— Спасибо, — пробормотала Вероника, все еще не приходя в «сознание».

— Не люблю сантименты, — скривила красивое лицо Лилит. — Жми на газ!

— Куда мы едем?

— К Шубину! Он ждет нас с утра.

Тонкие мужские пальцы торопливо перебирали новые снимки Вероники Ветровой, случайно сделанные сегодня в этом фотоателье. Вероника получилась замечательно, на каждом снимке была запечатлена частичка ее души, радости, удивления, восторга и магнетической притягательности, которую он до сих пор не испытывал ни к одной земной девушке. Чистая, нежная, бесконечно дорогая, ее и впрямь хотелось жалеть и оберегать от всего вредного, мучительного и безжалостного.

Пальцы остановились на одной из фотографий и нервно потерли светлое пятно возле ее лица.

Только не это! Только бы не опоздать!

И дело не в том, что он не сможет выполнить свою миссию. Нужно не дать погибнуть этой девочке, устремляющейся на яркий свет рампы безмозглой бабочкой. Нужно защитить ее и исчезнуть. Исчезнуть навсегда, вселив в нее надежду на избавление, искупление от грехов и вечную радость рая. Там, возможно, там они встретятся для того, чтобы больше никогда не расставаться. Это любовь?

Он не знал. Это сумасшествие, так говорили другие, те, кто думал, что это любовь.

Но Ангел-спасатель не слушал их и продолжал выполнять свою тяжелую работу.

Люди, подталкивающие себя к выходу, который ведет в никуда, сами захлопывают за собой дверь, отрезая пути к спасению. И тогда им на помощь приходит он. Но не ко всем, только к избранным. Несправедливо? Каждому свое. К ней он придет, если не опоздает.

Но это пятно, она уже обречена. Борьба будет тяжелой, исход ее предрешен.

Если это любовь.

Пальцы смяли фотографию с пятном у лица Вероники и взяли другую.

Погрешности аппаратуры. Такой аппаратуры?!

На втором снимке она прекрасна, чиста и безмятежна.

Так стоит ли спасать этих людей? Если они сами хотят гибели и делают все возможное для последнего шага в пропасть…

Он спасет только ее. И пусть это будет любовь.

За это его накажут. И Ангел-спасатель будет обречен выполнять только черную работу.

Но пока этого не произошло, и светлого лица нежной красавицы еще не коснулась тень смерти, он останется Ангелом-спасателем, тем, кем должен быть по праву возрождения в этом мире.

Пальцы мягко дотронулись до лежавшего рядом с фотографиями Вероники снимка распластанной на полу Инги Стебловой.

Этой уже не помочь. Она сама, по кирпичику, выстроила себе дорогу в ад. Пресыщение — тяжкий грех. Ее наказали, но палач остался недосягаем. Пока, он еще свое получит.

Раздался звонок колокольчика. Тонкие мужские пальцы схватили снимок Вероники и спрятали в карман пиджака.

— Фотографироваться? Анфас? Профиль? Портрет?

На свете нет ничего прекраснее шума павильона, в котором снимается кино! Там и тишина, спокойная, рассудительная, когда снимают мелодраму; восторженно-сдерживаемая, когда рождается комедия; проникнутая духом сражения, когда берутся за боевик. Вероника впервые оказалась на съемочной площадке «там, где место не для массовки», где накрыты столики для вип-персон, за которым она сидела вместе с Лилит. Лилит брезгливо морщила маленький носик, двумя длинными пальцами с ярко алым маникюром беря из вазочки хрустящее печенье. Кофе ей тоже не понравился. Она варила гораздо лучше, Вероника с этим фактом согласилась. Вот только ей самой нравилось здесь все!

И как на нее поглядывают любопытные помощники известного режиссера, и как крутится вокруг нее сам Константин Шубин, да что там Шубин! Веронике казалось, что вокруг нее крутится целый мир кинематографа, и перед ее изящными ножками расстилается красная ковровая дорожка. Еще минута-другая и грянут овации, музыка и вдали смутным призраком Победы замаячит Оскар. Нет, сначала будет наша Ника. Ей понравилась игра слов: Веронике — Ника! Замечательно! Восхитительно! Так будут кричать благодарные зрители, облепившие со всех сторон красную ковровую дорожку, и бросать ей вслед букеты.

— Замечательно, восхитительно, — повторял Константин Шубин, просматривая тут же на мониторе только что отснятые пробы. — Я и не сомневался, что все получится. Другой Зулы, кроме Вероники Ветровой, я не видел сразу, как прочитал сценарий! Пробы — чистая формальность, извини, Ника, что отнял у тебя драгоценное время.

— Да, ладно, — пожала та плечами, — все равно делать было нечего…

И осеклась под взглядом Лилит.

— Разумеется, делать было нечего, пришлось все бросать и ехать к тебе.

— Ветрова, та самая Ветрова, будет играть Зулу…

Вероника повернулась на звук голоса и заметила двух толстых девчонок, с которыми вместе мокла под дождем из брандспойта, едва не свалившего ее с ног. Она кивнула девчонкам и улыбнулась, но те не узнали несчастную жертву в облике вполне успешной и стильной будущей звезды экрана. Шубин нахмурил брови, проследив за взглядом Ветровой, прикрикнул, прибежала одна из его помощниц и вытолкала любопытных девиц из вип-зоны.

Вероника вздрогнула, она чуть не опустилась ниже плинтуса, собираясь заговорить с девчонками из массовки. Только этого ей не хватало! Лилит это не понравилось бы, а уж про Шубина и говорить нечего. Этот сноб почище Максима Замятина, чтобы получить у него массовку со словами, нужно так постараться, так постараться, чтоб глаза вылезли из орбит и руки-ноги отваливались. Впрочем, все это должно быть от нее так далеко! Нет, нельзя встречаться с прошлым, нельзя, оно навевает грустные мысли, а хочется думать только о хорошем.

Веронику Ветрову любит камера! Всего пару дублей, и Константин Шубин в восторге.

Да, Вероника талантлива, иначе, как призналась Лилит, она не стала бы иметь с ней дело.

— Партнером будет Олег Капитонов…

Донеслась до Вероники фраза, и она вновь не сдержалась:

— Тот самый Капитонов?!

— Неужели? — скривилась Лилит, наступая Ветровой на ногу. — Тот самый Капитонов, который совсем недавно выкрал дочь у гражданской жены и потом скрылся с чадом за границей? Его еще ищут?

— Он вернулся, — виновато ответил Константин. — Я подумал, что лишние разговоры только помогут нам раскрутить фильм. Пиар он и в Африке пиар…

— Капитонов бегал в Африку?! — удивилась Лилит и громко расхохоталась.

Вероника позволила себе улыбнуться, представив героя-любовника бегущим к крокодилам и жирафам. Ребенок в эту юмористическую картинку никак не вписывался.

— С другой стороны это хорошо, — махнула Лилит, успокоившись, — Максим тебя не будет ревновать.

— А что, — засуетился Шубин, — господин Замятин и Вероника того?

— Что того, — недовольно прервала его Лилит. — заметь, Костик, отныне она для тебя госпожа Ветрова.

— Естствно, — промямлил тот, — раз уж нас господин Замятин ревнует. Нет, — он встрепенулся, поняв, что увлекся, — я ничего! Я все понял, госпожа Ветрова, так госпожа Ветрова.

— Можно просто по имени, — нахмурилась Вероника.

— Ну, если ты разрешаешь, — пожала плечами Лилит. — Да, что еще хотела сказать, Константин. Надеюсь, ты понимаешь, что наши планы не должны совпадать со съемочными днями.

— Естствно, — кивнул Шубин, — никаких проблем.

Вероника усмехнулась, не такой уж этот Костик покладистый. Неизвестно, как он поведет себя с ней без Лилит. Впрочем, имя Максима Замятина его явно заставило хорошенько задуматься. Вероника представила, как Максим на шикарной машине подъезжает к павильону… Нет, лучше пусть это будут натурные съемки, чтобы класс его автомобиля оценили все. Сзади него семенят двое посыльных, один — с цветами в длиной, узкой коробке, другой — с яблоками. Широким жестом Вероника отдает яблоки девчонкам в массовку, им приходится сидеть ночами напролет вечно голодными…

— Ты согласна работать с Капитоновым?