— Ты? Никогда бы не поверила! Это после того, как ты ворвался сюда, чтобы меня спасти? Но, конечно, работая в глуши, ты мог почувствовать потребность в тепле, встретить женщину…

— Как сейчас?

Бриджет молча смотрела на него.

Бен нетерпеливо покачал головой.

— Дело было не в этом. Меня подолгу не бывало дома. Большинство мужчин считают, что, женившись, они угомонятся и сосредоточатся на семье. Я собирался меньше работать, перейти на административную работу… Но после рождения ребенка работа стала казаться мне еще более важной. Мне необходимо было защитить свою семью, сделать мир, где они живут, менее опасным. Преступность, жизнь и смерть — это казалось мне более важным, чем вопрос, в какие именно ясли мы будем водить Молли или почему Карла сегодня поссорилась со своей матерью.

Бриджет уже доводилось слышать подобные жалобы от переутомившихся бизнесменов.

— Работа становится более важной, чем люди, жизнь которых она призвана обеспечивать.

— Но все делается ради них. — Он вздохнул. — Если кого-то любишь, то изо всех сил стараешься, чтобы мир вокруг них был безопаснее.

Бриджет задумалась над тем, что он сказал.

— Расскажи мне о ней. О твоей дочке, — попросила она.

— О Молли?

— Сколько ей лет?

— Шесть. Я не видел ее четыре года.

— Четыре года?! — изумилась Бриджет.

— У нее теперь есть отчим. Я решил, что если не могу быть для нее таким отцом, каким хотел бы, то лучше дать кому-то другому возможность заменить меня в этой роли. А я займусь тем, что у меня получается лучше всего.

Бриджет долго не сводила с него глаз.

— Расскажи мне о том, как она появилась на свет.

— Ах, да — тебя ведь интересуют младенцы.

Она иронично ему улыбнулась:

— Давай не будем начинать все тот же разговор. Я ведь не просто зациклилась на желании поскорее заиметь ребенка.

— А я решил, что цикл завершится через девять месяцев.

— Через восемь, если все получилось. Ну, так? Я жду твоего рассказа.

Отраженное пламя было не ярче, чем его задумчивые глаза.

— Это был лучший день моей жизни. Такая крошечная жизнь — и принадлежит мне! Я поклялся, что буду работать день и ночь, лишь бы ей спокойно жилось.

— Но Карле не хотелось, чтобы ты работал день и ночь, — предположила Бриджет.

— Да. Я не могу каждое утро отправляться за письменный стол. Моя работа состоит совсем в другом. Я ее в этом убедить не смог.

— А где они сейчас?

— На другом конце страны.

— А ты?

— Там, куда меня приводит работа. В основном на побережье вдоль границы.

— А почему бы тебе их не навестить? Когда ты в следующий раз окажешься в их краях?

— Я не хочу нарушать ход их жизни.

— А как насчет твоей жизни? Разве ты не заслуживаешь того, чтобы видеться с собственной дочерью?

— Ударилась в философию?

— И пока ты спасаешь мир — кто заботится о тебе?

— Я сам могу о себе позаботиться.

Она грустно покачала головой.

— Всем нужен хоть кто-то.

Его лежавший на ноге кулак разжался и стал открытой ладонью. Бриджет потянулась бы к ней, если бы его рука не лежала так высоко — почти у паха. Она переплела пальцы, ощущая его плечо совсем рядом со своим.

— А кто есть у тебя? — парировал он.

— Ричи. И родители.

Он демонстративно осмотрелся:

— Я что-то их не вижу.

— Мне нужно было побыть одной, поразмыслить. Определиться.

— Ах, да. Младенец, — кивнул Бен.

— Я поняла, что жизнь поворачивается совсем не так, как я себе ее представляла — с мужем и настоящей семьей. Когда Ричи заболел, я решила, что хватит дожидаться неизвестно чего. Лучше иметь дело с тем, что есть, чем с тем, что должно было бы быть.

— И ты отказалась от замужества? — удивился он.

— Нет, я не столь категорична. Может быть, я еще и выйду замуж. Но только, вероятно, сначала обзаведусь ребенком, а потом уж мужем.

— И не слишком скоро.

— Пока никого на горизонте не видно.

Они стали смотреть в огонь, словно он был тем самым горизонтом.

— А что ты подумала, когда жизнь привела к тебе меня? — спросил Бен.

Бриджет озорно засмеялась:

— Я решила, что судьба собирается сыграть со мной какую-то довольно злую шутку.

Бен засмеялся вместе с ней. Переведя дух, он поднял руку и положил ее на спинку дивана. Бриджет сидела абсолютно неподвижно, и их лица были совсем рядом.

— Почему ты снова качаешь головой? — спросила она.

— Потому что ты слишком красива, чтобы заводить ребенка в одиночку.

— А вот такого подхода я еще не слышала, — улыбнулась Бриджет.

— Трудно поверить, что жизнь настолько несправедлива.

— Трудно поверить, что ты был плохим мужем, — в тон ему ответила она.

— А ты пыталась?

— У меня слишком мало фактов, чтобы делать какие-то выводы.

— Извини, что я тебе врал. — Его голос звучал совсем тихо. — Ты слишком красива, чтобы оставаться одной.

Протянув руку, Бен приподнял ей подбородок. Поленья затрещали. Его губы нежно прикоснулись к ее губам.

— Не бойся, — прошептал он. — Я просто хотел понять, было ли сегодняшнее сном.

— Что ты имеешь в виду?

— Момент, когда мы лежали. На кровати.

— Ты упал, — поспешно сказала она.

— А ты осталась лежать.

— Ты был так слаб и нуждался в передышке.

— Не настолько, чтобы не знать, что подо мной — женщина.

Бриджет пожала плечами, словно это не имело никакого значения. Ее плечо задело его руку.

— Автоматическая реакция на уровне физиологии, — сказала она. — Я это всерьез не приняла.

— А я принял. Так как насчет моего предложения?

— Это какого же?

— Чтобы родить ребенка, тебе нужен мужчина, и им могу стать я, — терпеливо пояснил Бен.

Она кинула на него сверхснисходительный взгляд:

— Видимо, мне придется еще раз объяснить тебе научную сторону этого вопроса.

— Ты же сказала, что он мог не привиться.

— И на этот случай ты предлагаешь свои услуги? — Она возвела глаза к небу. — Боже, посылай мне всегда таких услужливых гостей!

— Я серьезно.

— Ты только-только начинаешь приходить в себя. Не спеши.

— Обычно я так и делаю. — Он начал играть прядью ее волос. — Тогда почему мне с тобой уже так легко?

— Иногда пробегает искра… — Бриджет посмотрела на огонь, чтобы пояснить свою мысль. — Если поднести спичку к любым дровам, они загорятся.

— А мы — просто мужчина и женщина, так?

— Вполне может быть.

Бен снова поцеловал ее, доказав, насколько она ошибается.

Бриджет не могла вспомнить, когда еще испытывала подобное ощущение. Она считала, что между ними просто возникло чувственное влечение: интересный мужчина и женщина, которая всегда все принимает близко к сердцу, хоть и старается этого не показать… Но она ошибалась.

Бен мягко заставил ее откинуться назад, поддерживая ее голову рукой. Его бицепсы напряглись, чуть приподняв ее лицо. Вкус его поцелуя был удивительно приятным. Бен действовал неторопливо и уверенно. Обхватывая ее шею рукой, он провел по ставшей вдруг необычайно чувствительной коже рукавом хлопчатой рубашки. Он не мог знать, насколько это приятно, — и не узнал бы, если бы у нее из горла не вырвался невольный стон наслаждения. Она покраснела от стыда за свою податливость и чувственную реакцию.

— Бен?

Она прикоснулась к его лицу. Бриджет собиралась остановить его: спокойно прижать ладонь к его щеке и, глядя ему прямо в глаза, сказать, что происходящее совершенно бессмысленно. Между ними ничего не будет. Она его совершенно не знает.

Но ее взгляд задержался на его губах. Она знает, что он одинок, что он врос в свой образ жизни, как охотничий дом врос в каменистую землю. И не смогла оттолкнуть его.

Бен медленно облизал губы. И ее язык стремительно потянулся к нему. Она просто умрет, если еще один раз не почувствует вкус его поцелуя.

Его язык был бархатисто-мягким, влажным и вкрадчивым. Бену присуща была прямота, откровенная чувственность, требовавшая от нее того же. Бриджет затрепетала, когда он умело заманил ее язык к себе в рот.