Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тропа сделала очередной изгиб, и тут Джеймс впервые по-настоящему увидел лаву. Она стекала по крайней мере двумя отдельными потоками — извивающиеся языки пламени пробивались вниз на север и на запад, на своем пути через сосновые рощи отставляя дымящееся пепелище. И еще Джеймс услышал какой-то гул. Сначала ему показалось, будто от мотора, но вскоре он понял, что гул исходит от самой горы, — она звучала невообразимо глубокой нотой, ниже всех возможностей органа, настолько глубокой, что даже отдавалась болью в животе.

В своем стремлении вниз один из рукавов лавы тек прямо перед ними через дорогу, полностью ее перекрыв. Джеймс остановился примерно в ста ярдах от лавы. Даже с этого расстояния жарило невыносимо. Джеймс ожидал встретить потоки расплавленных камней, но это скорее напоминало стекающий с высоты около двадцати футов оползень раскаленных углей, беззвучно вибрирующий спереди, подталкиваемый сзади вниз еще более мощной массой раскаленных углей. Лаву сверху покрывало что-то наподобие корки, похожее на припечку поверх рисового пудинга. Вероятно, от соприкосновения с воздухом лава уже слегка остыла. Впрочем, корка не производила впечатления вовсе застывшей, — по мере того, как лава медленно стекала по склону, на поверхности корки поминутно вскрывались красные жилы, а временами и ярко посверкивали золотистые трещины, выставляя напоказ огнедышащий жар внутри.

Джеймс развернулся и указал ползущим за ним грузовикам свернуть на другую дорогу. От страха за Ливию у него непрерывно ныло сердце, но он старался сейчас о ней не думать. Он тотчас, как только сможет, отправится за ней, но сначала надо убедиться, что ближайшие городки и военные базы эвакуируются в надлежащем порядке.

В Сан-Себастьяно его ожидало феноменальное зрелище. Лава стеной в двадцать футов медленно наползала на город, прокатываясь сквозь дома дымным и белым, как бинт, катком. По переднему краю лавы можно было разглядеть крутящийся слом — ствол дерева, воспламененный, как головешка; каменный остов окна, даже что-то похожее на горящую коровью тушу. Чуть позади купол церкви, снесенный с основного здания, плыл поверх лавы, как крышка на вырвавшейся из кастрюли каше.

Перед глазами Джеймса очередной дом принял на себя удар стремительной лавы. На мгновение показалось, что дом сможет устоять: но вот раздался громкий треск, стены рухнули и рассыпались, камни влились в поток углей, горящие балки и брус скрючились, как обгорелые спички.

Жители Сан-Себастьяно в каких-то пятидесяти ярдах от наступавшей лавы сгрудились, коленопреклоненные, вокруг священника в белом одеянии, воздевшего к небу гипсового святого Себастьяна из церкви. Священник тянул молитву на латинском, его слова практически тонули в треске огня и грохоте извержения. Головы многих прихожан покрывал подвязанный у подбородка цветочный горшок или кастрюля. Джеймсу не составило труда сообразить, зачем. Песок сыпался теперь не так густо, но отдельные камешки становились все крупней. Камень величиной с кулак ударился в землю прямо у ног Джеймса и лежал, отчаянно дымясь. Если подобная штука угодит по В-25, эффект будет не меньший, чем от снаряда зенитки. Джеймс прикинул: на аэродром пока еще не обрушилась каменная буря: она нагрянет постепенно из самого центра облака, как дождь, как гроза. Если он сумеет предупредить, возможно, им удастся перегнать бомбардировщики в безопасное место.

Колонна грузовиков за его спиной выкатила на площадь.

— Эвакуируйте всех, кого сможете, — сказал Джеймс водителю первой машины. — Первым делом женщин и детей. Мне надо в обсерваторию.

— Вот, возьмите, — водитель протянул ему котелок.

Джеймс нахлобучил его себе на голову, заправив ручку за ворот, чтоб лучше держался. Благодарно махнул водителю и развернул свой мотоцикл.

Теперь камни падали повсюду. Несколько угодило ему по шаткому шлему, и когда наконец из мглы выплыли очертания обсерватории, Джеймс испытал некоторое облегчение. Камни грохотали и били по крыше. Внутри обсерватории группа солдат сгрудилась вокруг радиопередатчика.

— Слава Богу! — вырвалось у Джеймса, едва он, шатаясь, вошел внутрь.

Солдаты изумленно уставились на него. Джеймс сообразил, что выглядит, должно быть, несколько странно с котелком на голове. Он окинул взглядом свою форму: та была густо покрыта серым пеплом.

— Я офицер, — сказал он. — Капитан Гулд. Мне необходимо послать сообщение на аэродром в Терциньо.

— У нас радио молчит, — сказал один из солдат. — Как все началось, так связь сразу пропала.

— Черт!

Делать было нечего; надо было самому ехать к аэродрому. Джеймс повернулся, чтобы уйти.

— Сэр! — остановил его солдат.

— Да?

Тот беспомощно развел руками.

— Нам-то что делать?

— Пытаться связаться с Терциньо. Если прорветесь, скажите, чтоб поднимали в воздух самолеты.

Джеймс покатил обратно через Сан-Себастьяно, где эвакуация проходила в относительно четком порядке. Кто-то где-то уже явно реализовывал его план: пожарные машины тушили наиболее яростные пожары, военная полиция регулировала продвижение колонн грузовиков, солдаты, встав живой цепью на пути лавы, вызволяли имущество из домов. Джеймс, не останавливаясь, свернул на дорогу, огибавшую гору. Облачный столб вился теперь прямо над ним, едва видимый сквозь сыплющийся сверху пепел. Джеймс вспомнил, что сейсмолог говорил, будто Плиний находил в этом облаке сходство с кроной сосны, но здесь, оказавшись прямо над головой, оно скорее напоминало громадную, во все небо, голову Горгоны Медузы, лицом обращенную в сторону Неаполя.

Прямо перед Джеймсом с высоты медленно сползал вниз другой поток лавы. Отсюда казалось, будто он еле движется, но вскоре стало очевидным, что на самом деле он распростерся уже довольно широко. К несчастью, Джеймс поехал извилистой дорогой, тогда как лава плавно ползла по скату, следуя рельефу ландшафта. Если на пути случался внезапный спад, лава лениво, как патока с ложки, стекала с него, возобновляя свой путь вниз.

Джеймс завернул за угол и потерял ее из вида. Очередной поворот…. Он ударил по тормозам.

Всего в десяти футах впереди дорога тонула в пламенеющей реке огня и дыма. «Мэтчлесс» вырвался из-под него. Джеймс кувырнулся вбок, самодельный шлем частично принял на себя удар, но опрокинувшийся мотоцикл по инерции продолжало нести в сторону лавы. Джеймс услышал треск лопающихся шин на раскаленных углях. Языки пламени уже охватили раму. Джеймс отчаянно пытался отползти подальше от жара. Внезапно за его спиной с легким хрустом взорвался бензобак.

Джеймс медленно поднялся на ноги. Слава Богу, хоть сам уцелел. Вокруг воцарилась зловещая тишина, если не считать легкого перестука падавших камешков и ни на секунду не прекращавшегося гула.

Чтобы попасть в Терциньо, необходимо опередить лаву. Джеймс трусцой припустил вперед.

Когда жители Фишино поняли, что началось извержение вулкана, это вызвало такую же панику, как и повсюду. Люди носились взад-вперед, лихорадочно собирая свои пожитки. Едва с вершины горы повалил дым с пеплом, некоторые ринулись бегом по дороге в Боскотреказе. Но большинство осталось в тревожном ожидании: что же будет дальше.

В темноте над ними кромка вулкана от внутреннего жара сияла, раскалившись добела. Постепенно белое сияние стало тяжело переливаться через край, и первые потоки лавы потянулись вниз через леса. Один язык, похоже, метил в сторону Фишино, хотя точно сказать было трудно. Жители деревни не переставали молиться.

Шли часы, лава вилась из стороны в сторону, но каждый раз, едва казалось, что она минует Фишино, лава тут же меняла курс и текла именно туда. Через восемнадцать часов от начала извержения перепуганные жители обнаружили, что лава, вившаяся с верхушки горы, как пламенеющая золотом тропа, уже всего в какой-нибудь четверти мили от деревни. Теперь уже можно было с полной вероятностью утверждать, что она идет прямо на деревню.

Сквозь рев извержения пробился шум мотора. Колонна грузовиков союзных войск тянулась вверх по дороге от Боскотреказе, притемненные фары едва светились во мгле. Первый грузовик остановился, не заглушая двигателя, из кабины выглянул солдат.

64
{"b":"160711","o":1}