Пенни пешком отправилась в центр города и выбрала парикмахерскую — место как будто модное и бойкое. Она зашла и целый час терпеливо ожидала на кожаном диване своей очереди, наблюдая, как мастера работают с клиентами. Молодая стажерка позвала Пенни мыть голову и спросила, не хочет ли она радикально сменить стиль. Кажется, стажерка была уверена в необходимости такого шага.

К Пенни подошла парикмахер, посмотрела на ее голову, нахмурилась и, закусив губу, задумалась. Затем, профессиональным движением ощупав длинные каштановые волосы Пенни, вынесла вердикт — волосы густые и пересушенные. Многослойная стрижка, длинные волосы, классическое каре, мелирование — все отпадает. Пенни сказала, что у нее совсем нет времени следить за волосами. Ее устроит что-нибудь симпатичное, но незатейливое, главное — чтобы с волосами было поменьше хлопот. Она деловая женщина, объяснила Пенни, пытаясь скрыть смущение. Мастер, двадцатилетняя красотка и при этом мать двоих детей, вкалывающая по десять часов в сутки, наконец решила, что тут ничего приличного сотворить не удастся. Придется все убрать. Пенни нехотя согласилась.

Она сидела с закрытыми глазами, пока горячая мыльная вода уносила с собой ее прежнюю жизнь. Она не открыла глаза и когда защелкали ножницы, и когда зашелестели кусочки фольги, и когда запахло краской для волос. Прошло тридцать минут. Волосы снова вымыли. Зажужжал фен, и ее окутало облако с резким запахом лака.

— Ну, как вам? — спросила девушка, которую звали Кэрри.

Пенни посмотрела в зеркало на свое новое отражение и кивнула. Она потеряла дар речи. Она выглядела намного моложе своих тридцати пяти. Окрашенные в цвет красного дерева локоны вились у ее скул.

— Если позволите дать вам совет: пройдите в косметологический кабинет и сделайте коррекцию бровей. Если вы не слишком спешите. Они у вас очень густые, и если придать им нужную форму, то получится просто замечательно.

— Да, я сделаю. Спасибо.

— Мы еще занимаемся косметикой. То есть я хочу сказать, если у вас сегодня какой- то особенный повод, почему бы вам не наложить профессиональный макияж? Придать законченность образу, так сказать. У вас великолепная форма лица, — умело ввернула Кэрри комплимент под занавес.

Пенни улыбнулась, кивнула и оставила девушке щедрые чаевые.

В косметологическом кабинете брови Пенни подверглись беспощадной коррекции: сначала восковая эпиляция, потом выщипывание — так что на глазах слезы выступили. Косметолог, чьи собственные брови были не толще проволочки, втерла в покрасневшие брови Пенни успокаивающий гель и принесла ей чашку чаю. Когда краснота начала спадать, на лицо наложили светлую основу, на веки голубовато-серые тени, а на губы бронзового цвета блеск. Нагруженная тушью щеточка сделала ресницы Пенни густыми и длинными. Ей пришлось несколько секунд поморгать, чтобы привыкнуть к тяжести туши. Глаза ее вдруг стали большими и притягательными. У нее перехватило дыхание. Косметолог сказала, что она очень красивая. И это чистая правда. Пенни Стэнли действительно красивая женщина.

Она купила небольшую коробочку компактной пудры, серые тени для век и бронзовую губную помаду в симпатичном золотистом футляре. В подарок ей дали косметичку на золотистом шнурке, куда она сложила свои покупки. Дэниел содрогнулся бы от отвращения, увидев, как глупо Пенни радуется дурацкому пустячку. Но для Пенни этот пустячок символизировал весь блеск и все очарование, которых никогда не было в ее жизни. И на прощание ей дали визитку, куда вписали имена парикмахера и косметолога, которые с ней работали.

Когда все закончилось, Пенни пошла расплачиваться. Тетушка Кэтлин, бывало, говорила Дэниелу, что все самое лучшее в жизни дается бесплатно, но это было правдой лишь наполовину.

Пенни потратила всего сто сорок фунтов, но чувствовала себя миллионершей. Когда она снова вышла на оживленную улицу, то увидела, что на нее обращают внимание, ей дарят восхищенные взгляды. Да, тратить деньги чрезвычайно приятно!

С новым для нее чувством уверенности в себе Пенни шла по улице и разглядывала витрины. Потом она позвонила в дверь дорогого бутика рядом с отелем «Европа». Приближалось время закрытия, но ее впустили. Быстро перебрав плечики с одеждой, Пенни выбрала наряд: серый шерстяной брючный костюм, в тон ее теням для век, черный топ под пиджак, черные туфли и малюсенькую сумочку. Она решила тут же надеть обновки, поэтому продавец срезал этикетки.

— Вы понимаете, мадам, что не сможете вернуть вещи, если наденете их прямо сейчас? Обратного пути не будет.

— Понимаю, — ответила Пенни и выписала очередной чек.

Она положила новую косметичку в изящную сумочку и закрыла замок. Раздался приятный щелчок. Ее старую одежду положили в пакет, и она вышла, помахав на прощание изумленным продавцам.

На Юниверсити-стрит она выбросила пакет в мусорный контейнер. Компания рабочих замерла в восхищении, когда она проходила мимо стройки. Она шла по улице в своем новом костюме, и ветер играл листьями каштанов.

Пенни ощущала себя молодой, свободной и полной жизни. Она села на скамейку в Ботаническом саду, сжимая в руках новую сумочку из черного бархата. Она вспомнила о Клэр Фицджеральд и для верности несколько раз обмотала ремешок сумочки вокруг запястья. Шесть часов. В восемь Ричард будет ждать ее в винном баре. Несмотря на нервное возбуждение, она проголодалась.

Пенни пообедала в итальянском ресторане около Королевского университета. Она не смогла устоять против запаха чеснока, разносившегося по улице, и очарования розовых огоньков за окнами. На ступеньках за ее спиной уже начала образовываться небольшая очередь, когда менеджер пригласил ее войти. Очаровательные симпатичные официанты весело сновали по залу, высоко поднимая круглые серебряные подносы.

— Столик на двоих? — спросил один из них, взглянув на часы.

— Боюсь, на одного, — ответила Пенни с печальной улыбкой. — Но вечер только начинается.

— Конечно, мадам, — согласился официант и подвел ее к уединенному столику возле искусственного деревца, переливавшегося огоньками гирлянды.

Пенни грациозно села за стол и заказала бокал вина. Приятно сменить обстановку и не готовить еду самой. Она наслаждалась ароматом припущенных помидоров, соуса на красном вине, сыра пармезан и оливкового масла.

— Я возьму крабовые клешни и салат, — сделала заказ Пенни, внимательно изучив меню в кожаном переплете.

Когда тарелка опустела, Пенни попросила официанта принести чашку эспрессо и стакан минеральной воды. Жаль, с ней не было Дэниела. Как было бы здорово сидеть за этим маленьким столиком, держась за руки, и представлять, что они проводят отпуск в Риме!

С потолка свисали виноградные гроздья, а стены были расписаны итальянскими пейзажами. На столах лежали бело-зеленые клетчатые скатерти и зеленые салфетки, рядом с баром стояла прекрасная женская статуя из белоснежного мрамора. От внимания Пенни не ускользнула ни одна мелочь. Она привыкла наблюдать, молчать и есть в одиночестве. Ей хотелось запомнить этот день во всех подробностях. Без десяти восемь она расплатилась и вышла.

Крепко сжимая в руках сумочку, Пенни толкнула дверь винного бара в модной части Лисберн-роуд и зашла внутрь. В баре царил полумрак. Может, Ричард забыл о свидании и не придет? Когда они разговаривали по телефону, ей показалось, он с большим энтузиазмом откликнулся на ее идею купить квартиру. И тогда Пенни предложила встретиться и поговорить за бокалом вина. Ричарду идея встретиться в винном баре пришлась по душе. Он был беззаботным малым и предпочитал плыть по течению.

Темно-синие гобеленовые стулья и столы красного дерева, медные светильники над современными картинами вдоль стен, десятки и десятки пыльных бутылок на грубых деревянных полках. Посетители, в основном мужчины, говорили негромко. Они оглядели ее, когда она вошла в зал, села на высокий стул и заказала бокал вина. Пенни демонстративно посмотрела на часы, чтобы все поняли — она кого-то ждет. Ей не хотелось, чтобы они думали, будто она здесь одна. Так недолго нарваться на неприятности. Пенни выпила вино и заказала еще.