Спрыгнув с козел, Тристан обошел кругом лошадь и остановился рядом с Изобел.

— Я тот, кто старается изо всех сил стать достойным вас. — Он потянулся за первым мешком, который бросил ему Камерон, и, подхватив ношу, снова повернулся к ней: — Я сделаю все, чтобы дать вам лучшую жизнь.

— Я вполне довольна своей жизнью, — поспешно возразила Изобел.

— Вам приходится слишком много трудиться. Я видел, как вы носите сено и возитесь в земле до изнеможения.

Изобел протянула руки, готовясь поймать следующий мешок.

— Кто-то же должен работать.

— Вашей единственной работой будет, — Тристан схватил и вскинул на плечо мешок прежде, чем Изобел успела его коснуться, — забота о детях и муже.

Изобел рассмеялась ему в лицо. Тристан не знал, оскорбиться ему или рассмеяться в ответ.

— Несмотря на вашу утонченность и хорошие манеры, — зеленые глаза Изобел сверкнули в лучах солнца, — вы мыслите на редкость старомодно. Подчас это раздражает.

Тристан онемел от изумления. Он? Мыслит старомодно? И это ее раздражает? Горец пошатнулся и едва не упал, когда плечо его задел новый мешок, переброшенный Камероном через край повозки.

Изобел подняла с земли мешок и перенесла к остальным, сложенным кучей.

— Женщины способны на большее, чем просто растить детей и ухаживать за мужьями. Если моей семье будет грозить голод из-за неурожая, я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не допустить. Я не останусь лежать в постели, ленивая и никчемная, годная лишь на то, чтобы ублажать мужа по ночам.

Тристан кивнул улыбаясь. Разве мог он возразить, если слова ее были смелыми и честными, идущими из глубины сердца. Именно эта искренность и восхищала его в Изобел. Возможно, в том, что касалось семейной жизни, он действительно мыслил немного старомодно. В Кэмлохлине он мог бы назвать немало женщин, владеющих мечом не хуже любого мужчины. Изобел обладала редкой силой духа подобно тем женщинам, которых Тристан всегда любил, кем восхищался. Такими были его мать и сестра, леди Клэр и тетушка Мэгги. Они согласились бы с Изобел, приняли бы ее сторону.

— Я признаю свою ошибку и постараюсь исправиться. — Тристан отвесил легкий поклон, на щеке его заиграла ямочка. Поймав новый тюк, он бросил его Изобел. — А теперь давайте обсудим, что еще во мне вас раздражает.

Она изумленно подхватила мешок, едва устояв на ногах, щеки ее вспыхнули.

— Я что-то сделал не так? — спросил горец с самым невинным видом и проказливо ухмыльнулся, когда в ответ Изобел гневно сверкнула глазами. — Вы ведь говорили, что достаточно сильны.

— А я не сомневаюсь в вашей силе.

Изобел рассмеялась и швырнула ему мешок.

— Это последний тюк! — крикнул Камерон, разгружая повозку, но стоило ему приподнять мешок, как изнутри раздался сдавленный вопль:

— Ты прищемил мне нос!

Уронив мешок, Камерон ошеломленно уставился на него. Тристан подскочил к повозке, стянул мешок на землю и раскрыл, разорвав холстину. Когда из мешка показалась голова Тамаса, Изобел сердито чертыхнулась. Мальчишка боязливо поежился.

— Какого дьявола ты тут делаешь, Тамас Фергюссон?

— Я тоже хотел поехать и…

— Ты сказал Патрику? — закричала Изобел. — Ты ведь не сказал ему, верно? Он там с ума сходит от беспокойства! Ах ты, маленький…

— Изобел, — остановил ее Тристан. — Мальчишка уже здесь. Мы продадим вещи и как можно скорее вернемся домой. Сегодня ночью Тамас будет спать на полу возле твоей кровати.

Он помог мальчику выбраться из мешка и дал ему легкий подзатыльник.

Обменявшись сердитыми взглядами с Тамасом, Тристан щедро заплатил двум трактирным слугам, чтобы те внесли кладь в комнаты.

— Может, нам стоит продать кое-что из вещей, до того как мы остановимся на ночлег? — спросила Изобел.

Нет, прежде Тристан должен был остаться с ней наедине.

— С барышниками лучше договариваться утром, когда впереди их ждет долгий торговый день и толпы покупателей.

Трактир показался Тристану самым обыкновенным.

Ему не раз доводилось видеть такие. Тусклое освещение, тошнотворный сладковатый запах вина, виски и пива, немногочисленные столы и стулья, небрежно расставленные по залу.

Горец обвел глазами посетителей. Большинство составляли приезжие, мечтавшие лишь о горячей еде и теплой постели.

Путешественники заплатили за две комнаты и уселись за пустой стол в ожидании ужина.

— Чего изволите? — осведомилась трактирная служанка, пышногрудая брюнетка. — У нас есть рагу из кролика в медовом соусе, жареная баранина с грибами и суп из петрушки…

Девица потрясенно замолчала, стоило Тристану поднять голову и приветливо улыбнуться. Ее водянисто-голубые глаза потемнели, словно грозовое небо жаркой летней ночью.

— Но если вы желаете чего-нибудь особого, поострее, я могла бы принести попозже вам в номер.

Тристан заметил, как напряженно застыла Изобел рядом с ним, и с восторгом понял, что она ревнует.

— Нам прекрасно подойдет баранина.

— А я хочу кролика, — заныл Тамас.

— Будешь баранину. — Тристан толкнул мальчишку ногой под столом и снова обратился к служанке: — Принесите еще нам всем горячего меда. И вы, случайно, не знаете, есть ли тут поблизости священник? — добавил он, когда девица разочарованно отступила.

— Священник? — Изобел потянула Тристана за рукав, но, услышав, как кто-то окликнул Камерона, обернулась.

Все тотчас повернули головы.

— Я так и подумала, что это ты! — Энни Кеннеди подбежала к их столу, оставив позади двух высоченных крепких парней. — Изобел, мистер Макгрегор. — Энни тепло улыбнулась. — Рада видеть вас снова.

Скорее ради Кама, чем из-за Изобел, горец не улыбнулся в ответ.

— Что вы делаете здесь, в «Золотистом пригорке»?

— Мы собирались утром кое-что продать, — объяснил Кам, краснея, точно юный сквайр, к которому обратилась королева Англии.

— Значит, вечером ты свободен? — без тени смущения воскликнула Энни, сверкнув зелеными глазами. — Я как раз собиралась прогуляться вместе с братьями. Эндрю с нами нет, — поспешно добавила она, метнув взгляд в сторону Изобел и Тристана, прежде чем вновь повернуться к Камерону. — Я буду очень рада, если ты присоединишься к нам.

Камерон вскочил, едва не перевернув стол, и поспешно бросился к Энни, но, заметив назидательный взгляд Тристана, замедлил шаг.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — учтиво произнес он, с улыбкой предлагая ей руку, — чем провести этот вечер с тобой.

Тристан подбодрил бы ученика поощрительным возгласом, если бы не поймал на себе подозрительный взгляд Изобел.

— Я пойду с вами! — заявил Тамас, выбираясь из-за стола прежде, чем кто-то успел его остановить. — Мне здесь не нравится. Запах мерзкий. И я не люблю баранину.

Тристану приходилось слышать, что фортуна — женщина. Определенно она была к нему неравнодушна, потому что во всем ему сопутствовала. Даже в самые трудные дни. Когда Камерон взглядом попросил его о помощи, Тристан, разумеется, сделал вид, что ничего не заметил. Камерону отнюдь не улыбалось, чтобы младший брат таскался за ним по пятам, но и сам Тристан вовсе не нуждался в дуэнье. Он довольно улыбнулся, прощаясь с братьями Фергюссон.

— Что вы сказали Камерону перед отъездом в Глазго? — спросила Изобел, когда остальные удалились, присоединившись к братьям Кеннеди. — Принимая приглашение Энни, он копировал вашу манеру говорить.

— О, едва ли вам будет интересно узнать, о чем мы разговаривали, — игриво подмигнув, ответил Тристан. — Это немного старомодно.

— Ясно.

Изобел снова притихла.

Пышнотелая брюнетка принесла ужин и отошла к другому столу, Изобел проводила ее ядовитым взглядом.

— Почему вы спросили служанку о священнике?

Тристан зачерпнул суп и поднес ложку ко рту.

— Он мне понадобится. — Попробовав суп, горец недовольно поморщился. — Едва ли вам понравится эта бурда.

— А зачем вам священник? — продолжала расспрашивать Изобел, не притронувшись к супу.