— Нам нужно идти, — говорит Лейна. — Колин уже созывает народ, чтобы побеседовать с вами. Я не хочу заставлять их ждать.

— Я расскажу тебе позже, — с улыбкой обещаю я Кассии. — А сейчас главное найти лекарство.

Она кивает. Не хочется, чтобы она думала, будто я пытаюсь расквитаться с ней за все разы, когда она предпочитала хранить молчание о случившемся с нею. Странно осознавать, что сейчас она знает обо мне так же мало, сколько и мне было известно о ней за все эти месяцы. Она имеет полное право задавать вопросы.

Я больше не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга, ведь когда-то мы так хорошо дружили. Надеюсь, что поиски лекарства станут для нас началом.

***

— Не могли бы вы, — спрашивает один из сельских жителей, — привести некоторые специфические данные о том, как проходило лечение неподвижных?

Комната заполнена людьми. С первого взгляда непонятно, кого из присутствующих привез сюда Лоцман, чтобы помочь с лекарством, а кто является Аномалией-жителем деревни. Но несколько минут спустя я уже с большей уверенностью могу сказать, кто, в тот или иной момент, жил в Обществе.

Окер сидит на кресле у окна, его руки скрещены на груди, он внимательно слушает меня. Несколько сортировщиков готовы записывать информацию. Окер здесь единственный врач без датапода, за исключением меня.

Лейна замечает, что я разглядываю датаподы. — Их привез Лоцман, — объясняет она. — Они весьма полезны и более безопасны, чем мини-порты, которыми мы здесь запрещаем пользоваться. Я киваю. Датаподы могут записывать информацию, но по ним нельзя отследить местоположение.

— У меня есть данные о состоянии пациентов и ходе лечения обычной чумы и мутаций, — рассказываю я группе. — Я работал в медицинском центре с тех пор, как однажды ночью Лоцман появился на экранах портов и объявил о чуме.

— А когда ты ушел оттуда? — спрашивает кто-то.

— Сегодня рано утром.

Они все как один наклоняются вперед. — Серьезно? И ты до последнего работал над мутацией?

Я киваю.

— Великолепно, — говорит другой, и Лейна улыбается.

Врачи хотят знать все, что я могу вспомнить про каждого пациента: как они выглядели, их возраст, скорость распространения инфекции, через какое время они стали неподвижными, какие сопутствующие болезни прогрессировали быстрее, чем другие.

Когда я в чем-то не уверен, то рассказываю с осторожностью.

Но большую часть я помню. Так что я говорю, а они слушают, но при этом я очень желаю, чтобы Лей могла работать здесь со мной. Она всегда умела задавать правильные вопросы.

***

Я рассказываю уже несколько часов. Они все делают заметки, кроме Окера, и я понимаю, что он не может пользоваться датаподом из-за своих больных рук. Я ожидаю, что он вот-вот вмешается, как недавно в лазарете, но он остается совершенно спокойным. В один момент, он откидывает голову к стене и кажется уснувшим. Когда я начинаю объяснять о мутации и маленьких красных метках, мой голос садится.

— Вот об этом, — произносит Лейна, — нам уже известно. Лоцман рассказывал. — Она встает. — Давайте дадим Ксандеру несколько минут отдыха.

Комната пустеет. Некоторые люди оглядываются через плечо, как будто беспокоятся, что я исчезну. — Не волнуйтесь, — говорит Лейна. — Он никуда не собирается уходить. Пусть кто-нибудь захватит для него немного еды на обратном пути. И воды побольше. — Тот кувшин, который мне приносили давным-давно, я уже осушил.

Окер все еще дремлет в углу комнаты. — Ему практически некогда отдыхать, — говорит Лейна. — Он ловит сон урывками, когда может. Давай оставим его одного.

— А тыврач? — спрашиваю я Лейну.

— О, нет, — отвечает она. — Я не умею заботиться о больных людях, зато неплохо управляюсь со здоровыми. Вот почему я отвечаю за поиск лекарства. — Она немного отодвигает свое кресло и наклоняется ко мне. И вновь на память приходит противник за игральным столом. Она заманивает меня, готовясь сделать какой-то ход. — Должна признаться, — говорит она, улыбаясь, — все это довольно забавно.

— Что именно? — интересуюсь я, наклоняясь вперед и оказываясь почти нос к носу с Лейной.

Ее улыбка становится шире. — Вся эта ситуация. Чума. Мутация. Ваше присутствие здесь.

— Расскажи, — говорю я. — Я тоже хочу посмеяться. — Мой голос звучит непринужденно, но я видел слишком много неподвижных, чтобы думать, что происшедшее с ними — забавно.

— Вы называете нас Аномалиями, — говорит Лейна. — Недостойными жить среди вас. Недостойными жениться на вас. А сейчас вы нуждаетесь в нас, чтобы спастись самим.

Я улыбаюсь ей в ответ. — Верно, — я понижаю голос, не уверенный, что Окер действительно спит. — Что ж, — говорю я Лейне, — вы задали мне достаточно вопросов. Позволь и мне задать парочку.

— Конечно, — кивает Лейна, ее глаза блестят, она наслаждается ситуацией.

— Есть ли хоть один шанс, что можно найти лекарство?

— Конечно, — с полной уверенностью повторяет она. — Это только вопрос времени. Ваша помощь будет весьма кстати, не буду лгать. Но мы бы нашли лекарство и без вас. Вы просто поможете ускорить процесс, что, безусловно, представляет большую ценность. Лоцман не повезет нас в Иные земли, если слишком много народу умрет до того, как мы спасем их.

— Что, если ваш иммунитет не даст подсказку? — спрашиваю я. — Если выяснится, что все дело в генетике?

— Нет, — отвечает она. — Мы точно знаем. Люди прибыли в эту деревню из множества различных мест. Некоторые появились несколько поколений назад, некоторые совсем недавно. Лоцман просил не включать в исследования новых жителей, тем не менее, мы всеимеем иммунитет. Это должен быть вопрос экологии.

— И все же, — настаиваю я, — иммунитет и лекарство это разные вещи. Может, вам не удастся выяснить, как исцелить заболевших. Может, вы найдете только способ, как уберечь здоровых людей от вируса.

— Если даже так, то это все равно будет очень ценным открытием.

— Но только если вы все сделаете вовремя, — говорю я. — Вы не сможете привить людей, уже зараженных вирусом. Таким образом, мы будем чрезвычайнополезны для вас.

Я слышу фырканье в углу. Окер встает и подходит к нам.

— Поздравляю, — говорит мне Окер. — Ты, в конце концов, не просто мальчик из Общества. Я приятно удивлен.

— Спасибо, — отвечаю я.

— Ты работал медиком, не так ли? — спрашивает Окер.

— Да.

Он машет скрюченной рукой в мою сторону. — Направь его в мою лабораторию, когда освободишься, — говорит он Лейне.

Я замечаю, что ей это не нравится, но она согласно кивает. — Хорошо.

Признак хорошего лидера в том, что он знает наиболее важного игрока в своей игре, то есть Окера, и Лейна должна удостовериться, что у него есть все необходимое, чтобы выиграть главный приз.

***

Дело близится к утру, когда поток их вопросов, наконец, иссякает. — Ты должен немного отдохнуть, — говорит Лейна. — Я провожу тебя.

Когда она ведет меня через деревню, я слышу пение сверчков. Их стрекот звучит иначе, громче, чем в моем родном городке, как будто он более важен. Не многие звуки могут его заглушить, поэтому приходится слушать.

— Ты выросла в этой деревне? — спрашиваю ее. — Здесь так красиво.

— Нет, — отвечает Лейна. — Сначала я жила в Камасе. Иногда нам разрешали работать на военной базе. Но, когда Общество попыталось избавиться от последних  Аномалий и Отклоненных, мы сбежали в горы.

Она смотрит вдаль. — Именно Лоцман предупредил нас, что нужно уходить, — говорит она. — Общество хотело уничтожить всех нас. Тех, кто не успел уехать,  собирали и вывозили в Отдаленные провинции навстречу гибели.

— Вот почему вы доверяете Лоцману, — говорю я. — Он предупредил вас.

— Да. Он принимал участие в судьбе исчезнувших. Я не знаю, слышал ли ты о них.

— Слышал. Это люди, которые сбежали от Общества и осели либо здесь, либо в Иных землях.