– Так бы сразу и сказал, что за грибами собрался. За такие деньги я согласен сутками возить грибников, рыбаков, охотников вместе взятых, – сказал он на прощание Филатову и рванул с места так, что задымили покрышки.

Филатов бросил взгляд на часы, осмотрелся, сориентировался на местности, прикинул маршрут движения. Пока светило солнце, пока в лесу было еще светло – надо постараться выйти на объект, ночью в лесу много не находишься. Лес встретил Филатова тишиной и тучами комаров. Противно звеня, они облепили лицо, шею, руки. Филатов пошел быстрым шагом, потом побежал. Только так он смог оторваться от назойливых преследователей. Уже в сгустившихся сумерках Филатов вышел к поросшей чахлым кустарником колее. Осторожно крадучись вдоль нее, он вышел к высокому двухметровому с колючей проволокой забору, за которым виднелись крыши металлических ангаров. Держась на расстоянии, Филатов обошел периметр, внимательно осмотрел подступы и сам забор. Начертил план, пометил на нем расположение камер наблюдения. К объекту не подходили линии электропередач, и Филатов сделал вывод, что электропитание внутри базы должно быть автономным. Если это и была военная база – то очень давно. В облике объекта не чувствовалось привычного Филатову армейского порядка. Кроме того, Филатов заметил, что камеры просматривали только внешнюю часть забора. Если вывести из строя одну из камер, можно проникнуть внутрь не замеченным. Этот вариант проходил, если бы за забором не было каких-нибудь проволочных заграждений или патруля охраны. На военном объекте последнее было делом обязательным. Филатов принял решение проникнуть на базу ночью. Он отошел в глубь леса и под старым вывороченным ветром корневищем огромной сосны сложил и замаскировал свое снаряжение, оставив при себе только фонарь, «винторез» и нож. Вернувшись к забору, Филатов достал «винторез», навинтил на ствол ПБС и выстрелил в одну из видеокамер наблюдения. В ночной тишине выстрел прозвучал негромким хлопком и сразу же послышался звук разбитого стекла. Филатов замер. Выждав пять минут, он побежал к забору. За стеной по-прежнему было тихо. Охрана себя никак не проявляла. Уперев заранее приготовленный длинный березовый, шест в землю, Филатов взобрался на стену, быстро перекусил кусачками колючую проволоку, расчищая себе проход. Посидел наверху забора, всматриваясь, прислушиваясь и спрыгнул вниз на мягкую землю. Осмотрелся. Два ангара, автомобиль «форд» на стоянке у ворот, сколоченный из досок туалет, небольшое здание в центре. «Караульное помещение» – определил Филатов. На фасаде здания следящих камер не было. Собак тоже не видно. Аккуратно ступая, с пятки на носок, как учили еще в училище, Филатов подошел к помещению в центре базы и заглянул в освещенное окно. За столом, спиной к монитору камер наблюдения сидели трое парней и играли в карты. Еще один бугай спал в углу комнаты на застеленной армейской кровати.

«Охранники из вас ребята никудышные. Я бы вас давно уволил. Так увлеклись, что даже на экран некогда посмотреть. Будем надеяться, что это у вас надолго», – подумал Филатов и двинулся к ангарам.

Во дворе светло и пусто. Сделав несколько мягких прыжков, Юрий оказался у больших металлических дверей, закрытых на огромный амбарный замок. Без ключа или взрывчатки его не открыть. Сделав два шага назад, Филатов рассмотрел квадратное окно почти под самой крышей ангара. На окне была решетка.

За спиной Филатова послышался звук открываемой двери. Из караулки вышел человек-горилла и направился к туалету. Юрий выждал несколько мгновений и побежал. В правой руке «винторез», в левой фонарь. Подбежав к сортиру, включил фонарь и рванул дверь на себя. Горилла успел спустить штаны и расслабиться. Выражение его лица менялось с поразительной быстротой: то удивление, то желание убить, то испуг.

– Что? Что такое? – «горилла» попытался приподняться, но Филатов приставил к его лбу ствол «винтореза» и тот осел назад.

– Ты кто? – испуганно бормочет охранник, не сводя прищуренных глаз со ствола.

– Моль в кимоно. Где ящики с оружием?

– В ангаре.

– Ключи от ангаров где?

– У Толстого.

– Хозяин кто? Кто твой хозяин, скотина?

– Полковник.

– Где он? Адрес?

– В городе. Адреса не знаю. Он на одном месте не живет, но... – «горилла» не успел ответить. Дверь в дежурке распахнулась, и в проеме показался силуэт человека с автоматом в руке.

– Киря, ты там что, питона рожаешь? Идем, доиграем, Киря! – не дождавшись ответа, охранник с автоматом направился к сортиру.

Филатов нажал на спусковой крючок. Мозги «гориллы» вдребезги, тело опускается в «очко» сортира. Филатов вынес руку с «винторезом» за дверь и снова нажал на спусковой крючок. Попал, но охранник тоже успел выстрелить. Очередь веером прошла над головой Филатова, осыпав его осколками битого шифера. На выстрелы выскочили еще двое охранников и стали стрелять в темноту. Филатов перекатом сменил позицию, прицелился и выстрелил. Еще один противник обезврежен. Оставшийся охранник заскочил обратно в дежурку, закрыл за собой дверь и погасил свет. Филатов услышал, как он что-то кричал. «Подмогу вызывает по телефону», – понял Филатов и выстрелил по окнам. В ответ раздалась длинная очередь. «Подлетное время сюда из города минут двадцать. Плюс-минус минут пять. Могу не успеть с этим справиться. Гранатой не достать – далеко. Надо отходить», – размышлял Юрий. Из караулки выстрелили и пули выбили искры из бетона в полуметре от Филатова. «Засек, гад!» – Филатов прижался к бетонной плите, потом ничком, пятясь назад, стал отползать по-пластунски к забору.

Майор федеральной службы безопасности Евгений Петрович Василевич слыл работником новой формации или, как раньше говорили, «нового мышления». Василевич всегда стремился предугадывать события, а особенно пожелания начальства, шел в ногу со временем, но на шаг вперед, поэтому считался хорошим и перспективным работником. Увидев в августе девяносто первого года по телевизору, как в Москве низвергали монумент железного Феликса, тогда еще лейтенант Василевич твердо решил, что в новой свободной стране надо работать по-новому. На глазах коллег он взял и выбросил в окно кабинета, стоявший на его столе подарок отца – бюстик того же Ф. Э. Дзержинского, а вечером, после окончания рабочего дня, Женя Василевич потратил час личного времени на поиски реликвии в дебрях газона. Правда, было это уже без свидетелей. Женя нашел то, что искал, и надежно спрятал до лучших времен. После долгих лет ожидания эти времена настали, и бюст Дзержинского занял достойное место в отделанном под «евро» кабинете уже майора Василевича. Наряду со стильной, но не дорогой мебелью, оргтехникой предпоследних моделей и большим аквариумом на сто литров. Обитая толстым кожзаменителем дверь его кабинета заглушала звуки исходящие и входящие. Стучать в нее было бесполезно, поэтому в дверь не стучали, а заглядывали, спрашивая разрешения войти или не спрашивая, в зависимости от звания. Стучать в дверь майор ФСБ Василевич считал анахронизмом, поэтому не раздражался и не отчитывал подчиненных.

Дверь бесшумно приоткрылась, на пороге появился человек в гражданском стильном костюме с черной кожаной папкой в руке.

– Разрешите войти, товарищ майор... капитан Лапин.

– Заходи, – пригласил капитана майор Василевич. – Садись, – майор показал на мягкое кожаное кресло рядом с собой. – Докладывай. Что интересного?

Лапин садится, кладет перед собой на стол папку, аккуратно ее открывает, кладет на стол руки ладонями вниз. Каждый раз, приходя на доклад к начальнику, капитан повторяет эти действия как ритуал. Василевичу это нравится. Он любит постоянство. Поэтому и держит Лапина возле себя, подвязав его карьерный рост со своими взлетами и падениями.

– Докладываю... – начинает Лапин хорошо поставленным голосом. – Сегодня утром в военном городке Слободка обнаружены тела прапорщика Сивца и военнослужащего контрактника Дудкина со следами насильственной смерти...