— В нем было много хорошего, — сказал Эл. — Но и плохого — с избытком. — Джерри пожал плечами, не глядя на него. — Но ты должен знать одно: он совершил ошибки потому, что сам был такой, а не потому, что вы с мамой такие.

— Я понял, — прошептал Джерри.

Элу показалось, что напряжение ушло.

— Знаешь, а мне плевать, что думают о нем в городе, — произнес Эл. — Герои бывают только в комиксах. А в обычной жизни их не найдешь. Суперменов не существует. Взгляни на любого повнимательней и увидишь, что у него или нечищеные ботинки, или неглаженые брюки.

Элу потребовались долгие годы, чтобы это понять. Может, хоть племянника он избавит от лишней боли и разочарования.

Мэг потребовалось некоторое время, чтобы убедить себя в том, что Эл никакой не ясновидец. В его словах, которые так поразили Мэг при последней встрече, в сущности не было ничего удивительного. Всему городу об этом известно. Ее жизнь у всех на виду.

Придя к этому выводу, Мэг успокоилась и провела занятие очень собранно. Эл сидел за своим столом в последнем ряду, но сегодня у слушателей было рабочее настроение. А вот ей самой поначалу было трудно сосредоточиться. Если она встречалась с ним взглядом, весь остальной мир переставал существовать. Не самое лучшее настроение для преподавателя.

Когда занятие окончилось, Мэг не смогла просто так отпустить его вместе с остальными слушателями. А весь рассудок подсказывал ей, что именно так она и должна поступить. Люди уже и так заметили, что между ними что-то происходит. Если ей это не нравится, она должна оставить его в покое. Но сегодня Мэг хотела поговорить с Элом о Джерри. Однако Эл вышел из класса вместе с остальными. Но Мэг надеялась, что он где-то рядом. Выезжая со стоянки, она и впрямь увидела его у дверей школы и остановила машину.

— Садись, — сказала она. — Я подвезу тебя до дома.

— За мной должен приехать Люк, — ответил Эл.

— Люк не приедет. Я ему позвонила и сказала, чтобы он не беспокоился.

Эл одарил ее полным угрозы фирменным взглядом офицера полиции. Мэг бросило в дрожь. Она подумала, что переборщила, позвонив Люку. Больше всего на свете ей сейчас хотелось сбежать. Но она все же взяла себя в руки.

— Садись, — повторила она, открывая дверцу. — Мне нужно поговорить с тобой.

Эл бросил на нее еще один мрачный взгляд, говорящий о том, что он не нуждается в помощи. Но Мэг его проигнорировала.

— О чем же ты хочешь со мной поговорить? — сердито спросил Эл, усевшись на сиденье рядом с ней.

— Я хотела поговорить с тобой о твоей жизнерадостности. Твои шутки выше всяких похвал!

— А ты юмористка, — проворчал он.

— Да уж, — засмеялась Мэг.

Он состроил гримасу и отвернулся. Наступило молчание, и Мэг не прерывала его, пока они не выехали за пределы города.

— Спасибо, что поговорил с Джерри, — наконец сказала она.

— Пришлось. Он как-никак провел со мной урок машинописи!

— Неужели ты не можешь разговаривать серьезно?

— Ты ведь только что сказала, что я слишком серьезен.

— Я сказала, что ты зануда. А теперь я считаю, что ты ведешь себя как клоун, не способный вести серьезный разговор.

— Прошу покорнейше извинить меня, мадам.

Фары высветили ворота фермы. Она чуть притормозила. Не так надо было бы начать этот разговор. Мэг боялась, что будет трудно преодолеть собственную скованность, но никак не предполагала, что вдобавок ко всему ей придется пробиваться сквозь шипы его резкости.

— Хорошо, что ты поговорил с Джерри, — повторила Мэг. — Я очень тебе за это благодарна.

— И это все, о чем ты хотела поговорить со мной?

Да что с ним сегодня происходит? То он мрачно ворчит, то шутит. Может быть, это его способ не подпускать к себе людей слишком близко? Она подъехала к дому.

— Кстати, — продолжил он веселым и легкомысленным тоном, — было бы куда лучше, если бы ты продемонстрировала свою благодарность, а не говорила о ней.

По спине ее пробежали мурашки, сердце забилось чаще. Но Мэг не торопилась. Остановила машину, выключила зажигание. Хочет ли она, чтобы между ними сохранились теплые дружеские отношения? Или мечтает сгореть в огне пламени, которое манит ее все сильней?

Ночь сомкнулась над ними, закрыв и прошлое, и будущее. Все вокруг перестало существовать, кроме них двоих. И не было причины прятаться от чувств, не было причины искать убежища.

Мэг повернулась к Элу.

— Ты так думаешь? — спросила она.

— Мне кажется, именно об этом мы говорили сегодня в классе, — сказал Эл. — Чтобы не говорить, а показывать.

— Я сказала, что хорошо писать — это значит не рассказывать, а показывать, — поправила она.

— Верно, — ответил он. — Но ты еще говорила, что хорошая книга — как настоящая жизнь, а настоящая жизнь — как хорошая книга.

— Удивляюсь терпению твоей матери: как это она не выгнала тебя из дому?

— Она была очень упрямая.

Мэг сидела, наслаждаясь тишиной весенней ночи. Торопиться некуда. Неторопливость имеет свое особое очарование, она дразнит обещанием, сладким, как сама эта ночь. Мэг не собиралась торопить события.

В темноте она не могла видеть сильного, мускулистого тела сидящего рядом с ней мужчины. Но ей не нужен был свет. Мэг чувствовала его мощь, будто волнами захлестывающую ее.

— Ты сказала, что хочешь со мной поговорить, — напомнил Эл. — Но, прошу тебя, не торопись. Я не успеваю вставить ни словечка.

Голос его звучал мягко, как весенний ветерок. Мэг только улыбнулась.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты поговорил с Джерри. Все, что я услышала в ответ, — твои не слишком остроумные намеки.

— Извини, пожалуйста.

— Посмотрим, что будет дальше…

— Обстановка не располагает…

От его шутливого тона в душе ее заплясали искорки, которые разгорались ярче и ярче.

— Чем тебе не нравится обстановка?

— Ну, во-первых, эти сиденья. Они разделены.

Мэг взглянула направо, вниз, смерила взглядом расстояние между нею и Элом. Щеки у нее запылали, внутри задрожала какая-то невидимая струна.

— Действительно, разделены, — подтвердила она. — Да еще между ними, вдобавок, ручной тормоз.

— Конечно, — отозвался он. — А перед тобой — руль, он тоже мешает.

— О Боже! Что же мне делать? Придется продать автомобиль!

Она пыталась шутить, но голос ее прерывался от волнения.

— Ну что ты! К чему столь крайние меры? Ведь мы просто можем сесть сзади!

Она взглянула назад.

— Пожалуй, там тебе действительно будет удобнее. Ты сможешь вытянуть свою костяную ногу.

— О да, мне будет намного удобнее.

— Хороший водитель не допустит, чтобы пассажир испытывал неудобства.

— А ты ведь очень хороший водитель, да, Мэг?

Сквозь тьму они смотрели друг на друга. За это время могли родиться две-три звезды. Мэг медленно соскользнула с сиденья и перешла назад. Эл тоже, не торопясь, последовал ее примеру.

Теперь они были ближе друг к другу, но все равно расстояние между ними сохранялось. Было совершенно темно, ночь словно набросила на землю черное покрывало.

— Открой дверь, — попросила Мэг.

Ей вдруг захотелось вдохнуть пьянящий ночной воздух. Эл распахнул дверь, а она открыла люк в крыше. Автомобиль наполнился чарующими запахами божественной теплой ночи. Вокруг покачивались лунные тени, мириады звезд светили только для них.

Эл подвинулся ближе и обнял ее за плечи. Мэг, прильнув, склонила голову ему на грудь. Она услышала, как часто бьется сердце Эла.

Взрослая женщина, с ребенком, устоявшейся жизнью… И все же она чувствует, что в глубине ее существа поднимается радость и жажда, неудержимая жажда его ласк. Скорее, скорее нужно уйти, пока в ней оставалась хоть капля здравого смысла!..

— Кажется, Джерри зовет меня.

— Да что же это такое! — заворчал Эл. — У вас что, какая-то телепатическая связь?

— Мать и дитя всегда чувствуют друг друга, — сказала она мягко, — когда один в опасности, другой всегда это ощущает.