В десять минут девятого в бар вошел хорошо одетый мужчина и сделал знак бармену. Это был Ричард. Он улыбнулся Пенни. Она улыбнулась в ответ и продолжала смотреть на него. Он сел рядом с ней.

Бар постепенно заполнялся, и музыку сделали чуть-чуть громче.

— Привет, — поздоровался Ричард. — Выглядите потрясающе. Прическу изменили, я даже сразу не узнал вас. Просто блеск!

— Спасибо, — ответила Пенни.

— Хорошо, что мы сегодня встретились. Даже если я ничего не продам.

— Держу пари, вы говорите это всем знакомым женщинам, — улыбнулась Пенни. Но все равно ей было очень приятно.

Бармен хорошо знал Ричарда, и, когда в десять часов он пошел в туалет, бармен подошел к Пенни и посоветовал ей быть осторожней. Он сказал, что Ричард известный ловелас и положиться на него нельзя. У него одно на уме — немного развлечься. Пенни зажмурилась от удовольствия. Как раз то, что ей нужно, ответила она. Немного развлечься.

Она сообщила Ричарду, что замужем. Она собиралась играть в открытую с самого начала. Кажется, его это ничуть не смутило. Он сказал, что, еще когда они говорили по телефону, он почувствовал в ее голосе интерес не только к ценам на квартиры у реки.

Она напомнила ему, что у нее есть кафе, а он рассказал о кафе, которое однажды продал знаменитому повару, и о том, как растут цены на недвижимость в одной части города и падают в другой. Они болтали о том, что знаменитости в Белфасте не задерживаются; о плохих и хороших телевизионных программах; о том, как иногда коварно портится погода, когда у вас, как назло, нет с собой зонтика; о новых марках машин, появившихся в городе; о своих поездках, любимой еде и о ресторанах, где можно недорого поесть. Политики и религии они не касались. Такие темы опасно обсуждать с человеком, которого видишь в первый раз. Ричард заплатил за обоих и как бы между прочим положил руку на плечо Пенни, а она ее не сбросила.

В одиннадцать Пенни и Ричард вместе вышли из бара. Он предложил показать ей свою квартиру. Чтобы она получила представление о том, как такие квартиры выглядят внутри. И полюбовалась видом на реку Лаган. А что час для осмотра квартир не самый подходящий, она говорить не стала, он тем более.

Они взяли такси.

Пенни показалось совершенно естественным войти вместе с Ричардом через тяжелую парадную дверь и легко взбежать на третий этаж. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед. Из гостиной был виден залитый светом Уотерфронт-Холл, сияющий на противоположном берегу реки. Внутри огромного стеклянного концертного зала люди разговаривали и смеялись, ходили с этажа на этаж вверх и вниз по лестницам. Точь-в-точь человеческий муравейник. Пенни и Ричард стояли рядом и некоторое время разглядывали эту картину. Ричард нежно погладил спину Пенни. В животе у нее сжалось — не от страсти или любви, а от нервного напряжения.

В квартире Ричарда все было продумано, отделка и мебель выдержаны в одном стиле, в шоколадно-кремовой гамме. Пенни спросила, сам ли он выбирал мебель.

— Это был образец готовой квартиры, и я купил ее со всей обстановкой, — объяснил Ричард.

— Но ты еще привез, наверное, что-нибудь свое, когда въехал?

— Только музыкальный центр и одежду. Боюсь, я типичный холостяк.

Он произнес это весело и беззаботно, но Пенни послышалась в его словах легкая грусть.

— Похоже на то.

— Чувствуй себя как дома, — сказал Ричард.

Он пошел в крошечную, оборудованную по последнему слову кухню варить кофе. Она услышала, как он жмет на кнопки дорогой кофеварочной машины, и едва сдержала смех, когда он чуть не обжегся горячим взбитым молоком. С такими машинами непросто совладать, если, конечно, не пользоваться ими каждый день.

Пенни подумала о Дэниеле, его милом лице, голубых льдинках его глаз, и о том, как он танцевал с ней в день их первой встречи. Она вспомнила свою свадьбу. Как же сильно она любила его тогда, с каким нетерпением ждала, когда они наконец останутся наедине в гостиничном номере для новобрачных. Сейчас она стояла возле огромного окна и смотрела на воду. У нее на глаза наворачивались слезы.

— Поцелуй меня, — попросила она, когда Ричард вернулся из кухни с двумя чашками латте и блюдом фигурного немецкого печенья на подносе.

В считанные секунды он поставил поднос на маленький столик, снял пиджак, бросил его на диван и подошел к Пенни. Кончиками пальцев он нежно провел по ее рукам, и Пенни закрыла глаза. Затем он обнял ее и со знанием дела поцеловал. Ричард Аллен никогда не терял самообладания, имея дело с женщинами. Совсем наоборот, он был на все сто уверен в своих мужских способностях. Беспокоиться он начинал, только если речь заходила об обручальных кольцах.

Они все целовались и целовались, и кофе совершенно остыл, и Пенни больше не вспоминала о Дэниеле.

На следующий день Дэниел был какой-то испуганно-притихший. Пенни с наслаждением приняла ванну, не торопясь оделась и спустилась к завтраку, но не в восемь часов утра, а в половине второго дня. Он с удивлением посмотрел на ее новую прическу, не такой, как раньше, макияж и сказал, что она чудесно выглядит, но про вчерашний день ничего не спросил. Кажется, у него гора с плеч свалилась оттого, что она вообще вернулась, подумала Пенни. Он принес ей чашку чаю и булочку, как всегда. К ее полнейшему изумлению, он даже не спросил, где она провела ночь и почему явилась домой на рассвете, в шесть утра.

День шел своим чередом, и Пенни пришла в голову мысль, что он просто не понимает, как себя вести. Он женился на ней ради кафе. Так ведь это для нее много лет как не новость. В половине шестого она сказала Дэниелу, что уезжает отдохнуть на пару дней и берет кредитку, потому что хочет немного себя побаловать.

Дэниел побагровел, но ничего не ответил.

— Ты не хочешь спросить меня, куда я еду?

— А ты скажешь?

— Дэниел, нам нужно поговорить, серьезно поговорить. Прошу тебя.

— Знаешь, я вообще-то сам ухожу, вернусь примерно через час.

Он запер дверь и закрыл жалюзи. За последние семнадцать лет Пенни не могла припомнить ни одного случая, чтобы он закрыл кафе раньше девяти. Даже накануне Рождества чайная работала, и целые компании нарядных посетителей заваливались к ним по пути на вечеринки или уже обратно домой.

— Нам нужно поговорить, если мы и дальше хотим жить вместе, Дэниел. Так больше продолжаться не может.

— Поговорим, когда ты вернешься.

— Почему не поговорить прямо сейчас. Если ты против, я никуда не поеду.

— Нисколько. Езжай и как следует отдохни. Ты заслужила.

Он вышел через заднюю дверь, и Пенни не стала его останавливать. Она взяла небольшую сумку, положила туда кое-какие вещи, закрыла кафе и остановила такси, чтобы ехать к Ричарду. Он увезет ее на два дня за город. Они собирались совершать долгие прогулки, обедать в шикарном ресторане и провести ночь в номере небольшого, но дорогого отеля. У Пенни от подобной перспективы голова шла кругом. Она была замужней женщиной, имела любовника, но тем не менее чувствовала себя совершенно неопытной в любовных делах.

Милли Мортимер страшно обрадовалась, когда узнала, что Пенни решила отдохнуть. Она считала, после стольких лет рабства в чайной Пенни заслужила немного радости для себя. Она одолжила подруге красивое теплое пальто и пару кокетливых домашних туфель. Пенни не сказала ей о Ричарде. Она только сообщила, что уезжает на несколько дней, чтобы подумать о своей семейной жизни. Собственно говоря, это была чистая правда.

В любом случае отменять поездку слишком поздно — Ричард ждет ее. Она села в такси на заднее сиденье, покрепче прижала к себе сумку и посмотрела в зеркало заднего вида, все ли в порядке с ее новой прической.