Возможно, назревавший нравственный переворот произошел бы, но все закончилось после ранения. Провалявшись в госпитале, он был комиссован. Вернулся в мирную жизнь, и старые страсти, желания начали затягивать его. Работать честно было скучно и невыгодно, хотелось больших и быстрых денег. Вот тут его и подобрал Полковник. Парень, служивший в ВДВ, прошедший Чечню и к тому же имевший хорошую голову на плечах, произвел впечатление на Куцего.

Во время очередного рейда по рынку Гриша вдруг увидел Андрея без ноги, на костылях. Прошлое могильной плитой навалилось на него. Короткими очередями застучали АКСы, загрохотала автоматическая пушка БМП, противно засвистели пули. Тогда Андрей вытащил гвардии рядового Сороку из-под огня, поплатившись за это ногой.

Они просидели всю ночь напролет, разговаривали, пили, глуша воспоминания в спиртном, тушили сигареты в пустой консервной банке. И не было тогда ничего вкуснее этой тушенки, и не было человека ближе, чем старый сослуживец.

Жизнь шла своим чередом. Как человек с образованием, Гриша помогал Кидину, финансовому распорядителю Полковника, вести банковские дела хозяина. Иногда появлялась мысль, прихватив солидный куш, исчезнуть навсегда из Краснодара. Таким образом, на поверхность сознания пыталась пробиться его совесть. В минуты откровения он делился своими планами с Андреем, с которым он время от времени встречался.

Мысль эта окрепла, когда дела у Куцего пошли из рук вон плохо. И тут на него вышел Андрей, предложил поговорить с одним человеком, который сможет ему помочь.

Гриша думал долго, природная осторожность не давала возможности дать ответ сразу, но все же на встречу согласился. Хотя и потребовал, чтобы Андрей тоже был на ней, ему Сорока доверял полностью.

Филатов решил играть в открытую. Перед этим парнем не стоит юлить, иначе он раскусит его сразу, но надавить немного стоит.

Они сидели в небольшой беседке, обвитой виноградом, во дворе дома, где жил Королев. Широкие виноградные листья спасали от жгучего южного солнца. На небольшом столике были разложены наскоро собранные угощения. По поводу знакомства в центре красовалась бутылка коньяка, принесенная Филатовым. Они с Сорокой сидели друг напротив друга, в центре их разделял Королев, изображая арбитра.

Выпили за знакомство, оценили друг друга долгими взглядами. Гриша решил для себя, что стоит выслушать этого знакомого Андрея с подозрительно армейской выправкой. Специально для него Филатов вспомнил свои курсантские годы, чтобы дать понять: он не просто случайный штатский обыватель, каким-то образом втянутый в криминальный мир, а человек, назначенный высшими инстанциями.

После обмена незначительными пристрелочными фразами Филатов начал «артподготовку».

– Григорий, ты, как человек умный, понимаешь, что наша встреча не случайна, ее сценарий прорабатывался уже давно. И тебя мы ведем давно, – начал Юрий, откинувшись на спинку стула, заложив ногу на ногу. Вся его поза выражала неприступное достоинство.

– Кто это «мы»? – ухмыльнувшись, спросил Сорока. Грише не хотелось выдавать подбиравшийся вплотную к нему страх, и поэтому держался он весьма независимо.

– Ты не можешь не знать, что твой хозяин медленно идет ко дну и тянет туда всех вас, – Филатов специально не ответил на вопрос, чтобы напустить туману. – Счета Куцего пусты, – Юрий испепеляющим взглядом посмотрел на Гришу.

Удар был нанесен. Сорока не смог выдержать пристального взгляда собеседника. Неведомая сила заставила опустить глаза вниз. Но он еще был готов сопротивляться.

– Деньги снова поступили на счета, – как можно спокойнее возразил он и потянулся за стаканом с водой.

– Надолго ли. Эти временные уступки уже ничего не решат. Ваша песенка спета, – Юрий не знал о возвращении денег Куцему, но вида не подал. Нужно было играть дальше.

– Кто вы? – еще раз спросил Гриша.

– Организация, защищающая интересы государства. Ваша шайка впуталась в очень нехорошие дела. До этого вас не трогали, а теперь будут бить на поражение. Поверь мне, все, что было до этого – это детский лепет, – голос Филатова становился жестче. Взгляд, вначале доброжелательный, все больше становился убийственно холодным. На Сороку это произвело впечатление.

– Почему я должен Вам верить? – выдавил он из себя.

– Мы отслеживаем канал сбыта оружия. Знаем о поставках в Чечню, – Юрий блефовал, доказательств у него не было, но он решился на этот рискованный шаг для большей убедительности. – Завтра-послезавтра накроется вся цепочка, а когда начнут рубить лес, щепки полетят так, что мало не покажется. Кстати, армейская мафия уже свое получила. Очередь за вами.

Гриша был подавлен. Он сидел, опустив голову, нервно теребя стакан.

– Что вы от меня хотите? – прохрипел Сорока, исподлобья смотря на Филатова.

– Если хочешь жить, ты должен нам помочь, – слова свинцовыми горошинами били по темени.

– Если я соглашусь... – медленно начал Гриша.

– Тебя не тронут, ты не будешь никаким образом проходить по делу, и сможешь спокойно уехать, куда пожелаешь, – Филатов говорил убедительно, всем корпусом немного подавшись вперед.

Гриша не был трусом. На войне он видел всякое, сам ходил под пулями. Но, то была война, а в мирной жизни совсем было все по-другому. Лишиться того комфорта, который Гриша создавал себе, целенаправленно, методично, не считаясь с глупыми принципами морали, было страшно. Мир, который вертелся вокруг себя любимого, рушился. Нужно было спасать себя. Он покосился на Андрея Королева. Тот утвердительно кивал головой, а ему можно верить.

– Что надо делать? – уже спокойно спросил Сорока. Он принял для себя решение.

Филатов вынул из кармана сложенную бумажку и, развернув, протянул ее Грише. Это была та самая стодолларовая купюра, которую он отобрал у прапорщика Сивца. На ней аккуратно были выведены цифры, значение которых хотел узнать Филатов.

– Что это? – спросил Юрий.

Гриша с первого взгляда узнал ее, ведь это он рисовал цифры на ней.

– Номер банковского счета, – небрежно бросил и ухмыльнулся, показав желтые прокуренные зубы. Его взгляд уже говорил: «Что вы можете сделать без меня». Филатову стало неприятно. Еще сейчас торговаться начнет.

– Что за счет? – не давая опомниться Сороке, напирал Филатов.

«Небось, важный чин у них», – подумал Гриша и испытал чувство, похожее на удовлетворенное самолюбие.

– Счет, открытый на предъявителя в филиале Московского инвестиционного банка. Банк закрытый, сконцентрировался на четырех основных направлениях: нефть, драгметаллы, обслуживание контрактов «Росвооружения» и федеральных счетов. С клиентурой со стороны не работает, даже если ему предлагают выгодные условия для получения кредитов. То есть, он кормит только «своих», – важно вещал Гриша, потягивая коньяк. Он был похож на доктора экономических наук, объяснявшего нерадивым студентам прописные истины.

– Откуда такая осведомленность? – удивился Филатов.

– Да так, помогал Моисею Абрамовичу, был финансистом Полковника. Многому у него научился. Хоть сейчас могу свое дело открыть, – Гриша мечтательно зажмурился.

– Откроешь, – пообещал Филатов. – Давай дальше.

– С этого счета кормились военные, но основная сумма шла после реализации товара московским боссам.

– Ты сможешь проследить поступление денег и для кого они предназначаются в Москве?

– Сложно, нужно влезть в компьютер банковской системы. Это будет стоить. – Гриша метнул хитроватый взгляд на Филатова.

– Сочтемся, я твою шкуру спасаю, так что особо губу не раскатывай, – Юрий опять перешел на жесткий тон. Гриша сразу присмирел. – Информация мне нужна в течение недели, ясно? – Филатов встал и сверху вниз смотрел на Сороку. Тот был выше ростом, но чувствовал себя сейчас жалким карликом. Психологически Филатов подчинил себе Григория. Когда тот ушел, Андрей испытывающе посмотрел на Юрия.

– Старлей, а ты часом действительно не из ФСБ?

– К сожалению, нет, Андрей, а то все было бы намного проще, – Филатов улыбнулся.