— Надо подумать, — уклончиво ответила Тата, а сама с изумлением поняла, что да, хочет, и очень сильно. Только неясно, чего именно, мужиков или восстановления.

— Ну, думай, думай… А вообще, что с тобой разговаривать, врешь ты все! Транзиты не подходящие для одиночества. Вот я сейчас карты раскину, расспрошу, что в твоей личной жизни творится. Таро болтливые, все по пунктикам распишут.

— Саня! Я тебя умоляю! — закричала Тата, но сопротивление было бесполезно.

Александра разложила на столе все положенное для гадания: красную ткань, кусок горного хрусталя, зажгла свечу, достала из специальной антикварной коробочки — «старинные вещи моя слабость» — заслуженную колоду карт. Потасовала, попросила Тату снять и разложила большой цыганский расклад, свой самый любимый.

Как всегда, посидела минутку, отрешившись, настроилась, незаметно преобразилась и начала раскрывать карты.

— Ой… Татка…. — заговорила, изображая смущение, Саня, — одинокая ты наша… скромница… а у самой гарем, иначе не скажешь. Четыре мужика вокруг!

— Какие еще четыре мужика? — устало вздохнула Тата.

— Какие, какие… Вот, в прошлом, муж — ну, тут все ясно. Кстати, карты говорят, что у вас с ним не все кончено, будет продолженьице… ладно, после уточним… Лучше объясните, это вот кто? — Александра уже никого не видела и абсолютно всерьез разговаривала с картами, как с живыми существами. — Король Жезлов. Человек выше по положению… состоятельный… для Татки обычный ход… Начальник какой-то… А! Туська! Издатель твой, что ли, американский? Слушай, а сильно ты его зацепила, смотри! — Саня показала «туз жезлов». — Надеюсь, помнишь, что это значит?

— По форме нетрудно догадаться, — проворчала Тата, покосившись на фаллический жезл. Шутки шутками, а проклятущие карты кое-что «видели», отчего ей, уже постановившей для себя, что «все ересь и мракобесие», стало неуютно. Не хотелось снова зависеть от колдовства.

— А ты чего?

— Да ничего. Такая… м-м… карта для мужчин не редкость. Что же им, цветы за это преподносить?

— На вас, барышня, не угодишь. — Александра укоряюще посмотрела на Тату. — Гляди, надоест судьбе с тобой возиться, останешься одна. Уж больно на это нарываешься.

— «Ты лучше голодай, чем что попало ешь, ты лучше будь один, чем вместе с кем попало», — торжественно продекламировала Тата и умолкла, весьма достоверно изобразив рвотное отвращение.

— Кто сказал? — так, как обычно спрашивают «почем?», осведомилась Александра.

— Омар Хайям. Кажется.

— Нашла кого слушать! В наше время да в нашем климате он бы не то запел! Поэтому нечего воротить рыльце от ценных товарищей… дай-ка уточню про твоего издателя… — Александра выложила поверх карты Митчелла дважды по три карты и, закусив губу, призадумалась. — Так… так… ага… знаешь, Татка, он гордый… чувства при себе держит… все от тебя зависит: хочешь — бери, не хочешь, отношения останутся деловыми, и он особо не обидится. Но если решишься… — Саня выложила еще несколько карт, помолчала и вынесла вердикт: — хватай не раздумывая! На руках носить будет.

— Поняла, учту, — сдерживая скептическую улыбку, сказала Тата.

Александра одарила ее взглядом, в котором ясно читалось: «Как же вы меня, девушка, утомили».

— Смотри, тебе жить. Дальше-то рассказывать или от всех будешь отрекаться?

— Не обижайся и рассказывай, конечно!

Упрашивать долго не пришлось. Александра, потерев руки, с аппетитом приступила к третьему «козлику», попереговаривалась с Таро и воззрилась на Тату.

— Что? — не выдержала та.

— Вот как хочешь, а роман назревает. Мужик по уши в чуйствах, так к тебе и рвется. Может, прямо сегодня приедет или позвонит, не знаю. Видишь: контакт. И разговоры, разговоры… шестерка кубков, это любовь, плюс двойка кубков, плюс еще шестой аркан — «Влюбленные»… Но учти, товарищ болтать мастер. Голову заморочит, а толку… — Она последовательно выложила еще четыре карты и победно воскликнула: — Естественно! Ноль. Короче, не попадись на крючок.

— Хорошо, только я даже не знаю, о ком речь, — растерянно отозвалась Тата. Гешефт? Ерунда какая-то… И вообще, это всего лишь карты.

Александра между тем продолжала:

— Если вдруг узнаешь, я предупредила… Та-а-ак… Ну что, уточним напоследок, как поживает наш муж?

— Уточним, — согласно кивнула Тата. Все равно Сашку не остановить: пока всласть не нагадается, о нормальном человеческом не поговоришь.

Александра, войдя в азарт (или какой-то особо плотный контакт с астралом), торопливо потерла руки, выложила, что-то шепча, три раза по три карты поверх карты Ивана — и застыла.

— Чего там? — полюбопытствовала, устав ждать, Умка, которая до сих пор молчала. Ей, верующей, принимать участие в подобных развлечениях не полагалось, и она старательно «притворялась мебелью». — Тоже сплошной гарем? Не удивлюсь.

— Гарем? — машинально повторила Саня, продолжая изучать расклад и сильно кусая губы. — Если бы так… — Она подняла голову и очень серьезно посмотрела Тате в глаза. — Какие-то жуткие неприятности. Видишь, Падающая Башня: опасность, угроза бизнесу, большие денежные потери. А если так и будет, то потом… — На стол легли новые карты. — Депрессия вплоть до самоубийства. Видишь, Луна, Дьявол и карта Смерти?

— Вижу, верю, но… помнишь, вскоре после его ухода ты то же самое предсказывала? А Иван по сей день жив-здоров. За него не бойся: у него есть кривая, которая его отовсюду вывозит.

— Тут неизвестно, вывезет ли… может, скажешь ему? Пускай приедет, защитку сделаю.

— Да ты что! Он про такие вещи слушать не захочет.

— Хозяин барин, но… ситуация серьезная, — покачала головой Александра. — Смотри, Татка, все-таки он твой муж. Попробуй повлиять.

— И не подумаю. Во-первых, все равно не послушает, а во-вторых, у него давно своя дорога. Сам выбрал.

— Тоже верно. Жаль, — вздохнула Саня. — Хоть и козлик, а жаль.

— Что поделаешь, — холодно отозвалась Тата. Но, как всегда при напоминании о том, что у них с Иваном теперь разные судьбы, острый гвоздь больно царапнул по сердцу.

Александра огорченно щелкнула языком, но не стала настаивать. Как ни крути, спасение утопающих… Наше дело — предложить помощь. И вдруг она всплеснула руками:

— Ой! Чуть не забыла самое главное! Татусь, ты не поверишь…

Она вскочила и бросилась к огромному резному буфету, занимавшему немалую часть кухни. Тата следила за ней удивленно округлившимися глазами, не понимая, чего ждать. Саня быстро извлекла из ящика фотографию и протянула Тате:

— Глянь, кого мне на днях заказали!

Тата послушно глянула — и застыла, оказавшись лицом к лицу с бывшим любовником. Протопопов смотрел на нее с прищуром и саркастичной ухмылкой и словно говорил: «Ну, здравствуй».

Умка из-за ее плеча протянула:

— Ни фига ж себе… какие люди.

— Что значит «заказали»? — сдержанно, но как-то начальственно осведомилась Тата.

— Приворожить, — коротко пояснила Александра.

— Кто? Или секрет? — спросила Умка, которой не нужно было скрывать ни изумления, ни любопытства.

— От вас — нет. На той неделе приходила девица. Лет двадцать с небольшим. Высокая, фигуристая, вся из себя такая… светящаяся. Волосы роскошные — обалдеть. Заранее записалась на прием, причем нашла меня через Интернет. Вы, говорит, рунами занимаетесь, а я читала, что это очень сильная магия. Да, отвечаю, сильная, но без насилия над волей человека — за что и люблю. А можно, спрашивает, ею приворожить? Можно, говорю, если нет противопоказаний. Каких? Например, семьи, говорю, а сама улыбаюсь: все они на женатых колдуют. Девка головой мотает: семьи нет. Соглашаюсь: ладно, называй имена, завтра вечером амулет сделаю, послезавтра заберешь. А когда она за амулетом приехала, вдруг спросила: «Может, все-таки лучше с фотографией?» — и достала из сумочки. Я глянула из любопытства. Ну, и чуть в обморок не грохнулась. Правда, в руки себя взяла и ясновидящую изобразила: точно, спрашиваю, не женат? Мне все как врачу надо рассказывать. Она засмущалась, замямлила: жена, дескать, есть, но… условная. В одной квартире живут, как соседи. Я ее отругала, хотела амулет отобрать. Но потом — вы же знаете, я азартная — подумала: раз так вышло, значит, наверху не сопротивлялись. Заслужил незабвенный друг приключеньице. И решила эксперимент поставить. Девку, правда, предупредила: расплатиться можешь самым что ни на есть дорогим. Но она только волосами тряхнула.