Глава 22

На следующий день Хьюго ехал на работу с легким сердцем. Сыпь у Тео чудесным образом исчезла, как и говорила доктор Ватсон. Еще более чудесным оказалось то, что в «Цыпочках» его приняли без слов.

Утро было ясным и солнечным, трава блестела, четко выделялись многочисленные детали зданий. Хьюго восхищался элегантными решетками, сияющими медными деталями и отражающим солнце стеклом в многочисленных окнах. Камень блестел тысячами неизвестных минералов. По крайней мере, неизвестных ему.

Сидя в машине, Хьюго восхищался всем этим, чтобы прекратить думать об Элис. Он вспоминал, как брал в рот ее сосок, и при этой мысли уже два раза врезался в край тротуара. В потоке движения он боялся вспоминать, что обнаружил под брюками. Вмешательство собаки было просто рукой Божьей хотя бы для его машины, если и не для чего больше.

— Не знаю, чему ты так радуешься, — рявкнул Нейл, когда насвистывающий Хьюго появился

 

на работе в «Данн и Дастарде». Хьюго удивленно посмотрел на вытянутое лицо босса.

–

Что случилось? — спросил он.

–

Что случилось? — в неверии повторил Нейл. — Что случилось? — его свиные глазки сверкнули. — Что, черт побери, произошло в «Коже»? — в ярости заорал он.

В голову Хьюго, до этого заполненную воспоминания о свежести Элис, теперь хлынули воспоминания об ущербной, полностью обнаженной Лауре с раздвинутыми ногами, в душной, излишне пропитавшейся духами комнате. Его чуть не стошнило, и он одновременно словно получил удар под дых. Он совершенно забыл про тот эпизод. Казалось, что между ним и этой минутой прошла целая вечность.

–

Что это ты так веселишься? — рявкнул Нейл. — Ты, очевидно, знаешь, что потерял его.

–

Что потерял?

–

Объект. «Кожу». Владелица позвонила после твоего ухода и заявила, что все, что она о тебе слышала, не соответствует действительности, и ты — наименее профессиональный агент, которого она когда-либо встречала.

Хьюго почувствовал, как кровь отхлынула у него с лица.

–

Она снимает предложение, — кипел Нейл. — Очевидно, она отдаст его кому-то из наших конкурентов.

Хьюго вспомнил, что Лаура орала ему вслед, когда он сбегал по ступенькам. «Со мной все в порядке, черт побери. Ты еще пожалеешь, что это сказал». Значит, вот как она решила заставить его пожалеть. Угрожая его работе.

Он сделал глубокий вдох.

–

Послушай, Нейл. Ничего не потеряно. Эта женщина и не собиралась продавать тот дом.

—

О, правда? — Нейл прищурил маленькие глазки и с вызовом смотрел в глаза Хьюго. — А ты откуда знаешь?

—Я просто знаю, — Хьюго понимал, что это слабый аргумент. — Просто поверь мне, — добавил он.

Нейл какое-то время неотрывно смотрел на Хьюго, потом взорвался.

— Поверить тебе? — громовым голосом заорал босс, голова и шея у него надулись, как у лягушки-быка. — Ты, наверное, шутишь, черт тебя побери, Файн. Ты приехал сюда весь из себя, этакий крутой лондонский агент по недвижимости и, если честно, оказался полным дерьмом. Все, к чему ты в последнее время прикасался, превратилось в дерьмо. Мы должны были снять сливки комиссионных с тех складов, пока ты не появился в бахилах. Сарай, который та пара собиралась переделывать в дом, точно должен был продаться. Пока на горизонте не появился ты. Затем тот случай с собакой. А этот чертов дом! Клиентка просила именно тебя. Назвала твою фамилию. Какого лучшего начала можно еще желать? Но ты и это просрал. Ты все просрал, да, Файн? — Нейл тяжело дышал. Он сильно завелся. — Мне достаточно. Еще одна ошибка — и ты здесь больше не работаешь.

Хьюго вернулся за свой письменный стол, преднамеренно не встречаясь взглядом с празднующей победу Шуной. Хотя он испытывал искушение сказать Нейлу, куда он может засунуть свою вшивую работу, Хьюго сдержался. Где еще он сможет найти работу, которую он умеет делать и которая в то же время позволяет ему проводить вторую половину дня с сыном? Хьюго выяснил, что для работающего родителя важно держать рот на замке, а голову опущенной. И думать надо о практической целесообразности, а не об ущемленном самолюбии.

У него зазвонил мобильный. Хьюго поднес звонящий аппарат к уху и понял свою ошибку. Он ведь считал, что ничего более плохого этим утром уже не случится. Его добивалась Аманда.

–

Ты мне вчера звонил, — обвиняющим тоном заявила она.

–

Да. Я пытался до тебя дозвониться вчера вечером, —

говорил он тихим голосом, понимая, что уши Шуны с жемчужными серьгами, словно локаторы, настроились на прием всего в паре столов от него.

–

Я была на презентации духов, — легким тоном сообщила Аманда. — Ничего серьезного?

Он собирался рассказать ей про сыпь, про больницу и про то, как он испугался. Но постоянно подслушивающая Шуна заставила его остановиться. И так ли уж необходимо углубляться в детали? Ведь все оказалось хорошо.

–

Серьезное?

Э-э-э,

нет. На самом деле нет. — Он скажет ей, если она будет настаивать. Если она задаст еще один вопрос, который покажет, что она на самом деле беспокоится, или обладает хоть малейшей долей материнской телепатии, которая дает матерям знать, что их ребенок в опасности.

Но Аманда не стала интересоваться. Выяснилось, что у нее есть другие причины для звонка.

–

А теперь послушай меня, — деловым тоном приказала она Хьюго. — Мне нужно организовать фотосессию с Тео.

–

Фотосессию? Ты хочешь его сфотографировать? — Почему-то на ум пришел образ Тео в брючках и твидовой шляпе, с винтовкой, перекинутой через его пухленькое предплечье.

–

А что, по-твоему, я имею в виду? Какой-нибудь, черт побери, крещенский пирог? Ради всего святого, Хьюго!

–

Зачем нужны эти фотографии? — Хьюго проигнорировал ее последний вопрос, потому что как раз подумал, что она собирается проводить показательное крещение.

–

Для статьи в журнале, — рявкнула Аман- да. — Так, какое у него расписание? Когда он свободен?

— У него нет никакого расписания. Он ходит в ясли, возвращается домой в обеденное время, я его кормлю, играю с ним, он пьет чай, еще немного играет, потом я его купаю…

–

Избавь меня от этих деталей, черт побери, — заорала Аманда. — Значит, обычно он дома во второй половине дня, так?

–

Все правильно. Но о чем будет статья? — Хьюго снова снизил голос, понимая, что Шуна внимательно прислушивается под предлогом выкладывания «Сельской жизни» на ближайшем кофейном столике.

–

Обо мне и Тео.

–

Что о тебе и Тео?

–

О моей жизни работающей матери. Как я совмещаю карьеру и домашние обязанности. Как я продолжаю работать, одновременно держа в руках дом.

–

Что? — выпалил Хьюго.

–

Это хорошо известное современное явление, — ответила Аманда. — И это вызывает очень большие стрессы. Постоянно находишься в напряжении.

–

Но ты не совмещаешь работу и домашние обязанности, — указал Хьюго. Он собирался не выходить из себя и пытался не замечать Шуну, которая все еще маячила у кофейного столика.

–

Совмещаю. Статья будет называться «Аманда Хардвик: как я совмещаю карьеру и заботу о ребенке». В ней будет рассказываться о том, как я преодолеваю трудности воспитания ребенка и возвращаюсь к работе. И как успешно совмещаю и одно, и другое.

Из памяти Хьюго вспыли трудности воспитания детей, которые он видел в «Цыпочках». Сью с лицом зеленого цвета после отравления, но, тем не менее, собирающаяся на работу. Барбара, опытный юрист, рыдающая у стены в коридоре. Он сам,

носящийся из яслей на работу,

постоянно опа

сающийся что-то сделать не так

и там, и там.

Что Аманда знает обо всем этом?

Но это было еще не все. Он подумал о себе и о Тео в машине «скорой помощи». Тео, покрытый сыпью, он сам в панике и на грани истерики. Что об этом знает Аманда? Или взять обычный день — как, например, Тео орет от ярости, сидя в тележке супермаркета. Несомненно, Аманда представляет поход по магазинам с ребенком, как прогулки по «Харви энд Николз». Ребенок сидит в специальной заплечной сумке из леопардовой кожи, а за ней следует личный помощник.