–

Если честно, то вообще чудо, что эти штанишки на нем оказались. — Он придал лицу такое выражение, от которого всегда таяли женщины. — Пытаться одевать Тео — это все равно, что сражаться с осьминогом, ха- ха…

Ротвейлер подняла одну руку, ладонью к Хьюго.

–

Мистер Файн, я руковожу яслями, которыми пользуются свыше пятидесяти родителей с маленькими детьми. И всем им удается вполне нормально их одевать.

Хьюго стало больно от этой несправедливости. Он почувствовал себя уязвленным. Он — мужчина, который пытается справиться само

стоятельно. Она же определенно может дать ему какое-то послабление? Он с внутренней дрожью следил, как Ротвейлер теребит нижнюю часть рубашки Тео, на которой имелись две пуговички, которые так и остались не застегнутыми. Сверху остались две пустые петли. Рубашка была здорово перекошена.

–

Мы сегодня торопились… — выпалил Хьюго.

–

Вы не только не потрудились застегнуть рубашку как следует, но вы надели и рубашку задом наперед, — обвиняла его Ротвейлер. — Застегиваться должно сзади.

О, ради всего святого, откуда ему это знать? К проклятой рубашке не прилагалась карта. Неужели эта женщина не понимает, сколько времени ушло на застегивание пуговиц, пусть и неровно?

–

Мистер Файн. — Ротвейлер сложила руки на груди и посмотрела ему прямо в глаза. — Одним из основных правил «Цыпочек» является опрятный внешний вид детей. Родители должны привозить их опрятно одетыми. Вы должны это знать. Вы ведь читали правила.

У Хьюго опустились плечи. Дело в том, что он не читал никакие проспекты. Несомненно, правила лежали где-то в груде бумаг, которые теперь напоминали Манхэттен в каждой комнате дома на Фицерберт-плейс.

–

Простите, — пробормотал он. Но Ротвейлер еще не закончила.

–

Это правило придумано не просто так, мистер Файн. Оно приучает к опрятности и чистоте, а также уважению к нашему заведению. Когда вы появляетесь с ребенком в таком виде, как ваш, это не только подразумевает противоположное, но говорит и о вашем пренебрежении к самому ребенку.

Хьюго почувствовал такую злость, что она его поразила.

— Вы утверждаете, что я с пренебрежением отношусь к своему ребенку?

Ротвейлер поджала губы.

–

Я просто предупреждаю вас, что в случае дальнейшего нарушения правил «Цыпочек», мы будем вынуждены с вами расстаться.

Гнев сменился внезапным ужасом. Он помнил, в какой мере зависит от яслей. Они позволяют ему самому работать, и благотворно влияют на Тео.

–

И есть еще один вопрос, — продолжала Ротвейлер.

У Хьюго опустилось сердце.

–

Еще один?

Ротвейлер смотрела на него сурово.

–

У Тео сделаны все прививки?

Хьюго почувствовал облегчение и смог уверенно кивнуть. Этот аспект ухода за ребенком он соблюдал с особой тщательностью, правда, при помощи уведомлений от врача, которые ему присылали.

–

С этим все в порядке. Вскоре сделаем еще одну.

Ротвейлер выглядела удовлетворенной.

–

Хорошо. А то у некоторых детей в яслях была опасная сыпь. Но у Тео в таком случае не должно быть проблем.

Когда они покидали ясли, Тео дал волю своему раздражению пронзительным криком, который до этого сдерживал. Хьюго ни в коей мере его не винил. Наоборот, он хотел к нему присоединиться. Шум усилился, когда Хьюго попытался убедить сопротивляющееся младенца занять место в машине.

–

Я уверена, что не стала бы производить столько шума, если бы ты так держал меня, — проворковал кто- то у него за спиной.

По стоянке для автомашин шла Лаура, причем вышагивала так, словно поднималась на сцену в «Мулен Руж». Тео довольно неожиданно прекратил кричать

и

пораженно уставился на нее. Хьюго подумал, что это случилось потому, что ребенок никогда раньше ни на ком не видел такого количества

помады. Даже на собственной матери, которая к этому времени, вероятно, уже превратилась в далекое воспоминание.

— Аманда дома? — в его поток мыслей ворвалась Лаура. Она словно каким-то сверхъестественным образом почувствовала, о ком он думает.

–

Э-э-э… — Хьюго почувствовал, что краснеет, и не только из-за попыток усадить Тео в машину. — Нет. И я не знаю точно, когда она возвращается.

У Лауры загорелись глаза.

–

Значит, она бросила тебя одного? — Она провокационно провела язычком по губам.

«Да будь проклято это сиденье!» — молча бушевал Хьюго, все еще сражаясь с пристегными ремнями. Пока они не пристегнуты, ему придется общаться с этой наводящей ужас хищницей. Он понимал, что в его положении едва ли можно говорить о чувстве собственного достоинства. Он возбужден, волнуется, раскраснелся, да еще и задница торчит из машины.

–

Я хотела сказать еще во время нашей предыдущей встречи… — Лаура склонилась у него над спиной, чуть не налегла на нее и внезапно оказалась очень близко. Он чувствовал на щеке ее дыхание и подумал, что также уловил и слабый запах алкоголя. — Фергюс тоже очень помногу отсутствует. — Она так сильно хлопала ресницами, что Хьюго почти чувствовал ветерок. — Значит, мы оба в одном корабле, как говорила та женщина, которая вела занятия по подготовке к родам. — Лаура громко рассмеялась.

Щелчок! Теперь ребенок пристегнут. Хьюго страшно хотел найти какой-то повод, чтобы уехать. Если бы Тео закатил еще одну истерику!

Но Тео спокойно сидел в машине на детском месте и не сводил глаз с красных губ Лауры. Хьюго заметил, что в последнее время

очень привлекают рты и зубы.

–

Почему бы тебе как-нибудь не заехать, чтобы вместе пропустить по стаканчику? — Хьюго понял, что она нацелена прибрать его к рукам.

–

Очень мило с твоей стороны. — Хьюго гневно и многозначительно смотрел на сына в открытую заднюю дверь. Никогда раньше ему так сильно не хотелось услышать его рев. Никогда раньше он не был таким желанным. Но ребенок только молча смотрел на Лауру.

–

Я думаю, что понравилась ему. — Махая Тео, Лаура прижалась к Хьюго. — Ведь он же мужчина. Большинство мужчин меня любит. Кроме проклятого Фергюса, — добавила она злобно.

К ужасу Хьюго, Тео начал улыбаться и гукать от удовольствия, и все это предназначалось Лауре. Он даже размахивал своими маленькими пухлыми ручками. Хьюго почувствовал раздражение. Сам он никогда не удостаивался подобного, а ведь он кормил и одевал несносного мальчишку, а также вставал к нему по несколько раз за ночь.

Лаура посмотрела на Хьюго блестящими, сильно накрашенными глазами.

–

Давай договоримся о времени, — заявила она.

Хьюго отшатнулся, судорожно пытаясь найти оправдание.

–

Э-э-э, дело в том… — Он замолчал и склонился в машину к Тео. Молча прося прощения у ребенка, он сильно ущипнул его за бедро. Ребенок громко протестующее заорал. — Мне очень жаль, но ребенок ужасно устал, — выдохнул Хьюго. — Мне на самом деле лучше отвезти его домой.

Глава 17

Хьюго стоял перед домом, последним в ряду других похожих одноквартирных. Они составляли часть сплошного ряда и имели общие боковые стены. Хьюго и вспоминал указания Нейла.

— Должно быть просто, Файн. Клиенты — их фамилия Бакли — в большей или меньшей степени уже нацелились его купить после того, как посмотрели его на нашем сайте в Интернете. От тебя требуется только показать им все на месте и заключить сделку.

«На нашем сайте в Интернете», — отметил про себя Хьюго. Без его настойчивости Нейл до сих пор, наверное, считал бы, что Интернет — это какая-то рыболовецкая снасть. Хьюго пришлось долго объяснять, что «Данн и Дастарду» давно пора отправляться в кибер-пространство, или компания проиграет в конкурентной борьбе. Нейл же вначале яростно этому сопротивлялся. Но Хьюго ничего не добьется, если напомнит об этом.