Оба они прекрасно провели вечер. Пьер был на пятнадцать лет старше Сары, но смотрел на жизнь с позиции молодого человека, что, видимо, объяснялось тем, что он никогда не был женат и не имел детей.

— А вы, дорогая моя, — заявил Пьер, допивая вино, — насколько я вижу, слишком серьезны. Вам нужно больше развлекаться и легче смотреть на жизнь. Вы слишком много работаете, а теперь еще убиваете себя реконструкцией дома. Когда же вы играете?

Подумав, она пожала плечами:

— Я не играю. Теперь дом стал для меня игрушкой. Но вы правы. Я, наверное, слишком мало играю. — Сара справедливо подозревала, что самого Пьера в этом нельзя было упрекнуть.

— Жизнь коротка. Вам пора начать играть.

— Поэтому я и оказалась здесь, во Франции. Как только вернусь, я перееду в дом Лили, — ответила Сара.

— Это не дом Лили, Сара. Он ваш. Это дом Сары. Лили жила своей жизнью и делала именно то, что хотела делать, не обращая внимания на людей, которым причиняла боль. Она знала, чего хочет от жизни. Не сомневаюсь, что она была очень красивой, но при этом она, наверное, была крайне эгоистичной. Похоже, мужчины всегда безумно влюбляются в эгоистичных женщин, а не в добрых и хороших, таких, которые им подходят. Не старайтесь быть слишком хорошей, Сара… или вам могут причинить боль.

Интересно, подумала она, не причинил ли кто-нибудь боль ему, или, возможно, он сам кому-то причинил боль? Но Сара подозревала, что характер Лили Пьер раскусил правильно.

— Кто ждет вас дома? — спросил ее Пьер.

— Бабушка, мать, друзья. — Говоря это, Сара подумала о Джеффе. — Вам, наверное, кажется, что это звучит слишком трогательно? — Она не стала вдаваться в подробности, но Пьер и сам догадался, что в ее жизни нет мужчины и что она спокойно к этому относится, а это, с его точки зрения, было печально, учитывая ее внешность и возраст.

— Нет, это звучит очень мило. Может быть, даже слишком мило. Мне кажется, вам следует быть жестче со своими мужчинами.

— У меня нет никаких мужчин! — рассмеялась Сара.

— Появятся.

— У меня в течение четырех лет был неподходящий мужчина, — спокойно заметила она. Они с Пьером стали друзьям. Он ей нравился, хотя она чувствовала, что было в нем нечто от плейбоя. Но к ней он относился по-доброму. Даже в некотором смысле по-отечески.

— Слишком уж долго вы терпели рядом с собой плохого парня. Скажите, что вы хотите? — Пьер словно брал ее под свое крыло. В его глазах Сара была невинным ребенком. И вопрос его звучал так, будто Санта-Клаус спрашивал, приготовила ли она список желаний.

— Я больше не знаю, чего хочу. Товарищеских отношений, дружбы, смеха, любви, и чтобы был кто-то, кто смотрит на вещи так же, как я, и любит то же самое, что я. Тот, кто не обидит меня и не разочарует… кто хорошо обращается со мной. Я хочу скорее доброты, а не страсти. Я хочу, чтобы был кто-то, кто любит меня и кого люблю я.

— У вас большие запросы, — серьезно заметил Пьер. — Не уверен, что вам удастся найти все это в одном человеке.

— Когда я нахожу, он оказывается женатым.

— Что в этом плохого? Я всегда с этим сталкиваюсь, — сказал Пьер, и они оба рассмеялись.

Сара была уверена, что именно так он и поступает. Иногда он вел себя явно как плохой парень. Он был слишком красив, чтобы не быть таким, и достаточно богат, чтобы делать все, что хочет, и чтобы это сходило ему с рук. Он был очень избалован.

— Я человек совестливый, — ни с того ни с сего заявил Пьер. — Если бы это было не так, то я бы соблазнил вас и вскружил бы голову безумной, страстной любовью. — Говоря это, он шутил лишь отчасти, и Сара это понимала. — Но я не хочу причинять вам боль. Уезжая, вы были бы печальны, а я этого не хочу. Это лишило бы всякого смысла вашу поездку. Я хочу, чтобы вы уехали довольной, — закончил Пьер, нежно глядя на Сару. Он взял ее под свое покровительство, что случалось с ним крайне редко.

— Я тоже. Спасибо за ваше доброе отношение ко мне. — Сара сказала это со слезами на глазах, подумав о Филе и о том, как отвратительно он к ней относился. Пьер был добрым человеком. Наверное, поэтому его любили женщины — как замужние, так и незамужние.

— Когда вернетесь домой, найдите хорошего мужчину, Сара. Вы этого заслуживаете, — тихо повторил он. — Возможно, вам кажется, что вы этого не заслуживаете, но это не так. И не теряйте больше зря времени с неподходящими парнями. В следующий раз вы найдете хорошего. Я это нутром чую.

— Надеюсь, вы правы.

Забавно, что Стенли говорил, чтобы она не растрачивала жизнь, работая слишком много, а теперь Пьер говорит, чтобы она нашла подходящего человека. Они были подобны учителям, которые встретились на ее пути, чтобы преподать уроки житейской мудрости.

— Не хотите ли поехать завтра в Париж вместе со мной? — спросил Пьер, останавливая машину перед гостиницей.

— Я собиралась возвращаться на поезде, — нерешительно сказала она.

— Что за глупости! Со всей этой отвратительно пахнущей толпой народа? Не смешите меня. Ехать довольно долго, но дорога очень красива. А мне доставило бы удовольствие, если б вы поехали со мной. — Пьер сказал это просто, и было похоже, что он говорит то, что думает.

— В таком случае я поеду. Вы уже так много хорошего сделали для меня.

— Ладно. Обещаю завтра, по крайней мере в течение часа, вести себя по отношению к вам неприязненно, если от этого вы почувствуете себя лучше, — поддразнил он Сару.

Пьер сказал, что заедет за ней в девять часов утра и они будут в Париже к пяти вечера. Он сказал также, что завтра вечером встречается в Париже с друзьями и с удовольствием пригласил бы ее как-нибудь поужинать. Сара охотно согласилась, и по дороге в Париж они договорились о встрече.

В остальное время своего пребывания в Париже Сара осматривала памятники и церкви, бродила по музеям, закусывала в бистро, сидела в кафе. Она гуляла по улицам, заходила в парки, заглядывала в садики и обследовала антикварные лавки. Она делала все, что ей когда-либо хотелось сделать в Париже, и ко времени отъезда в Соединенные Штаты ей казалось, что она прожила там целый месяц.

Однажды Пьер пригласил ее поужинать в «Серебряную башню», а потом потанцевать, и она никогда еще так не веселилась за всю свою жизнь. В своей среде обитания Пьер был неотразим и вел себя явно как плейбой, но только не с ней. Высадив Сару возле ее отеля в четыре часа утра, он расцеловал ее в обе щеки и сказал, что с удовольствием увиделся бы с ней снова, но должен уехать в Лондон на встречу с клиентами. Он и без того слишком много сделал для того, чтобы ее поездка была успешной. Сара обещала ему прислать фотографии дома Лили в Сан-Франциско, а он обещал прислать фотографии замка для Мими. Оба они получали искреннее удовольствие от общения друг с другом, и, уезжая из Парижа, Сара знала, что у нее есть там друг.

Выписавшись из отеля и взяв такси в аэропорт, она чувствовала себя так, будто уезжает из дома. Она теперь понимала, почему Мари-Луиза хотела вернуться сюда. Если бы Сара могла, она сделала бы то же самое. Этот город обладал поразительной притягательной силой, и две недели, проведенные здесь, были лучшими в жизни Сары. То, что она приехала сюда одна, больше не имело никакого значения. Ей хотелось снова побывать в Париже. Поездка оправдала все надежды, причем с лихвой.

Находясь в Париже, Сара дважды получила весточку от Джеффа. Один раз речь шла о какой-то незначительной проблеме с электроснабжением, а второй раз — о замене заказанного ими холодильника, который могли доставить не ранее чем через несколько месяцев. Электронные послания Джеффа были краткими. А с работы Саре вообще ни разу не звонили. Так что получились настоящие каникулы, и, хотя было грустно уезжать, Сара чувствовала, что уже готова вернуться. Она не испытывала нетерпения в ожидании выхода на работу, но едва могла дождаться переезда в свой дом.

Сара прилетела в Сан-Франциско в шесть часов вечера по местному времени. Стоял чудесный теплый апрельский день. У Сары оставался целый уик-энд, чтобы упаковать вещи и перевезти их на Скотт-стрит.