— Да, она была прекрасна, эта леди Энн, — возник голос непосредственно позади Джейка.

Джейк упал на подставку с картиной. К счастью, он свалил только пустую вазу. Он тщательно все исправил, давая себя время, чтобы успокоить свое разыгравшееся воображение.

Его охраняют призраки, разве Вы не знали?

Слова Уорсингтона пришли ему на ум наряду с полудюжиной других невероятных слухов, которые он слышал за эти годы. Он развернул рабочее кресло и сел. Конечно, не потому, что это было так уж необходимо, а для того чтобы оглядеться вокруг и понять, какую беседу он мог бы подслушать.

— Да, Энн была красавицей, — уступил другой голос. — Но я бы предпочел леди Гвеннелин. Волосы, темные, как полночь, глаза цвета моря, кожа, словно алебастр …

— Как будто ты когда-либо находился настолько близко к алебастру, чтобы разглядеть его цвет, — фыркнул другой голос. — Стивен, ты лошадиная задница!

— А у тебя нет причин, чтобы вздыхать по леди Энн, Колин Беркхамширский, — воскликнул некто по имени Стивен.

— Я не вздыхаю по ней, — сказал Колин Беркхамширский оскорбленным тоном. — Я просто отметил, что для женщины она была красавицей. Я же не проводил все свое время, мечтая о ней, как ты страдал из-за леди Гвен. Я постоянно улучшал мастерство фехтования, как настоящий мужчина.

— Я фехтовал не хуже тебя! — воскликнул Стивен. — И, по крайней мере, мои глаза служили мне должным образом.

Металлический звук раздался настолько близко к Джейку, что ему пришлось обернуться на случай, если кому-нибудь придет на ум отрубить ему голову. Но то, что он увидел, сбило бы его с ног, если бы он уже не сидел.

Там, в заполненной оружием галерее, стояли трое мужчин в кольчугах, выглядевшие, словно они только что вышли с голливудских съемок. Двое выхватили свои мечи и смотрели один на другого так, как будто намеревались друг друга убить. Третий стоял в стороне со скрещенными на груди руками, слушая этих двоих, отчаянно спорящих, какая их названных леди лучше.

— Энн!

— Гвен!

— Тупой болван!

— Слепая вонючая груда мусора!

Джейк слушал, раскрыв от удивления рот. Тем временем оскорбления продолжали сыпаться, переходя на все новые и новые части тела и черты характера.

И затем началась дуэль. Джейк благоразумно поднялся со стула и спрятался за ним. Он относил себя к людям, а эти мужчины были призраками, в конце концов, кто знал, настоящие ли у них мечи? Хотя Джейк весьма в этом сомневался.

С другой стороны, они, вполне могли добраться и да него, и в этом случае стол окажется весьма ненадежным укрытием. Он решил, что подумает об этом позже. По крайней мере, пока у него было хоть что-то.

Сражение разгоралось, а оскорбления все сыпались и сыпались. Правда, приведения сокрушались, что находятся в доме и могут разбить что-нибудь из коллекции его светлости, это, однако, не мешало им бурно обсуждать планы мести. Стали появляться все новые призраки и выкрикивать имена, очевидно, принадлежавшие женщинам, жившим когда-то в Артане.

Этих женщин было решено не принимать в расчет, как не дотягивающих до уровня «первых леди Артана», которые, как понял Джейк за этот час подслушиваний и попыток увернуться от случайных клинков, были просто вне конкуренции.

Он начал задаваться вопросом, кто, в конце концов, победит: Гвен или Энн? Энн — та женщина с портрета, о раму которого в очередной раз что-то ударилось. Или все-таки Гвен, мать Робина, хозяина Артана где-то в середине тринадцатого века? Обо всех этих людях Джейк узнал, конечно, благодаря довольно красочным отзывам призраков.

Джейк снова бросил взгляд из-под стола на изображение Энн. Он не мог отрицать, что она была красива, но в голове у него крутился только один вопрос, насколько же была прекрасна Гвен, что могла вызвать такую яростную привязанность.

Но еще более любопытно было Джейку то, почему он, сидя на корточках за стулом, наблюдает за призраками, сражающимися друг с другом из-за женщин, которые были мертвы уже в течение многих столетий. И наблюдал он за всем этим так, словно это было столь же нормально, как пробежка до мини-маркета за куском свинины.

Сражение возобновилось с новой силой. Тогда третий призрак, который не участвовал в драке, заговорил. Он произнес единственное слово, но слово это подействовало на призраков удивительным образом.

— Аманда.

Колин Беркхамширский заколебался, затем опустил острие своего меча на пол, оперся на него и погладил подбородок.

— Да, ну, в общем, может ты и прав.

Стивен Барвик забросил свой меч на плечо и посмотрел куда-то в пустоту.

— Да, наверное, я должен буду с этим согласиться.

Дюжина или более других призраков, обдумывая аргумент, убрали оружие и тоже стали смотреть куда-то в пустоту, будто это имя вызвало особенно приятные воспоминания. Зазвучал ропот одобрения.

Стивен вложил в ножны свой меч и потер руки.

— Роберт, я полагаю, что ты удовлетворен.

— Снова, — согласился Роберт.

— Ее волосы, — сказал Колин со вздохом, перебирая свои потные локоны.

— Ее глаза, — возразил Роберт.

— Ее лицо, — сказал Стивен, смахивая скатившуюся. — Черт побери, у нее было лицо, которое могло …

Он сделал паузу. Все остальные также замолчали, как будто вспоминая, что могло сделать ее лицо. Джейк подождал, а затем откашлялся.

— Что? — отозвался он из-за стула. — Что могло ее лицо?

Все мужчины в комнате обернулись, чтобы посмотреть на него. Джейк сказал бы, что у него даже волосы на шее встали дыбом, но он пережил это. Его любопытство, как это обычно случалось на охоте, взяло над ним верх.

— Ее лицо? — повторил он. — Что оно могло сделать?

Призраки переглянулись.

Затем они, словно сговорившись, покрутили пальцами у висков, чем вполне выразили свое мнение о нем. Что, однако, не мешало им, покидая комнату, выразительно смотреть на него, качать головами и бормотать нелестные эпитеты. Джейк попытался подняться, ударился головой об угол стола и выругался.

— Ну, так как? — обратился он к оставшейся троице, которая все еще продолжала обмениваться мнениями по поводу сражения.

— Во имя всего святого, человек, — сказал Колин, качая головой. — Ты, что совсем потерял остатки ума, которые у тебя оставались?

— Очевидно, так и есть, — печально заметил Роберт.

Стивен только подозрительно посмотрел на Джейка, словно посчитал его не только сумасшедшим, но и вором, способным сбежать с каким-нибудь экспонатом Его Светлости под рубашкой.

— Хорошо, я в Коньерз — сказал Роберт, поднимая меч. — А вы что собираетесь делать, парни?

— Я останусь здесь, — сказал Стивен, бросив очередной подозрительный взгляд в сторону Джейка. — Чтобы позаботиться о замке, пока Его Светлость в отъезде. А ты, Колин?

— Я, конечно, домой, — сказал Колин оживленно. — Элеонора будет ждать меня.

Роберт покачал своей головой.

— Не понимаю, зачем ты сюда пришел, Колин. Беркхэм находится довольно далеко, ты сам это говорил?

— Он пришел, так как Кендрик здесь, — сказал Стивен, — точнее … гм …, потому что Кендрик был …, точнее … — Он замолк и выглядел озадаченным.

Колин довольно почесался, затем убрал меч.

— Это ужасно длинное путешествие, скажу я вам, но после всех этих столетий, оно у меня вошло в привычку. Кроме того, моя леди жаждет немного покоя, пока я постоянно учусь и повышаю свое мастерство. Однажды воин …

— Всегда воин, — в унисон закончили Роберт и Стивен.

Колин выглядел оскорбленным, но Джейк подозревал, что никто не будет препятствовать его возвращению на следующий день. По любой причине…

Джейк не был уверен, что он хотел знать причину.

Таким образом, он наблюдал, как призраки выбирались из комнаты, выслушав их разговор, поскольку они покинули кабинет Его Светлости, и устроились за его спиной. И вот наступила тишина. И Джейк задавался вопросом о том, что он услышал.

Любопытство — плохая черта.

Оно обычно ввергало его в неприятности или отправляло в места, от которых следовало держаться подальше. И оно всегда начиналось со слуха о чем-то действительно невероятном. Типа: «Эй, Килчурн, Ты слышал о тех огромных залежах изумрудов в Бразилии? Глубоко, глубоко в Бразилии?» Которые он неизменно, находил, запутываясь в огромных паутинах, и, пробираясь через необитаемые леса.