Почему он просто не сядет?

— Капитан, я хочу поговорить о состоянии вашего здоровья. — Яуберт понял, почему улыбается полковник. Он торжествует победу.

Де Вит открыл зеленую папку.

— Я получил отчет о вашем состоянии. — Он посмотрел Яуберту в глаза. — Капитан, у вас есть проблемы, которые вам предстоит решать самостоятельно. Я не имею права давать вам советы по поводу повышенного уровня холестерина в крови и курения. Но я имею право требовать от вас хорошей физической формы. Согласно отчету, у вас пятнадцать килограммов лишнего веса. У вас меньше проблем со здоровьем, чем у многих ваших коллег, но все равно пятнадцать кило — это слишком много. Врач считает, что ваше здоровье серьезно подорвано. — Де Вит закрыл зеленую папку. — Не хочу быть голословным. По мнению врача, сбрасывать пять килограммов за полгода вполне можно. Давайте договоримся, капитан. Обсудим ваше состояние через год. Оценим ваши успехи. Ну, что скажете?

Самодовольство де Вита чрезвычайно раздражало Яуберта. Он разговаривал с капитаном снисходительно, но старательно изображал дружелюбие.

— Предлагаю полгода, полковник.

Де Вит не в курсе его заплывов в бассейне. Яуберту стало чуть легче. После тренировки руки и ноги ныли от усталости, но то была приятная усталость. Он знал, что справится. И утрет нос Двуносому… каламбур получился.

— Да, полковник. Обещаю похудеть за полгода.

Де Вит продолжал улыбаться, но как–то криво.

— Вы сами так решили, капитан. Не скрою, ваш позитивный настрой мне по душе. Значит, полгода. Так и запишем.

Он снова открыл зеленую папку.

День пошел как обычно. Яуберт поехал в Кроссроудз. Обезображенный труп маленькой девочки. Ритуальное убийство. Потом ожила рация у него на поясе; его вызывали в Саймонстаун. Владельца магазинчика оружия застрелили из автомата Калашникова. Пятна крови и сгустки мозга смотрелись особенно ярко на стальной каске американского производства, японском самурайском мече и пилотке с затонувшей субмарины.

Он на пять минут опоздал на встречу с диетологом. Машину пришлось поставить на стоянку для медперсонала.

Женщина–врач уже ждала его. Несмотря на стройность, красивую фигуру и светлые кудряшки, ее трудно было назвать красавицей. Лицо портили крючковатый нос и тонкие поджатые губы.

Пока Яуберт рассказывал, что он обычно ест, диетолог неодобрительно качала головой. Потом прочитала ему целую лекцию, иллюстрируя ее картинками и плакатами. Яуберт узнал о жирных кислотах — насыщенных и ненасыщенных, животных и растительных жирах, о белке и клетчатке, калориях, витаминах, микроэлементах и их сочетании.

Он покачал головой и заявил, что живет один. Потом вспомнил об Ивонне Стоффберг, и у него засосало под ложечкой. Сегодня вечером она будет ждать его дома… Но он разъяснил женщине–врачу, что не умеет готовить, что у него нет времени для того, чтобы правильно питаться.

Диетолог не сдавалась. Нет времени, чтобы правильно питаться? А для инфаркта у него время есть? Понимает ли он, как опасен повышенный уровень холестерина? Много ли нужно времени, чтобы заехать на рынок за зеленью и овощами, чтобы каждое утро брать с собой на работу в кейсе яблоко или апельсин?

Яуберта так и подмывало ответить, что сотрудники уголовного розыска редко ходят на работу с кейсами, но он промолчал. Наоборот, он согласился: да, времени на все приготовления уйдет немного.

— А бутерброды? — продолжала суровая диетолог. — Сколько времени уйдет на то, чтобы приготовить себе с вечера бутерброд из хлеба грубого помола? А утром съесть тарелку отрубей с пахтой? И купить подсластитель вместо сахара и класть его в чай и кофе на работе. Сколько на все это нужно времени?

Немного, согласился Яуберт.

— Тогда приступим к делу! — заявила докторша. Она достала бланк, на котором было напечатано: «Диета». Ее ручка зависла над пробелом; она деловито спросила: — Как вас зовут?

Яуберт вздохнул:

— Матт.

— Как?!

В здании отдела убийств и ограблений в Бельвиле имелся зал ожидания. Размещался он в вестибюле. Голые стены, пол выложен холодной серой плиткой, стулья пластмассовые, неудобные.

На стульях томились родственники, друзья и знакомые подозреваемых в убийстве или ограблении. Так зачем обеспечивать их удобство и скрашивать томительные часы ожидания? В конце концов, они связаны с подозреваемыми, с бандитами и убийцами. Видимо, примерно так рассуждали архитекторы и руководство, когда обсуждали планировку.

Но миссис Мэйвис Петерсен, администратор, была с ними не согласна. Вестибюль примыкал к приемной, в которой властвовала она. Мэйвис Петерсен была стройной и симпатичной малайкой с кожей кофейного цвета. Она прекрасно понимала чувства родственников подозреваемых. Вот почему на ее столе каждый день стояли свежие цветы. А на ее лице всегда была улыбка.

Но только не сейчас.

— Сержант Гриссел пропал, — сообщила она, как только Яуберт вошел.

— Что значит — пропал?

— Капитан, он сегодня не вышел на работу. Мы ему звонили, но никто не подошел к телефону. Я послала к нему домой двоих констеблей, но дверь оказалась запертой.

— А что его жена?

— Говорит, что уже несколько недель его не видела. И что, если мы его найдем, пусть спросим, где алименты на детей.

Яуберт задумался, забарабанил пальцами по столу.

Мэйвис понизила голос и неодобрительно продолжала:

— Полковник не велел его разыскивать. Он считает, что сержант Гриссел таким образом отвечает ему.

Яуберт молчал.

— Новый начальник совсем другой, не такой, как полковник Тил, правда, капитан? — спросила Мэйвис, призывая его в союзники.

— Да, Мэйвис, он совсем другой. Для меня есть сообщения?

— Нет, капитан.

— Попробую найти его в городе. В прошлый раз мы обнаружили его в «Лагере». А потом я поеду домой. Передайте всем патрульным, пусть сразу сообщат мне, если найдут Бенни или что–нибудь узнают о нем.

— Хорошо, капитан.

Яуберт вышел.

— Ах, какие мы важные! — сказала Мэйвис самой себе, подняв брови и качая головой.

Отель «Лагерь» находился на Фортреккер–роуд, между Бельвилем и Стикландом. Он и раньше не был фешенебельным, а в последнее время стал просто захудалым.

Яуберт показал свое удостоверение и попросил книгу записи постояльцев. Заняты были только два номера, но Гриссела в них не оказалось. Яуберт спустился в бар, темную комнатку с низким потолком и темными деревянными панелями.

Стойку уже подпирали первые вечерние посетители. Они жались по углам, нервно озираясь. Сейчас, когда в баре не было обычной толпы, каждый был на виду.

В нос Яуберту ударил знакомый запах. Виски, табак, дерево, немытое тело, чистящие средства и лак для мебели; за десятилетия запах въелся в панели. Он оживил старые воспоминания, вызвал к жизни забытые образы: ему лет десять–одиннадцать; вечером мать посылает его искать отца. Бар переполнен; шумно, дымно, жарко. Отец сидит в углу, окруженный приятелями, и меряется силами с каким–то краснолицым здоровяком. Руки у противников согнуты в локтях… Отец нарочно затягивает поединок.

— А, вот и сынок явился! Извини, Генри. Я не могу при нем облажаться. — Отец рывком пригибает руку противника к деревянному столу.

Приятели весело смеются, все восхищаются отцовской силой. Он — хранитель закона и порядка в Гудвуде.

— Иди сюда, Матт, я тебя научу.

Он садится напротив отца, смущенный и гордый.

Они ставят локти на стол, хватают друг друга за руки. Отец притворяется, будто сын легко может побороть его.

Зрители снова громко хохочут.

— Когда–нибудь он и правда положит тебя на лопатки, Юп!

— Не положит, если будет много дрочить.

Яуберта обдало горячей волной; ему стало стыдно — почти как тогда, в детстве. Интересно, надо ли ему и об этом рассказывать доктору Ханне Нортир? И чему это поможет?

К нему нерешительно приблизился бармен.

— Пиво «Касл», пожалуйста.

Бармен обслужил его быстро и ловко — навык, выработанный годами работы.