Изобел подошла ближе, и Тристан с радостным удивлением увидел на ее губах ту же улыбку, что освещала ее лицо в Уайтхолле, в тот день, когда он предложил ей поговорить с Алексом.

— Право, мистер Макгрегор, вам вовсе не обязательно работать за нас. Мы привыкли…

— Пожалуйста, зовите меня Тристаном, — произнес горец и, воткнув вилы в землю, оперся на них. — Мне хочется помочь.

— Что ж, спасибо, — уступила Изобел. Заметив Лахлана, стоявшего справа от Тристана, она опустила глаза. — Вот ваша одежда. — Она протянула вещи горцу. — Я взяла сапоги Алекса взамен ваших, которые нам пришлось разрезать. Возможно, они будут вам немного тесноваты, вы ведь выше его ростом.

Вскинув голову, она посмотрела на братьев, а затем направилась к полю, где трудились Патрик и Камерон.

Проводив ее взглядом, Тристан обернулся к Тамасу. Тот хмуро сунул ему в руки сапоги. Когда мальчишка последовал за сестрой, горец преградил ему дорогу:

— Будь любезен, подержи-ка это. — Не дожидаясь возражений, Тристан вручил Тамасу свою рубашку и бриджи, затем с улыбкой перевернул сапоги и вытряс из них камни. — Ты меня разочаровал. Я ожидал худшего.

Тамас с ехидной усмешкой швырнул на землю одежду Тристана и, показав горцу язык, вытер об нее ноги. Довольный своей выходкой, он не заметил подножки и в следующий миг повалился на землю поверх бриджей горца.

— Может, заключим перемирие? — предложил Тристан, возвышаясь над мальчишкой. — Или желаешь бросить вызов отпетому головорезу?

Тамас перекатился на спину и впился глазами в горца.

— Спроси меня, когда я подброшу червей тебе в тарелку.

— Ладно, — вздохнул Тристан, нагибаясь, чтобы подобрать одежду. — Это твой выбор.

Тристан бесшумно крался по темному коридору к двери в комнату Тамаса. Он вовсе не желал причинить зло мальчишке, хотел лишь преподать урок. Тамас входил в пору взросления и нуждался в наставнике, но некому было его вразумить, направить на истинный путь, научить слушаться и уважать старших.

Тристан собирался проучить малыша Тамаса ради его же блага, во имя будущего мира и спокойствия в семье. Патрик, несомненно, обладал многими достоинствами, которые стоило бы перенять его младшему брату, но у главы клана не было времени объяснять мальчишке, что значит быть мужчиной. Алекс же никак не мог служить блестящим примером для подражания, он это уже доказал. Тристан хорошо понимал, что тихий, безучастный Камерон не сумеет помешать Тамасу превратиться в негодяя и разбить сердце сестре. Мальчишке требовалась твердая рука. Главное здесь не отступать, пока Тамас не усвоит урок. Парень сбился с пути, но Тристан знал, как образумить упрямца. Он усмехнулся, предвкушая победу.

— Где вы были? — послышался шепот из темноты. — Я уж думал, вы не придете.

— Я всегда держу слово, Джон. — Тристан весело улыбнулся сообщнику, протянув руки. — Много набрал?

— Два мешка, — отозвался Джон, передавая горцу половину запаса.

Для выполнения замысла Тристан нуждался в помощнике. Когда он поделился с Джоном своим планом, мальчишка запрыгал от восторга. Если Тамас напрашивался на наказание, то Джон жаждал отмщения.

— Отлично, идем.

Прячась в тени, словно воры, они проскользнули в комнату Тамаса, пока тот спал, и разбросали повсюду собранные Джоном шарики чертополоха — усеяли колючками пол и постель Тамаса, не забыв о его башмаках и карманах. Пробираясь обратно к двери, Тристан увидел то, что искал, на скамье, рядом со штанами мальчишки. Схватив находку, горец спрятал ее в карман бриджей.

— А зачем нам бечевка? — с любопытством спросил Джон, протягивая Тристану моток — свой вклад в благое дело.

— Я тебе покажу.

Горец опустился на колени у двери и, натянув бечевку на высоте лодыжек, закрепил концы. Взяв заметно полегчавшие мешки, он высыпал остатки колючек на пол в коридоре, а затем осторожно закрыл дверь.

Джон мгновенно догадался, зачем Тристану понадобилась веревка, и, перед тем как расстаться с горцем, обеспокоенно подергал его за рукав.

Наклонившись, Тристан ласково потрепал мальчика по плечу:

— Не волнуйся, Тамас носит ночную рубашку, колючки не причинят ему большого вреда.

Джон кивнул, широко улыбнулся и убежал прочь.

Тристан не пошел к себе в спальню, а спустился в кухню в поисках чего-нибудь съестного. Найдя яблоко, он вытер его о рубашку и рассеянно посмотрел в окно. Как ни странно, в сарае горел свет. Кому еще не спится в этот поздний час, кроме Джона и самого Тристана? Откусив яблоко, горец направился к двери. «Может, это Патрик трудится глубокой ночью?» — подумал он, выходя из дома. Тристан понимал, что старший Фергюссон едва ли обрадуется, увидев его, и все же собирался предложить свою помощь. Он надеялся рассеять подозрения брата Изобел и сделать первый шаг к примирению.

Дверь сарая открылась с громким скрипом. Тристан вошел, похрустывая яблоком, и замер, увидев вместо Патрика Изобел.

— Что вы здесь делаете?

Опустив голову, Изобел вернулась к своему занятию. В мягком свете лампы ее лицо, обращенное к Тристану профилем, казалось задумчивым и вместе с тем встревоженным.

— Разве не видите? Дою козу.

Горец подошел ближе.

— В этот час?

— Днем я так и не выбрала время, а у Гленни полное вымя. — Не глядя на горца, Изобел лаково похлопала козу по боку. — Наша козочка этого не любит. А вы почему не спите?

Взяв свободный табурет, Тристан уселся рядом с Изобел. Коза при виде яблока вскинула голову и потянулась к его ладони, пытаясь схватить лакомство.

— Давай поделимся, красавица, — улыбнулся Тристан, поднимая яблоко вверх. — Мы же не дикари.

Откусив еще, он скормил Гленни огрызок.

— Вам не следовало этого делать, — проворчала Изобел, ловко сцеживая молоко. — Теперь, завидев вас, она будет клянчить еду.

— Значит, я буду всякий раз чем-нибудь ее угощать, — пообещал Тристан, погладив козу по голове.

— Вам придется таскать ей угощение со своей тарелки, — предупредила Изобел. — Если вы еще не заметили, мы едим то, что сами же и выращиваем. А урожай бывает скудным, так что, уверена, вам не захочется слишком часто встречаться с Гленни.

До этой минуты Тристан не вполне сознавал, какой огромный груз ответственности перед семьей лежит на Патрике и Изобел. В Кэмлохлине всегда хватало сильных мужчин, готовых выполнить любую работу, да и брат Роб превосходно управлялся с делами, Тристану не приходилось ломать себе голову, как поддержать семью. А Фергюссонам не на кого было рассчитывать, кроме самих себя. Никто не спешил к ним на помощь, желая оградить их от опасности, предложить защиту. От Патрика с Изобел зависела жизнь младших братьев, их дни проходили в бесконечном тяжком труде во имя семьи. Тристан горько пожалел, что его отец отнял жизнь у Арчибальда Фергюссона.

— Тогда я буду доить Гленни, рассказывая ей захватывающие истории. Это заставит ее забыть об угощении.

Изобел прищурилась в скупом свете лампы, а потом, к радости Тристана, улыбнулась.

— Неужели никто не в силах устоять перед вашими чарами?

Горец серьезно покачал головой, хотя Изобел явно его дразнила.

— Лишь один человек.

Изобел ответила ему холодной усмешкой.

— Значит, вы думаете, что сумеете завоевать сердца моих братьев?

— Надеюсь, со временем, — честно признался Тристан. — Это единственный способ положить конец войне между нашими кланами.

Он делал все возможное, чтобы ослабить ненависть и установить мир, почему же Изобел не желала ему помочь? Тристан не знал, увенчается ли успехом его замысел, но хотел попытаться, ради нее.

— И вы готовы выступить против отца?

Тристан равнодушно пожал плечами.

— Мне это не впервой.

Изобел внимательно посмотрела ему в глаза, словно старалась проникнуть в его мысли. Хотел бы он знать, что означал этот настороженный, вопрошающий взгляд.

— Вы однажды сказали, что не похожи на других Макгрегоров. Должна ли я верить, что вы не стремитесь отомстить моей семье за смерть дяди?