «Барнсли» находится в пабе «Веллингтон» на Альберт-роуд. Эта улица пересекает центр города, проходя от вокзала к торговому кварталу. Поэтому она просто набита пабами. «Веллингтон» располагался в самом ее конце. Я был несколько удивлен тем, что с «Барнсли» приехал большой моб, причем так рано. Немногие фирмы отваживаются на такое даже сейчас. Поэтому мы решили поприветствовать гостей по-своему.

Небольшая группа наших незаметно подошла к «Веллингтону» и решила просочиться туда. Но на входе стоял человек, державший двери закрытыми. Тогда один парень запрыгнул на зеленый почтовый ящик рядом с окном заведения, заглянул внутрь и сообщил, что в пабе находится около шестидесяти членов вражеского моба. Мы очень удивились и, вернувшись к остальным, рассказали о таком невиданном чуде. Нас было 30, максимум 40 человек, то есть меньше, чему «Барнсли», но наш моб выстоял бы против кого угодно.

Мы решили отправиться в паб, располагавшийся чуть дальше от «Веллингтона», на другой стороне улицы, откуда открывался прекрасный обзор. Там мы немного выпили и стали ждать остальных. Но так как наша команда играла с «Барнсли», я сомневался, что эта встреча вызовет интерес у многих моих земляков. Впрочем, некоторые все же подошли к «Веллингтону» и принялись дразнить фанатов «Барнсли» через окна паба. Если бы это происходило сегодня, полиция держала бы все под своим контролем. Однако в начале 80-х рядом не было ни одного копа. Прекрасный день для нас, думалось каждому, и какой кошмар для «Барнсли»! Подумать страшно!

Пока мы ожидали развитие событий, трое наших парней отправились в супермаркет и украли там несколько стальных ножей. Никто не удивился, когда они выложили на стол свою добычу. В начале 80-х каждый член моба имел при себе нож. Он был чем-то вроде модного аксессуара, необходимого футбольному хулигану. Все носили их с собой, и мы не были исключением.

В 13.30, когда мы стояли возле «своего» паба, то услышали какой-то шум из «Веллингтона». Затем его двери распахнулись, и моб «Барнсли» разбежался по всей Альберт-роуд. Если бы они только знали, что их ждет, то предпочли бы никогда не вылезать наружу. Хотя, по большому счету, им вообще следовало бы остаться дома. Сейчас же фанаты «Барнсли» кричали: «Ну, где же вы, Боро»? И мы не могли не принять это приглашение. Поблизости по-прежнему не было ни одного копа — мечта хулигана.

Они превышали нас количеством, но это все-таки был наш город. Мы даже не думали спасаться бегством. Да и вообще никогда так не поступали. Поэтому и являлись одним из лучших мобов в округе. В результате мы сошлись лоб в лоб где-то в середине Альберт-роуд. Все громко орали, выбивая дух друг из друга. Поначалу моб «Барнсли» произвел неплохое впечатление. Мы даже дрались какое-то время изо всех сил — схватка была что надо. Затем наши предприняли обходной маневр, зайдя к ним с тыла. Теперь уже они попали в окружение. Сэндвич с «Барнсли», если хотите. Я был в самой гуще, раздавая удары направо и налево. Неожиданно в рядах фанатов «Барнсли» возникло смятение. Кто-то невидимый мне закричал: «Порезали!» — и они начали отступать. Моб «Барнсли» пытался пробиться назад, в «Веллингтон», но двери были заперты и большое количество народа, пытавшегося войти в узкую дверь, создало затор. Теперь уже ими овладела слепая паника. Мы все еще атаковали их, и я увидел перед собой одного парня с огромной ножевой раной на лбу. Кровь струилась из нее, и он был покрыт ею с ног до головы. Настоящая сцена из фильма ужасов.

Повернувшись, я увидел еще одного, который носился как курица и звал на помощь. У бедняги была окровавлена рука. Помню, я подумал тогда: «Эй, да тебе не помощь нужна, а протез». Кровь стекала с кончиков его пальцев, а джемпер был разорван от плеча до запястья. Асфальт рядом с ним окрашивался в красный цвет и напоминал место совершения убийства. Я уже решил убраться оттуда, но неожиданно увидел третьего парня, на этот раз с раной на затылке, который тоже звал на помощь.

Хотя и до этого я участвовал в жестоких драках, но сегодня все было по-другому. Я знал, что надо как можно скорее покинуть это место. Происходящее было гораздо серьезнее обычного футбольного насилия. Оно вышло на абсолютно другой уровень. Пока я следовал по Альберт-роуд, мне пришлось переступать через лужи крови. Я несся что есть мочи. Все остальные парни из «Боро» делали то же самое. Достигнув конца улицы, мы повернули налево, в торговый квартал. Повсюду раздавались сирены. Мы боялись, что нас арестуют. Полицейские машины мчались к центру города. Очевидно, копы уже знали, что произошло, и хотели задержать виновных. Мы разделились на пары и тройки и растворились в толпе покупателей. Решив, что отправляться на «Эйрсам Парк» в данный момент — не самая хорошая идея, мы остались на какое-то время в центре города и только потом выдвинулись на стадион, все подходы к которому были запружены полицейскими машинами.

Рядом с нами притормозил фургон, из которого выскочило несколько копов.

— Можно задать вам пару вопросов, парни?

— Без проблем, — сказал я. — В чем дело?

Я старался казаться как можно невиннее, но с учетом сложившихся обстоятельствах выглядел, скорее всего, как матерый преступник.

— Вы двое были в городе целый день? — спросил коп.

— Нет, мы только что приехали на автобусе с Линторп-роуд. — Я чуть не обделался от страха, но решил блефовать до конца.

— Хорошо, парни, идите, куда шли, — сказал он.

Мы продолжили свой путь, и я подумал на радостях: «Никогда не выйдет из таких козлов ни одного Шерлока Холмса». Мы решили, что все позади. Если бы мы только знали, что нас ждет!

Наши места находились за воротами, на Восточной трибуне. Повсюду сновали копы и в форме, и в штатском, постоянно переговариваясь по рациям. Чудо, что им не удалось создать помехи авиадиспетчерам. На протяжении всего матча проводились аресты. Поэтому, когда прозвучал финальный свисток, я испытал некоторое облегчение. Покинув стадион и оказавшись в безопасности, я решил, что все закончилось. Причем в тот момент все произошедшее за день показалось очень смешным.

Мы знали, что попадем в заголовки газет, но даже не представляли, какая шумиха поднимется вокруг всего этого. Нас тогда волновало только одно: нужно было дать понять остальным мобам, что они не могут безнаказанно приезжать в Мидлсбро большой толпой.

Когда я приехал домой и включил телевизор, стало ясно, что мы превратились в сенсацию. Детали были несколько смазаны, так как все произошло всего несколько часов назад. Тем не менее указывалось, что серьезные ножевые ранения получили четыре человека: один в лоб, второй в руку, третий в затылок, а четвертый — в предплечье. Троим из них потребовалось немедленное переливание крови, и сейчас они находились в больнице. Дело приняло серьезный оборот, и я не тешил себя иллюзиями. Скоро ко мне в дверь постучат. Это вопрос времени.

Я быстро переоделся и снова отправился в город. Там только и говорили, что о сегодняшних событиях. Ничего подобного в Мидлсбро не случалось. Четверых наших уже арестовали, а остальные гадали, кто станет следующим. Мы все еще находили это забавным. Но недолго.

Когда все воскресные газеты запестрели заголовками типа: «Кровавая баня» и «Покушение на убийство», нам сразу же стало не до смеху. Я понял, что оказался по уши в дерьме. Лучше бы всего этого не было. Но что сделано, то сделано.

Настало утро понедельника — и на тебе: тук, тук, тук. Полицейских можно легко узнать по стуку в дверь. Должно быть, их учат этому в Полицейской академии. Тук, тук, тук раздалось снова. Я сделал то, что и любой другой нормальный человек на моем месте — натянул на голову одеяло и подумал: «Да пошли-ка вы, копы сраные!» Наконец им надоело колотить в дверь, и они ушли. Но я знал, что рано или поздно за мной вернутся. Ведь четверо парней чуть было не умерли. Это не простое нарушение порядка, а нечто гораздо более серьезное.