– Ты хочешь сказать, что Патмос является колыбелью новой книги Апокалипсиса?

– Именно так! – с энтузиазмом воскликнул Ханнес. – Переписка между Каравидой и Юнгом – это ее преамбула. «Новое Откровение» пишется именно здесь, пишется каждый день. Этого не могло происходить в каком-либо другом месте.

– Жаль, что кое-кому уже не удастся поприсутствовать при том событии, которое, исходя из предсказаний, произойдет в 2013 году, – сказал я, вспомнив о трупах, которыми кто-то буквально усыпал мой путь на Патмос.

Ханнес посмотрел на меня удивленным взглядом – он, конечно же, не понял смысла только что произнесенных мною слов. Однако тот, кто претендует на роль мессии, не может позволить себе мириться с тем, что его приверженцы видят, что он чего-то не понял, а потому Ханнес в ответ на мои слова сказал:

– Ну что ж, революция, как известно, пожирает своих сынов.

Когда мы наконец дошли до обсерватории «Возрождения», оказалось, что она представляет собой группу сборных модулей, расположенных в самом центре кратера – того самого, который я разглядывал с вершины горы Пенупа. Модули эти были выкрашены в желтовато-коричневый цвет – точно такой же, как и цвет окружающего грунта, – и поэтому я их с вершины горы не заметил.

Данный импровизированный «лагерь» напомнил мне об увиденном мною на фотографиях в каком-то журнале лагере альпинистов у подножия Эвереста. Поскольку здесь, в кратере, имелась довольно большая по площади горизонтальная поверхность, сюда, наверное, могли садиться вертолеты – что, если учесть отдаленность и труднодоступность этого места, было большим плюсом.

Мое внимание привлек какой-то слабый блеск. Всмотревшись, я различил на склоне – на довольно большом расстоянии от этого сооружения – солнечные батареи, которые, должно быть, являлись здесь источником электроэнергии. Ханнесу, похоже, понравилось, что я заметил этот – безвредный для окружающей среды – источник энергии.

– Мы здесь полностью автономны, – пояснил он. – Мы снабжаем себя водой, теплом и электроэнергией, не делая абсолютно никаких выбросов в атмосферу и вообще не засоряя окружающую среду. Мощность наших генераторов электрической энергии, правда, слабовата, и поэтому тебе поначалу, видимо, будет казаться, что освещение в помещениях обсерватории не очень-то яркое. Однако любой человек в конце концов привыкает к тусклому свету.

– Вообще-то мне необходимо вернуться в Хору, – сказал я, готовя свое отступление, хотя было уже поздновато для того, чтобы отправляться в обратный путь. – Я заплатил за эту ночь в отеле.

Ханнес засмеялся с таким видом, как будто мои слова были забавной шуткой.

– Здесь тебе понравится больше, – сказал он. – Жду тебя сегодня на ужин.

Затем он исчез в одном из модулей, представлявших собой простенькие жилые помещения со стенами из пластика. Несколько секунд спустя из другого такого же модуля появилась крупная рыжеволосая женщина. Она сказала мне деловитым тоном:

– Я провожу тебя в твою комнату. Добро пожаловать в «Возрождение».

Я в течение пары часов валялся, отдыхая, на низенькой кровати, а снаружи тем временем доносились звуки, свидетельствующие о том, что там кипит какая-то работа. Я пока еще не знал, что представляют собой остальные помещения этой обсерватории, но вот тот модуль, в котором я сейчас находился, по своему убранству ничем не уступил бы номеру в хотя и не шикарном, но вполне приличном отеле.

Кроме кровати, здесь имелся кубовидный столик, от поверхности которого исходил тусклый свет, и – в глубине модуля – еще один стол, побольше, на котором был установлен подключенный к сети Интернет компьютер с плоским монитором. Завершала внутреннее убранство модуля небольшая душевая кабинка с автономным баком с водой.

После встречи с Кинопсом, который, как выяснилось, был исландцем по имени Ханнес, я стал еще меньше понимать, какой смысл заключен в происшедших недавно драматических событиях. Мне пока было ясно только то, что Ханнес использует остров Патмос в качестве базы для современного Апокалипсиса и что, судя по оборудованию, установленному в этой бесплодной местности, он и в самом деле является очень богатым человеком. Он ведь, кстати, порывался уплатить огромные деньги за письма Юнга Каравиде, необходимые ему для его так называемого «Нового Откровения».

А вот чего я не понимал – так это того, какая могла быть связь между «Возрождением», представляющим собой сборище тех, кто верил в приближающийся конец света, и совершенными недавно убийствами. Разве стали бы причинять какой-то вред другим людям собравшиеся в этой обсерватории фаталисты, почему-то решившие, что конец света произойдет именно в такой-то год и такого-то числа, но при этом бережно относящиеся к окружающей среде?

Мне захотелось включить компьютер и попытаться войти в Интернет, чтобы узнать о событиях, происходящих сейчас далеко за пределами этого лагеря – лагеря, из которого мне не терпелось побыстрее сбежать. Однако затем я решил не трогать пока компьютер, а – в ожидании ужина – пойти погулять.

Я дошел до близлежащего небольшого холма и, взобравшись на него, стал наблюдать за тем, как золотисто-серое покрывало вечера неторопливо окутывает все вокруг. На некотором расстоянии от того места, где я находился, группа мужчин и женщин занималась оздоровительной гимнастикой тайцзицюань. А ночь тем временем постепенно выигрывала схватку с днем.

Под тусклым светом уже появившихся на небе звезд обсерватория казалась поселением людей где-нибудь на Луне.

Насколько я понял, каждый член «Возрождения» должен был лично украшать модуль, в котором он жил, и модуль Ханнеса был оформлен в психоделическом стиле. Снаружи он выглядел всего лишь как куб желтовато-коричневого цвета, а вот внутри представлял собой странное сочетание религиозных изображений и эзотерических символов с мебелью в стиле китч, пользовавшейся популярностью в шестидесятые годы XX века.

Руководитель «Возрождения» встретил меня, сидя во вращающемся кресле. От находившегося рядом с ним огромного шара исходил слабый оранжеватый свет. С потолка свисали различные разноцветные предметы, которые вращались и стукались друг о друга, словно бы их кто-то все время тихонько подталкивал.

Ханнес жестом показал мне, чтобы я сел на стул, сделанный в форме руки. Между Ханнесом и этим стулом стоял стол с самсой – пирожками с овощной начинкой в индийском стиле – и открытой бутылкой красного вина.

Почувствовав себя в этой обстановке неловко, я, чтобы слегка взбодриться, первым нарушил молчание ничего не значащей репликой:

– Исландцу, наверное, жить на греческом острове очень интересно.

– Мне нравятся древние камни, – ответил Ханнес. – Впрочем, недревних камней, наверное, и не бывает. Как бы там ни было, нам обоим известно, что этот остров был выбран неслучайно.

– Он, должно быть, является наиболее подходящим местом для общества, которое предсказывает наступление конца света в 2013 году. Чего я, однако, не понимаю, – так это почему оно называется «Возрождение».

Ханнес, ничего не отвечая на этот мой завуалированный вопрос, налил себе в бокал вина. Затем он достал сигарету из настольного портсигара – такого, какого я не видел аж с детства: в нем нужно было нажать на рычажок, и тогда позолоченная пластмассовая птичка вынимала клювом сигарету из открывающейся перед ней коробочки.

Мне подумалось, что это, наверное, одна из тех диковинок в стиле китч, которыми Ханнес развлекает своих гостей. Прикурив сигарету при помощи увесистой зажигалки того же стиля, Ханнес начал рассказывать:

– Легенда о Кинопсе и святом Иоанне дает нам новое видение того, как зарождалось христианство. По моему мнению, то, что произошло на этом острове, было борьбой двух чародеев, из которой святой Иоанн вышел победителем. И тот, и другой прибегали к довольно брутальным методам: Кинопс вытягивал из глубины моря мертвецов, а святой Иоанн молился о том, чтобы его соперник утонул. Официальная церковь впоследствии стала утверждать, что эти – безусловно, вымышленные – события происходили на самом деле, однако в действительности они мало чем отличаются от тех сказок, которые сочинял Джон Толкин.