Энджи была права: Дена никогда не люби­ла падчерицу, которая до отвращения напоми­нала ей первую, любимую жену Рекса.

За стеклом книжного шкафа красовалась выставленная напоказ коллекция кукол Энджи, начиная с Чэтти Кейти и Бетси Ветси вплоть до многочисленных Барби во всех видах, кото­рые когда-либо выпускались. Тут были также китайские куклы с застывшими улыбками, тря­пичные куклы с гипсовыми лицами и закрыва­ющимися глазами и даже куклы, которые пла­кали или смеялись в зависимости от настро­ения владелицы. Но куклы Барби были в особом почете у Энджи и гордо стояли впере­ди остальных в своих роскошных бальных пла­тьях, пляжных костюмах, шортах, нарядах для коктейля и туфлях на высоких каблуках. Мно­гие из этих кукол, безусловно, знающие толк в наслаждениях, сопровождались подходящи­ми поклонниками, Кенами, наряженными в смокинги, строгие деловые костюмы или простецкие джинсы, и непременно с дежурной улыбкой на лице, словно они вплотную при­близились к границе собственной мечты.

Кэссиди бросила взгляд на выдающиеся бюсты, узкие талии и длинные ноги кукол. Она всегда ненавидела этих Барби. Да и Кены были ей не по душе.

— Побыстрее, времени у меня в обрез,— нетерпеливо сказала Энджи, разбрасывая во­лосы по плечам.

— Из меня выйдет плохой парикмахер.

— Несомненно, но пора бы тебе научиться быть более женственной…

— Вроде этих?— с усмешкой спросила Кэссиди, указывая взглядом на кукол.

— У них можно научиться одеваться.

— Думаю, что обойдусь без их советов.— Она погрузила пальцы в копну густых волос Энджи.— Я не уверена, что у меня получится, как ты хочешь…

— А ты представь себе, что перед тобой одна из твоих любимых лошадей и ты запле­таешь ей хвост или гриву.— В глазах Энджи мелькнула ирония.— Знаешь, Кэссиди, лучше заниматься своей внешностью, чем постоянно возиться в конском навозе. Ты довольно хо­рошенькая, и если немного займешься собой… Хочешь, я помогу выбрать помаду, лак и при­ческу?

— Спасибо, но…

— Разве тебе не хочется, чтобы тебя заме­чали мальчики?

— Мне все равно.

— Ну и зря.

— Ты хочешь, чтобы я заплела тебе волосы или нет?

— Ну, разумеется,— раздраженно произ­несла Энджи.— Для этого я тебя и позвала.

— Тогда не приставай. Меня вполне устра­ивает моя внешность.— Это не совсем соот­ветствовало истине, но Кэссиди не намерева­лась соревноваться со своей сестрой или с ка­кой-нибудь пластмассовой куклой.

— Пожалуйста! — обиженно произнесла Энджи. Она закусила губу, оглянулась, собира­ясь что-то сказать, и в ее глазах мелькнула тень — тень отчаяния и одиночества, которую Кэссиди предпочитала не замечать.— Всего лишь хотела дать тебе несколько советов, но если тебе неприятно меня слушать, то просто заплети мне волосы.

Стиснув зубы, Кэссиди взялась за массаж­ную щетку. Пальцы ее работали проворно, и скоро аккуратная коса спадала на спину Энд­жи. Кэссиди украсила ее шелковой лентой.

— Ну вот. Теперь ты мне задолжала одну косу.

— Две,— рассеянно ответила Энджи, обер­нувшись и прикасаясь расческой к голове.— Будем считать, что я должна тебе две, если уж быть честной. Ты выручила меня вчера, по­мнишь?..

Кэссиди невольно прикусила язык.

— Да, верно,— сказала она, испытывая легкое чувство вины.

— Я не шучу. Если бы папа застал меня с Бригом, он бы спустил шкуру с нас обоих.

— Наверняка,— произнесла Кэссиди, вспо­миная волшебные прикосновения рук Брига к собственному телу. Желание мгновенно за­шевелилось в ней, и в первый раз она поняла девушек, которые теряли репутацию и риско­вали всем ради того, чтобы переспать с пар­нем. Она тоже была готова на все ради Брига, хотя понимала, что это глупо. Повернувшись, она внезапно заметила иссиня-черную отметину на теле Энджи. Частично скрытый красным шелком лифчика, синяк был тем не менее за­метен, и Кэссиди завороженно смотрела на него. У нее похолодело все внутри, когда она поняла, что этот след на груди Энджи оставил Бриг.

Кровь отхлынула от лица Кэссиди.

Энджи, видимо, ничего не заметила, про­должая дуть на покрытые свежим лаком ногти, но тут Кэссиди обнаружила второй синеватый след на внутренней стороне ее бедра. Возмож­но, это был просто синяк? Как бы не так! Судя по форме, он оставлен губами Брига в апогее страсти.

Кэссиди, казалось, окаменела, а потом, не говоря ни слова, повернулась и поспешно на­правилась к двери.

— Спасибо тебе,— крикнула ей вдогонку Энджи.

Лучше бы Кэссиди никогда не видела этих красноречивых отметин. Ее даже начало под­ташнивать от волнения. Но с чего она взяла, что засосы оставил Бриг? Энджи встречалась не только с ним. Да, но прошлой ночью она была с Бригом! О Боже, неужели Бриг зани­мался любовью с Энджи, а затем сразу же переключился на нее? Это было отвратитель­но, гадко!.. Кэссиди бросилась в ванную, и ее стошнило над унитазом.

Дура! Вот кто она была — доверчивая, на­ивная дура. Бриг, должно быть, смеется над ней теперь, над ее неопытностью, над тем, как она трепетала от его прикосновений, как выги­балась дугой, без слов умоляя сделать с ней то, что жеребцы делают с кобылами. Точно сучка во время течки, вот как она себя вела.

Она спустила воду в унитазе, прополоскала рот над раковиной и принялась чистить зубы с такой силой, словно собиралась стереть с них эмаль…

Когда она подошла к конюшням, Брига не было нигде поблизости. Реммингтон мирно пасся на лужайке, и промелькнувшая ночь по­казалась нереальной — глупая школьная фан­тазия. Именно так она и будет думать об этой странной ночи. Сон, и больше ничего!

— Ну, и вид у тебя! Как будто кошка вта­щила тебя в подвал через окно, а потом выта­щила обратно.— Чейз — голый по пояс, в вы­линявших джинсах и потрепанных кожаных перчатках — аккуратно выравнивал газон. Зу­бочистка торчала в уголке его рта, кожа лос­нилась от пота.

Бриг повел мотоцикл к сараю.

— Примерно так я себя чувствую.— Все тело у него ныло, ему хотелось одного: выпить бутылку холодного пива и упасть на постель, Уткнувшись лицом в подушку. Он готов был проспать целые сутки. Возможно, тогда уда­лось бы избавиться от чувства… вины по от­ношению к Кэссиди. Тогда, может быть, он перестал бы думать о том, как было бы здоро­во лежать голым рядом с нею и заниматься любовью по-настоящему, долго и неторопли­во, всю ночь. Даже мысль о ней возбуждала его. Капля пота скатилась у него со лба. А как же Энджи? Что делать с нею?

— Покотовал прошлой ночью? — спросил Чейз со скабрезной улыбкой.

Бриг нашел в себе силы улыбнуться в ответ.

— Ловил сбежавшую лошадь. Жеребец Кэссиди чуть не доконал меня! — Бриг принял­ся растирать затекшие ладони.

— Вот как?— Чейз взялся за ручки тачки и высыпал из нее гравий для дорожки.

— Тебе помочь?

— Я уже почти закончил.— Чейз оперся о грабли и потер небритый подбородок.— Ты знаешь, сегодня утром в городе я видел Эн­джи.

— В самом деле?

— Да. — Чейз казался задумчивым. Вся его заносчивость пропала.— Мне не хочется в этом сознаваться, но, кажется, более краси­вой женщины я в жизни не встречал.

— Она нравится тебе, потому что у нее есть деньги, — напомнил ему Бриг.

— Они делают ее еще более притягатель­ной,— согласился Чейз.— Но будь она совсем нищая, все равно оставалась бы очень даже ничего.— Он грустно улыбнулся, как будто стыдясь признать, что не в силах заглянуть за границу всемогущества доллара.

— Смотри, не оберешься неприятностей с этой Энджи! — предупредил Бриг.

Хотя глаза Чейза и не лучились сегодня обычным оптимизмом, он широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы.

— С каких это пор ты стал их бояться?

— Неприятности неприятностям рознь,— произнес Бриг.— Ты знаешь, какие я имею в виду: те, что преследуют тебя до могилы. Именно таких и жди от. Энджи Бьюкенен. Не обрекай себя всю жизнь нести бремя страстей…

— Да, но овчинка стоит выделки.— Чейз повез тачку обратно к куче гравия и принялся наполнять ее. Камушки застучали по ржавому дну.