– Если у тебя остались какие-то срочные дела и есть в связи с этим какое-то последнее желание, можешь рассказать мне о нем, и я постараюсь его исполнить, – сказал исландец, начиная потихонечку надавливать на спусковой крючок. – Уж такой вот я педант!

– У меня есть только одно желание, – ответил я. – Хочу, чтобы ты сдох.

В этот самый момент откуда-то издалека донесся звук выстрела, и исландец, шатаясь, отступил на два шага назад. Сделав над собой усилие и остановившись, он впился в меня каким-то безумным взглядом, а затем его что-то снова потянуло назад. Он начал балансировать руками, пытаясь удержаться на ногах, но в конце концов потерял равновесие и, падая навзничь, соскользнул с края скалы и грохнулся в море. Я, подойдя к краю скалы, увидел, как он погружается в морскую пучину – погружается в нее навсегда.

Получалось, что через две тысячи лет после гибели Кинопса еще один такой Кинопс навеки упокоился на дне Эгейского моря.

По мере того как «Боинг-767» набирал максимальную высоту, Эльза снова и снова умиленно всматривалась своими огромными глазами в облака. Мне же никак не верилось, что я все еще жив, Эльза сидит рядом со мной и мы с ней летим на север Европы, чтобы наконец-таки поставить во всей этой истории финальную точку.

Моя загадочная подруга перед нашим вылетом из Греции до самого последнего момента упорно настаивала на том, чтобы я ее в Исландию не сопровождал, заявляя, что там ее ждет нечто такое, чем она должна заняться исключительно в одиночку. Больше она ничего об этой поездке говорить не стала, однако мне, по крайней мере, удалось уговорить ее дать объяснения по поводу тех событий, которые произошли со мной в последнее время.

После того как она спасла мне жизнь, пристрелив Ханнеса из своего револьвера, мы на первом же судне покинули Патмос и отправились в Афины. Это довольно долгое путешествие по морю дало мне возможность прояснить все темные моменты недавних драматических событий, понять смысл которых я еще совсем недавно и не надеялся.

Эльза, как выяснилось, приехала в Тирану, чтобы отомстить тем, кто был виновен в смерти ее отца, – Ханнесу и его албанскому помощнику Спиро.

Лидер «Возрождения» начал целую серию своих кровавых преступлений убийством Десместре, подослав к нему наемного убийцу, которого самого потом – по распоряжению Ханнеса – ликвидировали. Антиквара убили за то, что он обратился в аукционный дом и тем самым разгласил сведения о переписке между Юнгом и Каравидой, которую Ханнес считал частью «Нового Откровения».

По мнению Ханнеса, позволить узнать о ней непосвященным означало поставить под угрозу исполнение содержавшегося в ней предсказания. Использовав обещание о щедром вознаграждении в качестве приманки, он заманил меня к себе, чтобы прикончить меня лично.

Дежурного администратора отеля в Тиране убил Спиро, получивший от Ханнеса приказ «избавляться» от всех, кто так или иначе стал свидетелем моих контактов с представителями «Возрождения». Он также уничтожил – но гораздо более жестоким способом – и свою помощницу Кору, попытавшуюся предупредить меня о том, чтосо мной может произойти.

Подобная вереница трагических событий показывала, что письма, найденные в старом комоде, спровоцировали настоящую кровавую резню, жертвами которой, по-видимому, стали и утащившие этот комод грабители: Спиро, скорее всего, убил их сразу же после того, как получил от них письма.

Когда мы с Эльзой приехали на такси в Бутринт и я отправился в одиночку на назначенную мне встречу, Эльза тайком пришла на развалины античного театра раньше меня, предварительно договорившись с таксистом из Саранды, чтобы он не говорил мне ничего о том, что она покидала такси. Она сказала таксисту, что хочет «сделать для меня кое-какой сюрприз». Сюрпризом же стало то, что она собственной рукой вонзила нож в спину Спиро. Убив его, Эльза быстренько возвратилась в такси и стала продолжать затеянный ею «спектакль». Таксисту она, должно быть, хорошо заплатила, однако он наверняка и не подозревал о том, какойпоступок она совершила на территории развалин.

После приезда на Патмос Эльза, чтобы поквитаться с Ханнесом, раздобыла у местной мафии револьвер и множество детонаторов, за которые ей пришлось выложить немалые деньги. Примерно столько же ей предстояло потратить на перелет в Исландию, которая и была конечной целью этой ее поездки. Пока, правда, мы летели в Лондон, причем, поскольку Эльза находилась в международном розыске, она села на самолет с поддельным паспортом, который сделал для нее один греческий «спец» по изготовлению фальшивых документов.

– В Албании пришлось помыкаться без паспорта мне, а теперь та же участь постигла тебя, – сказал я ей на ухо, отрывая ее от любования облаками. – В Афинах у нас почти ничего не проверяли, а вот в лондонском Хитроу тебя, возможно, схватят за шкирку.

– А может, мне повезет, – шепотом ответила Эльза. – Меня ведь все равно рано или поздно схватят. Я призналась во всем, что совершила, в письменном виде, чтобы, если со мной что-то случится, у тебя не было никаких проблем. Письмо с моим признанием вот-вот прибудет в комиссариат испанской полиции, в котором ведут дело об убийстве отца.

– Это означает, что ты никогда не вернешься в Херону? – озабоченно спросил я.

– Никогда.

– Собираешься обосноваться в Исландии?

– Возможно. Если меня не сцапают в Хитроу. Ты ведь меня не сдашь полиции?

Она произнесла эти слова, гладя мою ладонь своими холеными пальцами – пальцами, которые держали оружие, когда она убивала Спиро и Ханнеса. И тем самым, кстати, спасала мне жизнь.

– Ты и сама прекрасно знаешь, что не сдам.

– Имей в виду, что в Исландию со мной ты не поедешь. Оставайся в Лондоне и зайди в универмаг «Харродс». Купи там что-нибудь своей дочери, выпей пару больших кружек пива и возвращайся домой. Или же поезжай за дочерью в Бостон. Теперь ты можешь позволить себе такую роскошь.

– Мне нужно экономить, чтобы хватило денег на оплату ее учебы в частной школе. А еще мне нужно погашать ипотечный кредит и платить за аренду дома. Так что жизнь у меня, как и раньше, не сахар.

– Это еще одно основание для того, чтобы ты не летел со мной в Исландию. Это самая дорогая в мире страна.

– Нравится тебе это или нет, но я обязательно полечу с тобой в Исландию, – решительно заявил я. – Мне очень хочется узнать, чтоты в этой стране забыла. Кроме того, немного охладиться мне не помешает.

Приземлившись утром в Хитроу, мы были вынуждены провести одну ночь в отеле этого аэропорта, потому что ближайший самолет на Рейкьявик вылетал лишь через восемь часов.

Наверное, в связи с тем, что время было уже довольно позднее, проверка прилетевших проводилась не особенно строго, и наши паспорта никто внимательно не рассматривал. Надеясь, что нам точно так же повезет и на следующее утро, мы сели на один из автобусов, курсирующих между терминалами этого огромного аэропорта и обслуживающими пассажиров отелями.

Когда мы уже ехали в автобусе, Эльза вдруг положила голову мне на плечо и спросила:

– Кстати, а что за жизнь была в «обсерватории» Ханнеса?

– Какой-то сплошной бред. Я рад, что тебе захотелось о нем поговорить. Я ведь до сих пор не могу понять, почему он не тронул тебя на том пляже, – как не могу понять и того, с какой целью ты решила отправиться на его родину.

– Ты об этом узнаешь, но всему свое время, – с загадочным видом ответила Эльза.

– Скажи, тебя мучают угрызения совести из-за того, что ты его убила?

– Ханнес именно этого от меня и ждал, – сказала Эльза. – Поэтому он и сделал вид, что меня не заметил.

– Ты хочешь сказать, что он поднялся со мной на ту скалу ради того, чтобы ты его пристрелила? – удивленно спросил я.

– Именно так. Тебе это трудно понять, поскольку кое-что ты еще не знаешь. Но я предупреждала тебя еще на Самосе, что у Ханнеса имеется латентная мотивация. Хотя он и пытался реализовать проект «Ирод», в действительности он искал Апокалипсис для самого себя. На остальной мир ему было наплевать.