— Мисс Фергюссон. — Густой бас горца ударил в уши Изобел, словно раскат грома. — Я никогда в жизни не обижал женщин. Жду от вас ответа.

Но Изобел не могла выдавить ни слова. Ее захлестнула паника, в голове метались лишь разрозненные обрывки мыслей. Она попыталась вырваться из рук Роберта, однако его пальцы крепко держали ее локоть.

— Отец, — послышался с лестницы повелительный голос Тристана. — Какого черта вы здесь делаете? — Не дожидаясь ответа, Тристан встал рядом с Каллумом и метнул на брата яростный взгляд. — Отпусти ее.

Роб повиновался, и только тогда Тристан повернулся к главе клана:

— Как вы меня нашли?

— Мы остановились утолить жажду по пути в дом Фергюссонов. — Каллум поднял чашу, словно в доказательство своих слов. — Твоя мать беспокоилась о тебе. Она начала всерьез опасаться за твою жизнь, и жена Роба сказала нам, где тебя искать.

Тристан сердито покосился на брата, но Роберт лишь невозмутимо пожал плечами все с тем же бесстрастным выражением лица.

— Значит, вы решили присмотреть за мной, словно я ребенок?

— Ты отправился в дом наших врагов почти месяц назад, Тристан, — возразил отец. — Неужели ты думал, я не попытаюсь узнать, что случилось с моим сыном?

На лице Тристана промелькнула тень раскаяния.

— Как видите, я жив и здоров.

— Что, черт побери, с твоей губой?

Один из горцев оттолкнул стул и прищурил холодные серые глаза, разглядывая лицо Тристана.

— Подрался, — неохотно отозвался Тристан.

Горец поднял темные брови. В глазах его мелькнуло любопытство.

— Кости целы?

— Да, Уилл, мне только разбили губу.

— И ты называешь это дракой?

Уилл усмехнулся и отошел, потеряв интерес к разговору.

— Сын, — заговорил Каллум, обращаясь к Тристану, — зачем ты сюда приехал?

Тристан повернулся к Изобел:

— Увидеться с ней. Вы должны знать…

Его голос прервался, когда Уилл вдруг бросился к лестнице. Обернувшись, Изобел увидела, как кузен Тристана вырвал пращу из рук Тамаса и схватил мальчика за ворот.

— Это один из ваших? — спросил он Изобел.

Тамас беспомощно извивался в его руках.

— Черт возьми, Уилл, отпусти его, — пришел на помощь мальчику Тристан.

— Он собирался запустить камнем в твоего отца!

— Отпусти его, — с нажимом повторил Тристан.

Как только верзила горец выпустил Тамаса, мальчишка лягнул его в голень и метнулся к сестре.

— Повезло ему, что я не трогаю детей, — проворчал Уилл и, прихрамывая, направился к стулу.

Испустив вздох облегчения, Изобел сердито схватила брата за ухо, так что тот взвизгнул.

— Роб, — прорычал Каллум, сверкая глазами, — там, на лестнице, слева от тебя, еще один. Отбери у него меч.

Камерон поднял руки вверх при приближении Роберта:

— Я безоружен.

— Это мы посмотрим.

Роб вытолкнул Камерона вперед.

Изобел решила, что с нее довольно. Что о себе возомнили эти Макгрегоры? Пусть все мужчины в Дамфрисе дрожат перед ними от страха, ей все равно. Она боялась их всю свою жизнь, но сейчас вместо страха ее переполняло лишь холодное отчаяние и ярость.

Воинственно подобрав юбки, она подошла к Робу и с силой ущипнула его за запястье.

— Руки прочь от моего брата, головорез. Предупреждаю, я не стану повторять дважды.

Тристан наверняка усмехнулся бы в ответ на ее дерзкую выходку, но его брат даже не дрогнул, когда Изобел его ущипнула, и продолжил держать Камерона мертвой хваткой.

— Ты глухой или тупоголовый?

Она сжала руки в кулаки, отчаянно борясь с подступающим удушьем.

— Тупоголовый, — весело рассмеялся Уилл, сидя на стуле. — И это еще слабо сказано.

Видя, что Роберт и не подумал отпустить Кама, Изобел, решительно вздернув подбородок, повернулась к предводителю клана Макгрегоров. На мгновение ее вновь сковал ужас. Тяжелый властный взгляд Каллума пригвоздил ее к месту. Этот человек в одиночку обращал вспять целые армии, даже сам Кромвель не решался его преследовать.

Изобел потребовалось все ее мужество, чтобы заговорить с Макгрегором, но она твердо решила, что не даст брата в обиду, пусть и не смогла защитить отца.

— Скажите своему сыну, чтобы сейчас же отпустил моего брата, — потребовала она.

Взгляд Каллума метнулся в сторону, и Изобел поняла, что позади нее встал Тристан. Но она не нуждалась в защите. Только не сейчас.

— Я больше вас не боюсь, — храбро бросила она.

Макгрегор снова повернулся к ней:

— Рад это слышать. Роб, отпусти парня.

Действительно ли грозный взгляд дьявола смягчился, иди ей это только показалось? Но в следующий миг в глазах Каллума вновь полыхнуло пламя.

— Что ты стоишь, Тристан? Забирай то, с чем приехал, и отправляемся домой.

— Я не оставлю ее.

Притянув к себе Изобел, Тристан сжал ее руку.

Брови Каллума встревожено сошлись на переносице.

— Ты не можешь…

— Могу. Она станет моей женой.

От этого неожиданного признания у Изобел едва не подкосились ноги. Она предпочла бы, чтобы Тристан постепенно подготовил свою родню к убийственной новости, но ее возлюбленный никогда не отличался осторожностью. Повернувшись, она послала ему отчаянный взгляд. Теплая улыбка Тристана немного смягчила ее тревогу.

Однако Каллума Макгрегора не так-то легко было заставить замолчать. Окинув сумрачным взглядом Изобел и обоих ее братьев, он вновь уставился на сына. Недоверие в его глазах мешалось с яростью.

— Из всех женщин… — Он гневно выпятил вперед челюсть, не закончив фразу. — Скажи, ты просыпаешься по утрам с мыслью, как бы покрепче мне досадить?

Тристан сухо рассмеялся, и сердце Изобел испуганно сжалось.

— Разумеется, нет, отец. На свете есть занятия поинтереснее. Жаль, что не оправдал ваших надежд.

В трактире воцарилась тишина, лишь четвертый, самый молодой горец, до сих пор молчавший, недоверчиво прошептал что-то насчет намерения Тристана жениться.

— Ты не оправдал собственных надежд, сынок, а не моих.

— Вы правы, отец, — неожиданно согласился Тристан. — Но я изменился. Благодаря этой девушке. — Он крепко обнял Изобел. — И я ни за что не расстанусь с ней.

Каллум лишь покачал головой, воздев глаза к небу:

— Когда женился твой брат, его выбор едва не стоил мне жизни. Неужели тебе этого мало?

Как ни удивительно, к Тристану вернулась привычная насмешливость.

— Что ж, по крайней мере, вам можно не волноваться, что голландская армия вновь вторгнется в Кэмлохлин.

Отец не улыбнулся в ответ.

— Я предпочел бы отразить атаку голландской армии, чем предстать перед твоей матерью с такой новостью.

Улыбка Тристана поблекла.

— Знаю.

— Хорошо, поскольку я не желаю говорить ей, что ты отдал свое сердце дочери Фергюссона. Ты сделаешь это сам. Собирайтесь, вы оба. Мы покидаем этот притон висельников-пресвитерианцев.

— Нет, Тристан! — воскликнула Изобел.

Неужели он хочет увезти ее с собой в Кэмлохлин? Нет, это невозможно. О, она думала, что сможет выйти замуж за любимого. Убеждала себя, что они будут счастливы вместе, даже если Тристан узнает правду о смерти дяди. В душе она знала, что Тристан никогда не причинит зла Камерону. Но, видя перед собой его отца, огромного, грозного, как и в тот день, когда Изобел была десятилетней девчонкой, она убедилась, что между двумя их семьями никогда не угаснет вражда. Посылать каждый год щедрые дары — добрый поступок, но это еще не значит простить.

— Я не могу поехать с тобой.

— Изобел, любовь моя…

Тристан прижал ее руку к сердцу.

— Прости меня, — взмолилась Изобел.

Как она предстанет перед матерью Тристана? Как посмотрит ей в глаза? И что увидит в них? Осуждение и жгучую ненависть. Весь клан Макгрегоров ополчится против нее. Прежде Изобел об этом не думала. А если и думала, то обманывала себя надеждой, что сумеет выдержать встречу с Макгрегорами ради Тристана. Но теперь, видя, как глава клана сдерживается изо всех сил, чтобы не сорваться в разговоре с ней, Изобел поняла, что Тристан просит о невозможном.