Харроувуд был для нее неподходящим местом, как бы ни была сильна ее страсть к науке. Его эксперименты были слишком рискованными.

Саймон ошибался, считая, что риск может быть оправданным. Нед — нет, не Нед, а умная, замечательная Айви верила, что он построил генератор для замены энергии пара. Машины в будущем должны приводиться в движение не паром, а электрическим током. Да, когда-то он думал об этом, но прошлой зимой, по воле случая, его интересы сместились в другую область. Его крайне заинтересовали вопросы строения материи и столкновения молекул.

Маркиз пересек лабораторию и открыл шкаф. Знал ли он, что делает? Вопрос вызвал сдавленный смешок. Конечно, нет. Да и какой настоящий ученый, открывающий новые пути в науке, знает? Можно формулировать сложные гипотезы, основанные на тщательных расчетах, а можно задержать дыхание и прыгнуть в неизвестность.

Пора, решил Саймон. Он сделает все в одиночестве, рискуя только собственной жизнью, и наконец узнает раз и навсегда, действительно ли на материю можно воздействовать, или той зимней ночью, когда он едва не погиб, он находился под властью галлюцинаций.

Хотя не исключено, как однажды заявил Эррол, что у него есть склонность к игре со смертью. Если и так, он не станет делить эту склонность с Айви.

Маркиз залез в шкаф и вытащил один за другим все шесть электромагнитов. Оказывается, он уже забыл, какие они тяжелые. Быстро собрав стойки, он расставил аппаратуру.

Прежде чем разжечь огонь, который нагреет воду, маркиз тщательно проверил расположение магнитов. Первые три он поместил рядом с генератором. Два были обращены друг к другу, а третий располагался перпендикулярно к ним. Он, был повернут в противоположную от генератора сторону, но соединен проводами с источником питания.

Когда ток начнет течь, эти магниты создадут энергетический поток, достаточно мощный, чтобы толкнуть то, что он назвал «пучком частиц» — материю, разложенную на основные элементы, — через открытое пространство для сбора и трансформации другими электромагнитами, которые он расположил на расстоянии пятнадцати футов. Во всяком случае, Саймон на это надеялся.

Он разжег печь. Через несколько минут вода закипела. Он поднялся по лестнице и повернул штурвал, открыв предварительный клапан. Пар устремился по трубопроводу. Спустившись, Саймон положил руку на трубу, чтобы следить за вибрацией. Еще минута… несколько секунд… три, две, одна — и он повернул рычаг.

Катушки генератора стали искрить, поршни задвигались. Центральная балка начала раскачиваться из стороны в сторону, сначала медленно, потом скорость увеличилась. Заработал компрессор, повернулось колесо, заряд пошел в провода, обмотанные вокруг первого из магнитных дисков. Диск тоже пришел в движение, и все три восьмиугольника загудели. Еще мгновение, и такой же звук донесся с другой стороны комнаты. Из аппарата исходили волны энергии, и вскоре пол и стены словно заколыхались, как перегретая испепеляющей жарой дорога.

Выпрямившись, Саймон выпустил из рук рычаг. Электрическое поле шевелило его волосы и одежду, как насыщенный грозовыми зарядами ветер. Маркиз ощущал мурашки по всему телу, как будто по нему ползла целая армия муравьев. Он сделал три глубоких вдоха, которые должны были увеличить запас жизненных сил организма, и, задержав дыхание, вступил в пространство между магнитными дисками, оказавшись на пути потока энергии.

Вспыхнул ослепительный свет. Энергия поглотила Саймона, как сомкнувшийся вокруг кулак. Пол под ногами переместился и куда-то пропал, оставив его на милость потока. Электрическое напряжение прошло по нервам и связкам, выискивая каждую мельчайшую частицу его существа и соединяясь с ней. Боль, подобную которой он испытал только однажды в жизни, заполнила тело. А потом его физическое «я» сдалось, растворилось, слившись с окружающим его неуловимым полем. Боль исчезла, как рассеявшаяся гроза. Все чувства угасли.

Темнота. Тишина. Пустота. Как смерть.

Затем еще одна вспышка света и сильный удар по его распростертому телу показали Саймону, что он еще жив. Но поскольку каждая его частичка была охвачена агонией, Саймон понял, что это ненадолго.

Пробежав галерею, Айви увидела миссис Уолш и толпу возбужденных лакеев, стоявших у подножия винтовой лестницы. Их лица были обращены к потолку. Из расположенной высоко над головами лаборатории раздался еще один оглушительный удар, а потом громкое шипение.

— Почему вы здесь стоите? Вы слышали взрыв? Неужели не понимаете, что лорд Харроу может быть ранен!

Слуги молча переглянулись, стараясь не смотреть на Айви. Самый высокий из них, Дэниел, покачал головой:

— Нам строжайше запрещено входить в лабораторию лорда Харроу, сэр.

— Вы с ума сошли! Там же что-то взорвалось! — Айви схватила дворецкого за рукав ливреи. — Уверен, он не имел в виду, что вы не должны входить туда, если он там умирает!

Внушительная фигура миссис Уолш втиснулась между Айви и смущенным лакеем. Она, не церемонясь, убрала руку Айви с рукава Дэниела.

— Лорд Харроу дал нам совершенно недвусмысленные инструкции. Не наше дело толковать его распоряжения. Кстати, мы не впервые слышим такие звуки из его лаборатории. Уверяю вас, сэр, его светлость всегда появлялся оттуда живой и невредимый.

Айви отскочила от экономки.

— Сборище безумцев! — воскликнула она и бросилась к лестнице. — Я иду туда.

Никто не сделал попытки ее остановить. Айви побежала вверх по лестнице, но на полпути почувствовала такую сильную боль в боку, что была вынуждена перейти на шаг. Согнувшись, она продолжала упрямо двигаться вперед, цепляясь за перила. У двери лаборатории она едва не рухнула замертво и остановилась, чтобы отдышаться. Деревянная дверь странно вибрировала, а взявшись за ручку, Айви ощутила слабый укол электрического тока. Не обращая ни на что внимания, она распахнула дверь.

Ее ударил поток энергии. По комнате плавали тонкие струйки дыма, а вокруг генератора плясали маленькие язычки пламени. Искры, потрескивавшие в проводящих катушках, зашипели и исчезли. Медленно поворачивавшееся колесо генератора остановилось. В комнате наступила мертвая тишина.

Кашляя от едкого дыма, Айви бросилась гасить пламя.

— Саймон, Саймон, где ты?

Рядом с генератором и на небольшом удалении от него она заметила знакомые очертания электромагнитов, вокруг валялись столбики и кронштейны, вероятно, служившие подставками. Потом она заметила Саймона. Он лежал лицом вниз у окна, раскинув руки и ноги.

— Саймон!

Айви упала на колени рядом с ним. Она обхватила его за плечи и не отступила, даже почувствовав весьма ощутимые уколы тока. Когда ей удалось немного приподнять маркиза, его руки зашарили по полу. Она с трудом перевернула его на спину. Его лицо было мертвенно-белым, губы посерели.

— Саймон! Боже мой!

Она прижала ухо к его груди и уловила очень слабое и неровное биение сердца. Протянув руку к его губам… она не почувствовала ничего.

Айви охватила паника. Она уперлась ладонями в грудь Саймона и сильно нажала раз, другой, третий, громко приказывая его сердцу биться, а легким — дышать. В полном отчаянии она прижалась губами к его губам и стала вдувать в него воздух, надеясь вернуть легкие к жизни. Повторив это несколько раз, она снова принялась ритмично нажимать на грудную клетку.

— Саймон, вернись! — закричала она. — Вернись, черт бы тебя побрал!

Его лицо скривилось. Воздух, который он попытался втянуть в себя, застрял в горле, и маркиз закашлялся. Задыхаясь, он схватился обеими руками за галстук и попытался ослабить узел.

Айви оттолкнула его руки.

— Не надо, я сама.

Она вцепилась тонкими пальчиками в узел и начала его распутывать. А Саймон рванул на груди жилет. По полу посыпались, пуговицы. Справившись с галстуком, Айви сняла его, отбросила в сторону и расстегнула воротник. Саймон облегченно вздохнул и закрыл глаза рукой.

— Господи… так лучше. — Ему было трудно говорить. — Или я… мертв… и ты ангел… или… — Он открыл один глаз. — Нед?