— Скажешь, когда мне остановиться.

Он нежно поцеловал ее сжатые губы. Его руки скользили по ее телу — восхищенно и страстно.

Больше всего Бриджет пугал его собственнический взгляд. Они ведь скоро расстанутся! Если ей повезет, то девять месяцев спустя у нее родится ребенок — на память о нем.

Она прижала ладонь к его щеке. Редко кому удается заполучить ребенка так быстро. И мужчины далеко не всегда чувствуют свою ответственность за его рождение.

По его лицу пробежала тень. Бриджет поражалась, насколько быстро он улавливает ее настроения. А она-то гордилась собственной интуицией! Его пальцы скользнули по ее покрытой шелковистым пушком руке, и у нее по телу побежали мурашки. Ночью Бен говорил ей, что любит ее. А сейчас, при свете дня, он был намерен доказать ей это.

Их страсть не была такой всепоглощающей, как в первый раз, и не такой утонченной, как во второй. С опытом пришло понимание. Он знал, где нужно прикоснуться — и как. Казалось, его ласки начинаются в глубине ее тела, а оттуда перетекают к поверхности кожи. Он прикасался к самым сокровенным местам, и у нее трепетали и тело, и душа.

Бен повел ее к вершинам страсти путем медленно нарастающей, электризующей чувственности — и очень скоро остановиться уже не было возможности. На этот раз не было свечей, не было камина, не было молний. На этот раз его главным оружием были слова: он говорил, что любит ее, он превозносил ее тело и ее ласки, он благоговейно повторял ее имя. Ему тоже нужны были воспоминания. Если она будет ждать его ребенка, Бен хочет, чтобы Бриджет запомнила, с какой любовью он был зачат.

Они обсуждали вопрос о том, что принять — душ или ванну, и кто будет тем смельчаком, кому придется встать первым и включить воду, когда хлопок автомобильной двери заставил их замереть.

— Оставайся здесь, — приказал Бен. Стремительно вскочив, он натянул брюки и босиком вышел в коридор.

Когда он отвернулся от окна, выходившего на подъездную аллею, Бриджет стояла в дверях спальни.

— Оставайся здесь, — резко повторил он.

— Кто это?

Если она решила, что сможет его остановить, встав в дверях, то ее ожидало разочарование. Он протиснулся мимо нее, словно ее тут и не было.

Разрываясь между потребностью идти за ним обратно в комнату башни и выглянуть в окно, Бриджет все-таки прошла следом.

— Кто это?

— Это шериф.

Бен уже схватил рубашку и, отвечая ей, застегивал пуговицы. Кивком он указал ей на ее одежду.

Бриджет начала надевать первое, что попалось ей под руку.

— Что он тут делает?

— Вчера вечером я позвонил в агентство и попросил побольше разузнать об этом типе.

— Мне он показался очень славным.

— А меня насторожила эта ваша встреча. Если он ездил по тем местам, то тоже мог найти лагерь. Или — он его охранял. В любом случае ему известно, что я здесь.

— Я ничего ему не говорила, — Бриджет испуганно вскинула на него глаза.

— Тебе этого и не нужно было делать. Я сам сообщил ему об этом.

— Ты… Что?

— Чтобы напечатать ту заметку в местной газете, Стоунсмиту пришлось говорить с шерифом достаточно откровенно. Он знал, что в округе работал агент. Я предложил агентству позвонить ему и назначить нам встречу на завтра.

— Ты хотел, чтобы он приехал сюда? — удивилась Бриджет.

— Я хотел, чтобы он направился в эту сторону, — я встретился бы с ним на проселке. Я не хотел, чтобы он знал о твоем участии в этом деле. — Бен яростно натянул пуловер. — Он явился на день раньше. Кому-то не сносить головы.

Бриджет стало жалко того, кто упустил эту небольшую, но существенную деталь.

— Что ты собираешься делать?

— Спущусь вниз и поздороваюсь.

Небрежный тон плохо вязался с металлом, звучавшим в его голосе всего секунду назад.

— Ты можешь ему доверять?

— Я не могу здесь прятаться.

Бриджет это показалось не такой уж плохой мыслью. Она искала по комнате свой второй носок.

— Было договорено, что они позвонят ему в семь утра. Если предположить, что они лажанулись на сутки, то он говорил с ними двадцать минут тому назад. — Размышляя вслух, Бен надевал ботинки. — Значит, он чертовски быстро добрался сюда из Кэлумета.

Она сунула ноги в туфли.

— Это хорошо или плохо?

Бен предпочитал иметь дело с фактами, а не с гипотезами, но в ответ на вопрос Бриджет задумчиво произнес:

— Если шериф заодно с контрабандистами, то это может означать, что у него не было времени с ними связаться. Он решил проверить меня самостоятельно.

— А если он честный?

— Агентство должно было предупредить его, что нам понадобится его помощь. Возможно, он приехал познакомиться.

— Но с чего так спешить?

— Хороший вопрос.

— Может, шериф только прикинется, что он на твоей стороне — пока у него не появится возможность тебя пристрелить.

Он улыбнулся, но в глазах веселья не было.

— Ты начинаешь рассуждать как настоящий агент.

Но чувствовала она себя совсем не как агент. Голова у нее шла кругом — и Бриджет по-прежнему не отказалась от мысли, что лучше было бы спрятаться. На ней были надеты один носок и туфля. Держа вторую туфлю в руке, она беспомощно озиралась в поисках скрывшегося от хозяйки второго носка.

— Чем я могу помочь?

— Не высовывайся и выполняй все, что я тебе скажу.

С этими словами Бен вышел в коридор. К тому моменту, когда ей удалось его догнать, он осторожно вытягивал шею, чтобы еще раз взглянуть на неожиданного гостя. Шериф, довольно молодой человек — лет под тридцать, — стоял у машины, пристально глядя по сторонам. Поправив темные очки, он начал выказывать признаки нетерпения.

— Когда я вчера с ним разговаривала, он показался мне таким милым, — пробормотала Бриджет. Но сколько бы она этого ни повторяла, в реальность слова не превратишь.

Шериф разглядывал окрестности: он прошагал сначала к северу от крыльца, потом — к югу. Наконец он неспешно подошел к ступенькам. Прежде чем начать по ним подниматься, он посмотрел вверх.

Бен оттащил Бриджет от окна.

— Пошли.

Она прошла за ним в его бывшую спальню. Засунув руку под матрас, он вытащил оттуда пистолет, который привез ему Стоунсмит.

У Бриджет кровь отхлынула от лица.

— Ты не говорил мне, что в доме есть оружие!

— Тебе ни к чему было об этом знать.

Направляясь к лестнице, Бриджет заметила, что воздух вдруг стал густым, как патока, и словно наэлектризованным. Как бы быстро она ни шагала, догнать Бена ей не удавалось. Казалось, события разворачиваются медленно, как при рапидной киносъемке. Бриджет решила, что это — дурной знак. Отвратительный знак. В реальной жизни все бывает совсем по-другому. Реальность не рассыпается в прах, словно засушенные лепестки розы, выпавшие из старинной книги. Так происходят только катастрофы, беды и трагедии.

А любовь длится дольше. Иначе просто не может быть.

Бен взял ее за локоть и повел вниз по лестнице и дальше по коридору. Они зашли в гостиную. Переворачивая подушки и валики, он быстро обыскал диван.

— Вот тебе переносной телефон. Бери его и запрись в винном погребе. Если я не приду через пятнадцать минут, звони в агентство. Вот, держи.

В дальнем конце коридора гулко стукнул дверной молоток. Бриджет вздрогнула.

Бен даже не моргнул глазом.

— Через пятнадцать минут.

Она взяла из его руки телефон.

— Я подожду, пока ты не спрячешься, — сказал он.

Бриджет не могла говорить. Она готова ждать его хоть целую вечность — но, будь он проклят, она не собирается стоять в стороне, пока Бен рискует собой.

Под ногами шуршали сосновые иглы. Их тихое похрустывание заставляло Бриджет морщиться при каждом шаге. Она вытянула руку и вела кончиками пальцев по крепким бревнам наружных стен охотничьего дома. Прижавшись спиной к стене, она секунду стояла неподвижно, собираясь с духом, потом сделала глубокий вдох и осторожно выглянула за угол дома.

Бен стоял в нескольких футах от шерифа. На таком расстоянии слов, к сожалению, разобрать было нельзя. Темные очки скрывали глаза пришельца. Бену такой реквизит был ни к чему — его лицо и так оставалось непроницаемым.