Грей с удовольствием отметил, что Фэлкон бежит все медленнее и неувереннее. Жертва слабеет, его же голод не уменьшается. Все скоро закончится.

Дверь, где эта проклятая дверь? Вот она! Чуть ли не прижимаясь к стене, Фэлкон бросился к белой деревянной двери. Она должна быть не заперта. Он заранее проверил. Фэлкон рывком распахнул ее и влетел в прохладную темноту склада. Остро пахло плесенью. По черной металлической лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, Фэлкон влетел на второй этаж. Даже силы откуда-то взялись, хотя откуда, бог весть.

Грей прыгал через четыре ступеньки. Он приближался к Фэлкону. Тому конец. Теперь ему никуда не деться.

Фэлкон добежал до огромного, размером с футбольное поле, зала и направился в его середину. Преследователь был совсем рядом, Фэлкон кожей это чувствовал.

Добравшись до второго этажа, Грей еще на лестнице вытащил из кобуры пистолет.

Фэлкон внезапно остановился посреди зала и, вызывающе скрестив на груди руки, повернулся к Грею.

Тот тоже остановился. Теперь он был не более чем в пятнадцати ярдах от своей жертвы. Грей неторопливо прицелился. Мишень как на ладони, трудностей не предвидится. Но что это такое случилось с Фэлконом? Жить надоело?

– Если выстрелишь сейчас, все делишки «Семерки» выйдут наружу. Весь мир узнает об их махинациях, – твердо заявил Фэлкон. Слова его эхом разнеслись по пустынному залу. – И на вас, и на Резерфорда, и на всех остальных начнется настоящая охота, как на диких зверей, и, в конце концов, вас загонят в угол. На полпути власть не остановится. Все, что полиции нужно знать, она узнает в мельчайших подробностях. Мне все известно. И это «все» хранится в надежном месте. Если со мной что-то случится, есть люди, которые знают, как распорядиться имеющейся информацией.

Все еще тяжело дыша от погони, Грей держал пистолет на уровне груди Фэлкона и медленно приближался к нему.

– Мне нужно потолковать с Резерфордом. Если встретимся, информация останется у меня. Не встретимся, завтра же она будет в прокуратуре.

Грей медленно кружил вокруг Фэлкона. Фэлкон смотрел прямо перед собой. Трогаться с места нельзя, это он хорошо понимал.

– Выстрелишь – себе смертный приговор подпишешь. – Фэлкон почувствовал, как в шею ему, сзади, вдавливается холодное дуло пистолета. – Ты меня понял? И не думай, будто я блефую, малыш, это будет с твоей стороны большая ошибка. – Фэлкон на мгновение усомнился, что действует правильно.

И тут наступила темнота.

Фэлкон с трудом открыл глаза. Мир обрел твердые очертания не сразу. О Господи, как голову-то ломит. Он закрыл глаза.

– Ничего страшного, все будет нормально. – Голос прозвучал по-военному строго.

Дым от сигареты защекотал Фэлкону ноздри. Он вновь открыл глаза. Его окружали голые стены, и освещалась комната лишь лампочкой без абажура, раскачивающейся на длинном черном проводе, как висельник в петле. Фэлкон задрожал. За пределами маленького круга света он ничего не видел.

– Голодны?

Фэлкон покачал головой, немного расправил плечи и откинулся на покрытую сажей стену.

– Уборная нужна?

Фэлкон снова покачал головой и поднял взгляд. Напротив, закинув руки за спинку стула, сидел мужчина. Посмотрев на него, он глубоко затянулся, бросил сигарету на каменный пол и придавил ее большим черным башмаком.

Взгляд у Фэлкона прояснился. Мужчина был крупный. Очень крупный. Под хлопчатобумажной рубахой бугрились мышцы кузнеца. У него была огромная голова, широкий лоб и римский нос. Короткая стрижка. Цвет волос при таком тусклом свете Фэлкон определить не мог. Трудно сказать почему, но Фэлкон представлял себе этого человека несколько иначе.

– Уильям Резерфорд?

– Собственной персоной, – отрывисто бросил тот.

Голова у Фэлкона откинулась; слегка ударившись затылком о стену, он поморщился от боли.

– О Господи! – Фэлкон потер затылок. На нем запеклась кровь. – Неужели вашему головорезу нужно было бить так сильно?

– Он не мог позволить себе снова дать вам уйти. Следует заметить, Фэлкон, на моей памяти вы первый, кому удалось ускользнуть от Феникса Грея. А знаю я его давно.

Фэлкон все тер и тер затылок.

– Который час?

Резерфорд посмотрел на часы:

– Шесть вечера. Почти семь часов прошло.

– Ясно, – пробормотал Фэлкон.

– Странный вы малый, Фэлкон. – Резерфорд вытащил из кармана рубахи пачку «Мальборо», достал сигарету, закурил, сделал несколько затяжек и помахал сигаретой прямо перед носом у Фэлкона. – Что вам, собственно, нужно? Зачем вы приехали в Бостон?

– Получить ответы на несколько вопросов. – Фэлкон немного распрямился.

– Что ж, извольте. Во-первых, земля не круглая, она плоская. Во-вторых, жаль, что именно мне приходится сообщать вам это, но рая нет, весь мир – сплошной ад. И для вас, мой мальчик, он будет страшнее, чем для кого-либо. Доходит?

Фэлкон пропустил эти слова мимо ушей.

– Я знаю, что это вы убили Джереми Кейса. И Картера Филипелли. И Питера Лейна.

– И кое-кого еще. – Резерфорд и глазом не моргнул.

– А как вам удалось уговорить Лейна вложить деньги от имени президента?

– Я заплатил ему полмиллиона долларов. Он был по уши в карточных долгах. Правда, потом, когда сделка совершилась, Лейн соскочил немного раньше, чем мы предполагали, но ничего, в конце концов мы нашли его.

– Но не такой же он дурак, чтобы писать свою памятную записку, свой меморандум, да еще оставлять на нем кучу отпечатков пальцев. Даже за полмиллиона.

– Феникс Грей, тот самый господин, что шел за вами по пятам всю эту последнюю неделю, отыскал Лейна на пустынном пляже в Сен-Круа и, перед тем как скормить его тело акулам, озаботился, чтобы отпечатки Лейна остались на документе, который я сам набрал на компьютере здесь же, наверху.

– И разумеется, это с вашей подачи «Файнэншиал кроникл» промывает мозги публике, да и журналистам других изданий тоже?

– Разумеется. Власть прессы. Нельзя ее недооценивать.

– И это вы слили информацию про президента и «Лоудстар» в министерство юстиции?

– Для точности, в ФБР. Минюст мы уже задействовали в других целях, так что теперь показалось целесообразным привлечь другую контору.

– А что, Виктор Фаринхолт, главный в «Лоудстар», тоже замешан в этом деле? Газеты утверждают, что и он добывал за деньги конфиденциальную информацию. Или вы его использовали втемную, как и меня?

– Нет, нет, ничего подобного. – Резерфорд от души рассмеялся. – И втемную мы его не использовали. Тут нам, признаться, просто повезло. Господи, эти финансисты когда-нибудь доконают меня. Они маму родную готовы продать, лишь бы вынюхать что-нибудь. – Резерфорд немного помолчал. – А вы, стало быть, кое-что про нас узнали?

– Не кое-что, а все. Денежные переводы из банка «Уинтроп, Хокинс и К°» в Южный Национальный. Страховой полис Джереми Кейса. Ваши телефонные счета за последние полгода. Счет за каждый разговор до последнего. И выписанный на каждого из членов «Семерки». А самое главное, мне в руки попали документы из кабинета Чеймберса в «Пенн-мар», там на полях есть очень любопытные пометки.

Резерфорд докурил сигарету, бросил на пол и потянулся за новой.

– И как же вам все это удалось? – Он криво усмехнулся. – Как вы догадались, где и что искать, когда приехали в Толедо?

– Мне с самого начала показались странными отдельные моменты. Сами по себе они ничего особенного не представляли, но вместе вытягивались в цепочку, мимо которой не пройдешь. Начать с того, что агент по найму, связавшийся со мной насчет работы в Южном Национальном, узнал о вакансии за два дня до того, как она освободилась. Далее – отчего это вдруг Южный Национальный решил вбухать столько денег в сделку, которая явно того не стоит? Далее – очень уж вовремя случившаяся смерть Филипелли. Далее – гибель высокопоставленных сотрудников Южного Национального, занимавших один и тот же пост. Далее – отказ «Дюпон» от дальнейшего участия в тендере, хотя пороха в пороховнице у компании было еще полно. – Фэлкон посмотрел на Резерфорда. – Это ведь все ваших рук дело, не так ли?