Взгляд Кэссиди пристально впился в лицо Т. Джона.

—   А вы еще не говорили с моим мужем?

—   Насколько я знаю, он пока не может говорить.

—   Но он же разговаривал со мной. Мышцы на шее Т. Джона напряглись.

—   Когда?

—   Вчера.

Глаза его сузились.

— Что же он смог вам сказать?

—   Не много, только то, что он хочет побы­стрее выбраться из больницы.

—   При его-то состоянии? — Т. Джон едва не рассмеялся. У Чейза Маккензи была репута­ция упрямого человека.— А вы не спросили его о личности того парня?

—   Он отрицает, что знал его.

—   И вы думаете, что он говорит правду?

— Не знаю, но я верю Чейзу. После моего посещения он снова замолчал. Он не разгова­ривал ни с моими родителями, которые наве­щали его потом, ни с врачом, ни с медсест­рами, которые ухаживают за ним. Я думаю, они не знают, что он может говорить.

— Стало быть, вы полагаете, что если мы предоставим вам какую-либо информацию и вы передадите ее ему, он, возможно, ответит вам? Думаете, с нами он не станет разговаривать?

— Думаю, что так.

Уилсон посмотрел на нее в упор.

—   Тогда против него будет выдвинуто об­винение в препятствии расследованию.

—   Вы считаете, что это его испугает? После всего того, что с ним случилось? При его сос­тоянии? Я не думаю, что в данный момент его пугает тюрьма.

— Он, видимо, хитрее, чем вы думаете.

— Нет, он, возможно, хитрее, чем вы сами это думаете.— Кэссиди усмехнулась.— Если вы попытаетесь свалить на него поджог ле­сопилки, он наймет команду опытных адво­катов, которые, в свою очередь, подыщут ме­диков, готовых поклясться, что он не может говорить, что его голосовые связки травми­рованы. Затем они отметят, что он держался на болеутоляющих препаратах, что если он и говорил что-то, то находился не в совсем ясном сознании. Он разговаривал только со мной, а я могу и не ссылаться на это. Мне не придется даже давать показания, поскольку он является моим мужем…

Т. Джон заставил себя улыбнуться, хотя и не чувствовал к этому побуждений.

—   Вы хотите сказать, что, если я пожелаю задать вопросы вашему мужу, мне придется это делать через вас?

—   Я даже не знаю, станет ли он опять разговаривать со мной.

Т. Джон был озадачен. Конечно, он смог бы убедить Чейза Маккензи разговаривать с ним и без ее помощи, но, может быть, дейст­вительно стоит извлечь пользу из ее предло­жения и посмотреть, как эти двое поведут себя друг с другом. Он все еще не понимал их взаимоотношений, но что-то в них было не так.

—   Я хочу, чтобы его мать навестила его сегодня после обеда, — произнесла Кэссиди до­вольно нервно.

—   Вы не возражаете, если и я поеду с вами?

—   Конечно, возражаю. Но позднее ваш приход был бы возможен…

—   Знаете ли, миссис Маккензи, вне зависи­мости от того, что вы думаете, вы не пролива­ете свет на это расследование…

—   А что вы, собственно, от меня ждете? — На щеках ее проступили красные пятна. — Я не веду никакой двойной игры.— Она наклони­лась вперед, крепко ухватившись руками за край стола перед тем, как подняться.— Мне просто хотелось бы узнать имя человека, лежа­щего в реанимации, и я даю вам честное слово, что не сообщу его имя в газету.

— Почему это так важно для вас? — спро­сил Т Джон, явно обескураженный ее стран­ным поведением.

Что-то жалкое промелькнуло в ее медовых глазах; личная боль, причин которой он не знал?..

—   Разве не ясно? Этот человек, возможно, пытался убить моего мужа! — Забросив сумоч­ку на плечо, она без прощания вышла из каби­нета, причем исчезла так же быстро, как и вош­ла. Дзерь за ней захлопнулась.

—   Черт возьми! — Т. Джон открыл верх­ний ящик своего стола и протянул руку за пачкой неизменной жевательной резинки. Кэс­сиди Бьюкенен явно чем-то обеспокоена, иначе она не пришла бы сюда. О чем она догады­вается?.. Наверняка это не последний ее визит к нему.

Сунув в рот пластинку жвачки, Т. Джон поднялся со стула, посмотрел на автостоянку, где Кэссиди с пламенеющими на солнце воло­сами отпирала свой джип и садилась за руль. Роскошная женщина, ничего не скажешь! Ей что-то известно, но он не мог понять, что именно. Может, она все же узнала человека, лежащего в палате реанимации, или, быть может, муж рассказал ей, что он делал на лесо­пилке в ту ночь? Если, конечно, этот парень действительно мог говорить. Она могла и со­лгать ему. Но зачем? Эта женщина явно знает больше, чем рассказывает, но скрывает это по каким-то своим, глубоко личным причинам.

Т. Джон задался вопросом, не могла ли она сама нанять этого человека для поджога лесо­пилки с целью убить мужа и получить страхов­ку. Она сама не скрывает, что их брак неумоли­мо катился к разводу. Развод с Чейзом ей мог обойтись недешево!

Уилсон нервно облизал губы. Являлось ли простым совпадением то обстоятельство, что средство поджога было схоже с тем, которое было использовано при пожаре, в котором погибли Энджи Бьюкенен и Джед Бейкер? А что если этот неизвестный был поджига­телем в обоих случаях? Или же… или же он стал невинной жертвой пожара, кем-то либо пришедшим на встречу с Чейзом Маккензи, либо околачивавшимся на лесопилке по другой причине? Один из уволенных служащих, поже­лавший выкрасть какие-нибудь документы из здания дирекции?

Т. Джон нахмурился и прикусил нижнюю губу, наблюдая, как джип с ревом сорвался с места. Может быть, Чейз Бьюкенен специ­ально заманил этого парня, чтобы убить и скрыть следы преступления с помощью по­жара? А может, в это дело вовлечена Кэссиди Бьюкенен, помогавшая своему мужу в поджо­ге? Наконец, черт возьми, этот проклятый по­жар мог оказаться чисто случайным, а эти двое просто не успели вовремя выскочить из объя­того пламенем здания! Нет, такую версию Т. Джон отвергал безоговорочно.

Обидно, что Рекс Бьюкенен снова выручил Уилли Вентуру до того, как тот раскололся. Уилли знал гораздо больше, чем говорил, к то­му же он являлся свидетелем и первого пожа­ра. Еще одно совпадение? Или же Уилли мог быть соучастником поджога?..

Ему придется снова порасспросить Уилли. Это относится и к миссис Дене Бьюкенен. Не мешало бы слегка поприжать и ее…

А Кэссиди Бьюкенен, стало быть, утверж­дает, что находилась дома. В одиночестве. Ра­ботала над статьей…

Правильно. А я круглый дурак!

Уилсон отошел от окна и вернулся к своему столу. Опустившись на свой поскрипывающий стул, он выдвинул нижний ящик и достал две папки. Одна из них была довольно толстой, пожелтевшей, перетянутой резинкой, а вто­рая— еще совсем тоненькой, только что начатой. В первой находились пожелтевшие до­кументы, записи, отчеты, долгое время проле­жавшие в архиве. Незаконченное дело о пожа­ре на мельнице и гибели Энджи Бьюкенен и Джека Бейкера. 1977 год… Вторая содержала сведения о пожаре на лесопилке Бьюкененов.

Интуиция подсказывала ему, что оба пожа­ра взаимосвязаны. Т. Джон нервно покусывал нижнюю губу. Очень плохо, что первое дело так никогда и не было завершено, а брат Чейза Маккензи, Бриг, исчез в неизвестном направле­нии. По всем отчетам Бриг Маккензи был, мягко говоря, конфликтным парнем, вечно на­рывавшимся на скандалы. Его причастность к тому пожару так и не установлена…

При новом перелистывании содержимого тонкой папки он пристально посмотрел на об­горевшее водительское удостоверение Джона Доу. Аляска. Дьявольски далеко. В такой глу­хомани, особенно в семидесятых годах, чело­век мог легко затеряться… Что это, простое совпадение? Как знать, как знать…

Он дотянулся до кнопки внутренней связи. Через пару минут Стив Гонсалес проскользнул в дверь.

— Неужели эта дама сообщила что-то но­венькое?

Т. Джон отрицательно покачал головой.

— Нет, ничего, но я хочу, чтобы за ней проследили.

Темные узкие глаза Гонсалеса вспыхнули.

—   Какая-то новая информация?

—   Чейз Маккензи заговорил. По крайней мере, она так утверждает. Но, прими к сведению, он разговаривал только с ней и ни с кем другим. — Гонсалес удивленно вскинул брови. — Возмож­но, это какой-то ее ход… Мы проверим. Затем я должен снова поговорить с Уилли Вентурой. Конечно, Рекс Бьюкенен может воспрепятство­вать мне, но я все же должен переговорить с ним.