Последние несколько ночей, когда Нэнси и Зак спокойно спали, Паук был всего в сотне метров от них, методично подготавливая место под землей в саду для того, что он собирался сделать сейчас. В зловонной сырой темноте он спрятал инструменты: сделанные на заказ электронные устройства, несколько метров толстой веревки, прочный почтовый скотч, набор ножей, шестнадцатидюймовую медицинскую пилу и пистолет.

Оружие он приобрел на римском Порта-Портезе. Местные называют его mercato delle pulci. [25]Четыре тысячи лавочек, и почти во всех торгуют нелегально. Это не только самый крупный блошиный рынок в Европе, это лучший универмаг, где можно купить все: от поддельной дизайнерской одежды до оружия и наркотиков.

Паук посветил фонариком в лицо Нэнси. Отлично! Ксикаин начал действовать. Глаза закрываются, ноги подкосились. Очень скоро она совсем не сможет двигаться. Паук подтолкнул ее и мальчишку дальше, глубже в темноту катакомбы, ближе к смерти.

Бруклин

10.30

Джек нетерпеливо переминался с ноги на ногу на кухоньке Ионы Гринсберг — старушка все-таки настояла на кофе.

— Чем я могу помочь? — спросила она, взбудораженная мыслью о том, что участвует в важном расследовании ФБР.

Слава Богу! Джек молился, чтобы старушка поскорее ответила на все вопросы.

— Вы знакомы с соседом через дорогу? Парнем из дома номер пятнадцать?

— Нет, я бы так не сказала… Вижу его время от времени. Но мы ни разу не разговаривали.

— Сколько он здесь живет? — спросил Джек, понимая, что придется набраться терпения.

Иона нахмурилась так сильно, что морщинки на лбу сбежались вместе.

— Пятнадцать… Может, двадцать лет. Только подумать! И все это время мы с ним даже не поздоровались!

Картина постепенно прояснялась.

— А он, случайно, не на желтой машине ездит? Таком японском автомобиле с четырьмя дверями, уже не новом.

— Нет. У него не такая машина, — покачала головой Иона.

— Вы уверены? — разочарованно уточнил Джек.

— Я помню все свои машины, — сказала Иона, улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям. — Машины интересовали меня с детства. У моего мужа когда-то был «бьюик». Потом «олдсмобиль». Красивый!.. Я слышала, его производство остановили. Вот глупцы!

Джек вовсе упал духом. Хотя она так стара, что могла ошибиться.

— Вы на самом деле в этом уверены? — переспросил он.

— Естественно, — ответила Иона. — Сосед напротив ездит на «хендае». Но это южнокорейский, а не японский автомобиль. К тому же он белый, а не желтый. По-моему, в нашей округе ни у кого из соседей нет японских машин. У мистера Кохена…

— Простите, что прерываю. Наверное, я оговорился. На самом деле мы ищем «хендай». Вы не знаете, какая у соседа модель?

Не медля ни секунды, Иона ответила:

— «Хендай-акцент SE». Ничего особенного. Даже дисков легкосплавных не поставил. Мне всегда казалось это очень странным.

— Почему? — мягко спросил Джек.

— Видите ли, — начала Иона, — мне кажется, он помешан на автомобильных номерах. Часто меняет. Я даже раньше думала, сосед торгует машинами. А потом заметила, что иногда он меняет номер до того, как поменяет автомобиль.

Джек не мог скрыть радости. Опять затрезвонил сотовый, но он снова пропустил звонок. Вряд ли сейчас есть что-то важнее разговора с Ионой.

— А вы, случайно, не помните, какой у него номер?

Старушка улыбнулась. Ей нравилось помогать агенту ФБР. Такие простые вопросы задает!

— Шутите! Конечно, помню. Б-898989!

Сан-Квирико

16.08

Земля у входа в катакомбу была мягкой, но стоило пройти двадцать футов, под ногами почувствовалась твердая почва.

Паук посветил на стены, влажные, позеленевшие от грунтовых вод, стекающих с холма над ними. Он искал место, где узкий проход резко поворачивает вправо и ведет в просторный зал, посреди которого возвышается рельефная мраморная гробница.

С каждым шагом в глубь катакомбы воздух становился все зловоннее. В стерильной темноте ничего не росло. Зато Паук чувствовал себя как дома, с удовольствием вдыхая запах сырой, но бесплодной почвы. Запах смерти.

Он подтолкнул женщину с ребенком вперед и заставил сесть, прислонившись спиной к гробнице, хранящей останки неизвестного воина и его семьи со времен Медичи.

Маленький Зак подполз к матери и положил голову ей на колени, ища защиты и ласки. Руки его были по-прежнему связаны сзади. Сердце Нэнси разрывалось от боли — ей так хотелось дотронуться до сына, успокоить его, но скотч прочно сковал ее. Склонившись над Заком, Нэнси потерлась лицом о его спину, как самка, обнюхивающая поранившегося детеныша.

Паук включил ноутбук. Тот заворчал, просыпаясь, и тут же подключился к беспроводной сети гостиницы, расположенной почти прямо над ними. Паук вошел в личную сеть.

Постепенно экран компьютера заполнился изображением тела Лу Загальски, передаваемым верхней камерой в подвале. Увидев лицо Лу, Паук задрожал от возбуждения. По позвоночнику сверху вниз пробежало легкое покалывание, после которого выступили капельки пота.

Паук оттащил Зака от матери и снова вернулся к компьютеру.

В воздухе витал запах смерти.

Бруклин

10.35

Джек позвонил Хью, чтобы сообщить последние новости, и узнал, что группа захвата будет в Марин-Парке не раньше чем через полчаса.

Лишь бы задержка не оказалась роковой!

Иона Гринсберг болтала без остановки, поднимаясь вместе с Джеком в спальню, из окон которой он надеялся установить наблюдение за домом номер пятнадцать.

В спальне было жарко. Повсюду старая одежда и журналы. Тарелка с протухшим рагу, которое забыли выкинуть, похоже, несколько месяцев назад, источала гнилостный запах по всей комнате.

Джек заметил на окнах двойные запоры. Наверное, миссис Гринсберг ни разу не открывала их после смерти мужа. Джек прислонился лбом к стеклу. Плохо дело!.. Даже если открыть раму, все равно ничего не увидеть. Высокие деревья переплелись ветвями, закрывая вид на дорогу.

— Не получится! — сказал Джек, направляясь к выходу и вниз по ступенькам. — Но все равно большое спасибо, мадам. Ваше содействие нам очень помогло!

Подходя к машине, Джек размышлял, как бы лучше поставить ее, чтобы заблокировать проезд, если вдруг выяснится, что БРМ в доме. Пока Джек продумывал заключительную сцену пьесы, нет, правильнее сказать, трагедии, снова зазвонил мобильный.

На экране определился номер Нэнси.

У Джека большие проблемы, если окажется, что это жена звонила, пока он разговаривал с Ионой Гринсберг.

— Алло! — ответил Джек, настроившись услышать шквал негодований.

— Привет, Джек! — сказал мужской голос, медленно растягивая слова.

— Кто это? — Джек удивленно проверил номер на экране мобильного.

Паук коротко рассмеялся.

— О, думаю, ты знаешь кто!

Боль бомбой взорвалась в голове Джека. Он боялся даже предположить.

— Твоя жена рядом со мной. Хочешь поговорить?

Паук сорвал скотч со рта Нэнси. Она жадно глотнула воздух.

— Джек! — еле слышно сказала она. — Джек, у него Зак и…

Паук зажал ей рот рукой.

— Простите, мистер Кинг, но вашей жене сейчас немного не по себе. Я накачал ее наркотиками, поэтому ей сложно говорить. — Прижав телефон плечом к уху, Паук опять заклеил рот Нэнси скотчем. — Знаешь, Джек… Ты должен лучше заботиться о своей молодой семье. Разве не так?!

Джек молчал. Голова раскалывалась.

«Не зли его. Одно неверное слово, и им конец. Сохраняй спокойствие. Никаких эмоций. Только профессионализм. Представь, что речь не о твоей семье…»

— Отвечай на вопрос! — потребовал Паук. — Я спросил: «Ты ведь должен лучше заботиться о своей молодой семье?»

Джек понял правила игры. И не он их устанавливает. Выбора нет.