«Им нужен ключ, чтобы открыть Тетрасект. Шар, поддерживаемый гигантскими пилонами над центром города. Зачем-то им очень нужно туда попасть, а сами, без моей помощи, они не могут этого сделать…» Вывод напрашивался сам собой. Вход в Тетрасект открывался ментальным воздействием, и они хотят воспользоваться его силой для того, чтобы этот вход открыть…

К сожалению, Олег не мог знать, для чего им понадобился Тетрасект. Но для чего бы он им ни понадобился, его задача — противодействовать врагам всеми доступными способами. Вот только этих самых способов у него осталось совсем немного.

В ходе эволюции кровососущие хищники превратились в разумных тварей, способных высосать из человеческого мозга всю жизненную энергию, и стали врагами гораздо более опасными, чем их пра-родичи. Они уже пытались накинуть на его мозг ментальную сеть и взять его под контроль еще до начала атаки на здание посольства. Но тогда у них ни чего не вышло, и они решили ослабить Олега физически, чтобы легче было сломить его волю.

Значит, его первостепенная задача — сохранить как можно больше сил для сопротивления, потому что ничего более ужасного, чем попасть под контроль одной из этих тварей, он не знал.

Ибо это означало стать одним из них. Необязательно внешне, но внутренне почти наверняка. В лучшем случае он превратится в безвольного болванчика, в марионетку в руках этих чудовищ.

Подумав об этом, Олег загремел цепями и громко, как только мог, одновременно в ментальном и в звуковом диапазоне потребовал воды, не слишком, впрочем, надеясь на успех. Вода ему сейчас была нужнее пищи, хоть он и испытывал сильный голод. Но так уж устроено человеческое тело, что без пиши оно может обходиться долгие дни, а без воды — считанные часы.

Однако его усилия, вопреки ожиданиям, неожиданно увенчались успехом.

Дверь распахнулась, и хорст, очевидно выполнявший роль стража, поскольку у него имелось копье и связка ключей на поясе, появился в ее проеме. Приблизиться к Олегу он не рискнул, протянув глиняную плошку с водой на специальном ухвате с длинной ручкой, и поставил плошку на полочку, возле головы пленника, так что тот мог теперь дотянуться до нее.

«Однако вы здорово меня боитесь! — злорадно подумал Олег, мысленно усмехнувшись. — И правильно делаете, хотя, похоже, не знаете такой простой вещи, что для хорошего менталиста расстояние До объекта не имеет особого значения».

Почему-то он не сомневался, что мог бы сейчас Взять этого стража под свой полный контроль, заставить его снять оковы и открыть двери камеры. Но делать этого не стал, поскольку не знал, что делать дальше, и не сомневался, что уже спустя несколько минут его вновь схватят и тут же поместят в более надежное место. Гораздо разумнее было выждать, собрать побольше информации и лишь тогда решаться на побег. Теперь он точно знал, что десяток нападающих с дубинками в руках легко справятся с любым менталистом. Он мог взять под контроль одного врага, может быть, даже двух одновременно, но не десять сразу.

Значит, ему нужен план и информация об окружающем, по возможности наиболее полная. Ни того, ни другого у него не было, и оставалось полагаться лишь на счастливый случай.

Таким случаем для него может стать попытка проникновения в Тетрасект. Ведь для того, чтобы открыть дверь ментальным усилием, он должен ее видеть. Такие простейшие вещи должны быть известны даже этому надутому «ночному королю». И у Олега начало складываться некое подобие плана… От нескольких глотков свежей воды в голове прояснилось, и мысли стали складываться в логическую цепочку удивительно легко.

Чтобы показать ему дверь, запертую ментальным замком, его должны будут поднять на галерею этого самого Тетрасекта. Если там есть галерея. Но, что бы там ни было перед этой дверью, какая-то наружная площадка наверняка имеется, и вряд ли большая. Значит, там будет не слишком много воинов. Он не сомневался, что это свое деяние Шурст предпочтет оставить в тайне, хотя бы для того, чтобы не встревожить тех, кто этот Тетрасект построил. А кто, кстати, его построил? И где сейчас эти таинственные строители?

Ни цветочники, ни вольные охотники не смогли бы возвести подобное сооружение, и уж, тем более, не хорсты, которые лишь мечтают туда попасть. Остаются таинственные и никому не известные древние боги, которые почему-то никак себя не проявляли в повседневной жизни своей планеты.

С одной такой «богиней» он даже вроде бы познакомился на Глории. У нее были фиолетовые глаза, мелодичный голос, совершенные черты лица…

Тогда, на одно мгновение, ему показалось, что в ее огромных глазах мелькнул подлинный интерес к нему, к простому лейтенанту эвакуационной службы…

Видимо, он ошибался. Не прошло и полугода, как «богиня» забыла об этом случайном знакомстве, которое оказалось для нее таким полезным, а для него роковым…

Он не мог простить Лэйле историю с похищенным из музея артефактом. Но, главное, он не мог простить ее исчезновения и своего бессмысленного прилета на Фронту.

Наверное, любой пленник, оказавшись на месте Олега, начинает строить планы своего освобождения. Особенно первое время, пока еще свежи воспоминания об утраченной свободе, а молодой, полный сил организм не в состоянии смириться со своим новым Положением.

Вот только эти планы обладают одной неприятной особенностью — их гораздо легче создать, чем осуществить.

Силы Олега довольно быстро таяли, хорсты сделали для этого все, что от них зависело. Он не мог спать, стоило расслабиться и попытаться провиснуть на своих оковах, намертво вделанных в стену, как резкая боль в суставах заставляла его вновь напрягать мышцы в попытке ее уменьшить.

Шли уже третьи сутки его пребывания в темнице хорстов. Еще пара дней, и даже его могучий организм ослабнет настолько, что о планах побега можно будет забыть. Если он собирается что-нибудь предпринять, делать это надо немедленно. Первоначальный план, в котором он собирался дождаться похода к Тетрасекту, под давлением обстоятельств придется отменить.

Он снова, в который уж раз, прошелся своим ментальным щупом по ближайшим коридорам темницы, наблюдая за внутренним пространством тюрьмы глазами ее стражей. Впрочем, это была не тюрьма, то есть для него это была тюрьма, но для хорстов здесь было место их постоянного обитания.

Оно располагалось довольно глубоко под землей, внутри гигантского лабиринта карстовых пещер естественного происхождения, лишь слегка надстроенных и измененных его обитателями.

Выбраться из камеры, используя стража, два раза в день приносящего ему воду, не составило бы для Олега никакого труда, но он по-прежнему не знал, что делать дальше? Он не мог охватить своим ментальным взглядом все огромное пространство подземных пещер и наверняка сразу же запутался бы в подземном лабиринте, даже если бы ему удалось благополучно выбраться из самого нижнего уровня, в котором располагалась его камера.

Болью и отчаянием было заполнено время Олега. Казалось, Шурсту удастся ослабить его до такой степени, что, когда наконец наступит долгожданный день похода к Тетрасекту, пленник станет не опасней годовалого ребенка.

В один из моментов, когда его страдания обострились до такой степени, что он, к радости своих тюремщиков, уже не мог сдерживать стоны, Олег вдруг понял, что может полностью победить боль…

Подобные озарения возможны только в моменты наивысшего напряжения всех внутренних сил, когда открывается доступ к скрытым и еще никем не измеренным резервам человеческого организма.

Началось все с того, что Олег перестал ощущать боль в онемевшей левой руке и волевым усилием перенес это ощущение сначала на правую руку, а затем и на все остальные мышцы. Он понимал, что ступил на весьма опасный путь, потому что не знал, сумеет ли повернуть обратно. Но ничего другого в его положении не оставалось. И он продолжил свой опасный эксперимент. В конце концов, ему удалось научиться полностью отключать периферийную нервную систему, отрезая от мозга пути поступления болевых сигналов.