Фил не звонил Саре до четырех часов субботы. Он позвонил ей на сотовый, когда она делала свои дела в городе, и, сказав, что настроение у него все еще плохое, пообещал в качестве компенсации за это пригласить ее куда-нибудь поужинать. Он появился в шесть часов, одетый в спортивный пиджак и свитер, и объявил, что заказал для них столик в новом ресторане, о котором за последние несколько недель Сара часто слышала. Вечер получился действительно очень приятный и с лихвой компенсировал время, которое им не удалось провести вместе. Если Фил чем-нибудь огорчал Сару, то всегда старался загладить свою вину, поэтому на него было трудно долго сердиться. По этой причине она пока от него не уходила.

За ужином в новом ресторане Сара рассказала ему о посещении дома Стенли, однако, судя по всему, его эта тема не заинтересовала. Он сказал, что, по его мнению, этот дом — просто груда старого хлама и что едва ли кому-нибудь понравится эта затея с реставрацией. Фил сменил тему разговора до того, как Сара успела рассказать ему о встрече с архитекторами. Ему было гораздо интереснее поговорить о новом деле, за которое он взялся.

Вернувшись домой, они посмотрели видео и занялись любовью, а потом Фил уехал. Уик-энд был коротким, но прошел очень мило. Фил был большим мастером залечивать нанесенные раны. Он знал, как успокаивать Сару и держать ее при себе. Он успешно делал это в течение четырех лет.

Отправляясь в понедельник на работу, Сара была в хорошем настроении и с нетерпением ожидала встречи с наследниками Стенли. Пятеро из них жили в других городах и не имели возможности отлучиться с работы. Двенадцать должны были приехать, а два кузена из Нью-Йорка были слишком стары и больны. Сара понимала, что сообщение о наследстве будет для них большим сюрпризом.

Когда она добралась до офиса, несколько человек уже ждали в коридоре. Первым, кого увидела Сара, был президент банка из Сент-Луиса. На вид ему было чуть за шестьдесят, и в его внешности чувствовался аристократизм. Сара знала, что он вдовец, имеет четверых взрослых детей.

Когда появился последний из наследников, было уже почти десять часов. Собралось восемь мужчин и четыре женщины. Некоторые знали друг друга, причем гораздо лучше, чем они знали Стенли. Были и такие, кто никогда о нем не слышал. Две женщины и трое мужчин являлись потомками его сверстников и были разбросаны по всей стране от Флориды до Нью-Йорка, Чикаго, Сент-Луиса и Техаса. Особенно выделялся один мужчина из Техаса в ковбойской шляпе и сапогах. Он тридцать лет был управляющим на ранчо, жил в трейлере и имел шестерых детей. Прошлой весной умерла его жена.

Кузены с удовольствием болтали друг с другом. Сара собиралась предложить им посмотреть сегодня дом Стенли. Ей казалось, что им нужно хотя бы увидеть его собственными глазами, прежде чем решать, что с ним делать. Она тщательно рассмотрела возможные варианты и коротко изложила их на одной странице, присовокупив к ним сделанные Марджори оценки затрат, которые были весьма приблизительны. Оценить точно, сколько наследники могли бы выручить от продажи дома, было невозможно. Поэтому Сара решила сначала зачитать завещание.

Рядом с ней за столом заседаний сидел президент банка из Сент-Луиса Том Гаррисон. Саре показалось, что именно он должен открыть собрание. Взглянув на него, Сара не могла не подумать о своей матери. Он идеально подходил ей по возрасту и дал бы сто очков вперед любому из мужчин, с которыми встречалась мать за последние годы. Они были бы красивой парой, с улыбкой подумала Сара.

Она окинула взглядом собравшихся за столом наследников. Все четыре женщины сидели рядом по правую сторону. Том Гаррисон сидел слева, а дальше по кругу расположились остальные. Ковбой Джейк Уотерман снял ногу со стола и, с наслаждением поглощая пирожные, допивал третью чашку кофе.

Сара открыла собрание. На столе перед ней лежали стопка документов и запечатанное письмо, которое Стенли написал лично и передал одной из коллег Сары полгода назад. Сара ничего не знала о его существовании, и коллега Сары, передавая ей письмо сегодня утром, сказала, что Стенли приказал вскрыть конверт только после зачтения завещания. Стенли заявил, что это дополнительное послание его наследникам и что оно ни в коей мере не изменяет того, что указано в завещании, составленном им с помощью Сары ранее. Он предусмотрительно добавил несколько слов, подтверждающих его предыдущее завещание, и заверил коллегу Сары, что с точки зрения закона там все в порядке. Из уважения к Стенли Сара не вскрыла конверт утром, а была намерена прочитать письмо после оглашения завещания.

Наследники в ожидании смотрели на нее. Она была рада тому, что все проявили достаточно уважения и приехали лично, а не просто приказали ей прислать деньги. Саре казалось, что Стенли был бы рад встретиться если не со всеми, то с большинством из них. Она знала, что две женщины работали секретаршами и никогда не были замужем. Две других были разведены и имели взрослых детей. Только Том выглядел так, словно не нуждался в деньгах. Остальным было трудно отлучиться на несколько дней с работы и нелегко оплатить проезд до Сан-Франциско. Саре лучше, чем кому-либо другому, было известно, что размер непредвиденного наследства очень удивит собравшихся, и она с волнением ждала этого момента.

Сара еще раз окинула взглядом сидевших за столом людей. Стояла мертвая тишина. Все ждали, когда она начнет.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали. Я знаю, что некоторым из вас было действительно трудно это сделать. И знаю также, что Стенли был бы очень доволен видеть всех вас. Он был замечательным человеком и удивительной личностью. За те годы, что мы с ним проработали вместе, я стала относиться к нему с восхищением и большим уважением. Для меня огромная честь встретиться с вами и выполнить его последние распоряжения. — Она сделала глоток воды и прочистила горло, потом открыла лежащую перед ней папку и вынула завещание.

Сара быстро прочла вступительную часть, давая попутно кое-какие пояснения. Большей частью это касалось налогов и того, как было защищено его имущество. На то время, пока завещание будет утверждаться судом, Стенли отложил более чем достаточно денег на уплату налогов. Так что доли состояния, которые Стенли им оставил, не пострадают от задолженности по уплате налогов ни перед федеральным правительством, ни перед правительством штата. Затем Сара перешла к перечню завещательных отказов, представленных в виде девятнадцати равных долей.

Она перечислила имена наследников в алфавитном порядке, включая тех, кто не присутствовал. Для каждого из них Сара приготовила копию завещания, чтобы они могли впоследствии подробнее изучить его или передать на рассмотрение своим поверенным. Все было в полном порядке. Сара всегда добросовестно выполняла свою работу.

Она зачитала наследникам перечень материальных ценностей с указанием их стоимости в текущих ценах, а в тех случаях, когда оценить стоимость не представлялось возможным, приводила сопоставимые оценки, чтобы дать собравшимся понятие о том, сколько это может стоить. Часть этой собственности может находиться у них в индивидуальном владении, тогда как другой частью они будут владеть совместно друг с другом, либо могут решить продать ее, либо выкупить доли друг у друга. Каждый случай Сара объяснила отдельно и сказала, что будет счастлива в дальнейшем помочь им или их поверенным, дав рекомендации на основе опыта управления портфелем ценных бумаг и имуществом Стенли. Она чувствовала, что для многих из собравшихся то, что она говорила, было непонятно.

Там были акции, облигации, строительные проекты создания торговых центров, деловых кварталов, жилых комплексов, а также нефтяные скважины, которые, по ее мнению, за последние годы превратились в самую большую материальную ценность и будут оставаться таковой в дальнейшем, учитывая текущую международную обстановку. К моменту смерти Стенли его имущество характеризовалось весьма существенной ликвидностью. А еще у него был дом, о котором Сара собиралась дать дополнительные пояснения после того, как закончит зачитывать завещание.