Айви наморщила лоб. Как-то все слишком запуталось. Женщина и ассистент оказались в состоянии войны друг с другом.

— Ты так и не ответил на мой вопрос: что-то изменилось?

Маркиз присел рядом с ванной на корточки.

— Это потому, что я не принял решения.

— Ты не можешь запретить мне…

— Я сделаю то, что считаю правильным и безопасным как для тебя, так и для любого другого ассистента.

Запаниковав, Айви выпалила:

— Не забывай, что я здесь еще и по поручению королевы!

Маркиз кивнул:

— Я помню. Но только мы оба знаем, что ни моя сестра, ни камень Виктории не спрятаны в моей лаборатории.

Айви хотела ответить резкостью, но поняла, что маркиз прав. Расследование зашло в тупик и не продвинется, пока не всплывет хотя бы какая-то информация о местонахождении леди Гвендолин.

— Вчера, равно как и во все предыдущие дни, ты не проявлял столь трогательной заботы обо мне.

— Это не так. Ты ко мне несправедлива. — Маркиз пододвинул к ванне стул и сел на него верхом. — Я никогда не собирался подвергать тебя опасности.

— Скажи, если на минуту забыть о миссии, возложенной на меня королевой, ты собирался использовать ассистента для помощи в опытах по электропортации?

— Я собирался использовать ассистента для производства расчетов и соответствующей регулировки моего оборудования. У меня и в мыслях не было рисковать тобой или кем-нибудь еще, привлекая к эксперименту.

— Послушай, Саймон, я же не прошу электропортировать меня. — Схватившись за край ванны, она встала на колени, так что теперь ее глаза были почти вровень с его глазами. — Я только требую, чтобы ты разрешил мне выполнять те функции, для которых я сюда приехала, — помогать тебе и королеве.

Его затуманившийся взгляд подсказал Айви, что она зря вылезла из ванны. Саймон не сводил глаз с ее сосков, покрасневших от любовных ласк и горячей воды. Она задрожала, а Саймон понимающе усмехнулся:

— Тебе холодно?

Он провел кончиками пальцев по ложбинке между ее грудями. Айви судорожно вздохнула. Маркиз широко улыбнулся.

— Нет, — сказал он, — пожалуй, тебе все-таки не холодно. Но сегодня ты полна требований, не правда ли?

Она накрыла его руку своей, прижав ее к груди. Ей захотелось, чтобы он почувствовал, как сильно бьется ее сердце.

— Я не желаю, чтобы ко мне относились так, как обычно относятся к женщинам — отодвигали в сторону и прятали ради их же собственного блага.

В тот же миг подразнивающий ее Саймон и предпочитающий командирский тон лорд Харроу исчезли. Остался неуверенный в себе мужчина, в глазах которого Айви видела страх. Потом исчез и он.

— Я подумаю об этом и сообщу свое решение завтра.

Айви едва справилась с искушением плеснуть в него водой.

— А до завтра?

На его лице появилась загадочная улыбка. Он встал, отодвинул стул и рывком поднял Айви на ноги.

— А до завтра нам придется найти другое занятие. Вылезай! Ты уже достаточно промочила это роскошное тело.

И он подхватил ее, мокрую и покрытую пеной, на руки.

В понедельник после завтрака Саймон сказал Айви, которая, встав из-за стола, чуть ли не бегом устремилась к лестнице в башне:

— Не туда.

Она остановилась и оглянулась — вся разочарование и упрек.

— Значит, ты принял решение?

Не принял, по крайней мере относительно ее дальнейшей карьеры в должности ассистента. Всю ночь он лежал без сна и обдумывал вопрос, занимавший его намного больше. Брак. Сможет ли он пройти по краю пропасти еще раз, зная, как легко один из них или оба могут туда сорваться? Однако следует продумать и другие моменты, а не только угрозу его сердцу.

Есть еще сердце Айви и ее благополучие. Если они поженятся, он должен стать для нее мужем, которого она заслуживает. А такая женщина заслуживает лучшего. Зачем ей ученый-неудачник, который боится любви и ни в грош не ставит собственную жизнь?

Если бы вчера Айви не оказалась рядом, возможно, через какое-то время он все же сумел бы соскрести себя с пола. А потом сделал бы несколько новых расчетов и опять вступил в энергетический поток. Вот уж точно Безумный Маркиз. Неужели он действительно стал соответствовать своему прозвищу?

Тогда придется измениться, стать лучше, увереннее, надежнее.

— У меня встреча в городе. Очередное заседание клуба «Галилей», — сказал он. — Мы собираемся у Бена Риверса примерно через час. Я бы хотел, чтобы ты меня сопровождала. Мне необходимо обсудить с тобой один вопрос. На мой взгляд, не существует более уединенного места для беседы, чем движущаяся карета.

— Значит, ты все-таки принял решение. И, судя по твоему угрюмому виду, оно мне не понравится. — Айви сжала руку в кулак и уперлась им в бедро — жест одновременно мужской и до странности чувственный. — Позволь тебе напомнить, что мои обязательства перед королевой еще не выполнены. Ты не можешь меня выгнать.

— Нед, пожалуйста, — маркиз махнул рукой, предлагая Айви идти за ним, — давай поговорим в экипаже.

Но Айви продолжала упрямиться:

— Почему мы не можем ехать верхом, как вчера? В седле тоже можно разговаривать.

Терпение маркиза было на пределе. Он принял надменный вид, сдвинул брови и уже собрался сделать выговор нерадивому ассистенту, когда Айви неожиданно сникла и, понурив голову, прошла мимо него к ожидающему экипажу.

Хотя внутри у него все сжималось, Саймон не произнес ни слова до тех пор, пока они не выехали на главную дорогу. Айви сидела, чинно сложив руки на коленях и опустив голову. Сделав глубокий вдох, он накрыл ее руки своей большой ладонью.

— Я решил, что для нас с тобой есть только один правильный выход — пожениться.

Айви отпрянула, подняла на него глаза и нахмурилась. На ее лице читалось явное неодобрение, однако вслух она не произнесла ни слова. Так и не дождавшись ответа, маркиз заговорил:

— Полагаю, ты согласишься, что это необходимо. — Собственные слова показались ему невнятными и неубедительными. Прочистив горло, он сделал еще одну попытку: — У нас много общего. И, мне кажется, тебе нравится в Харроувуде.

Айви с трудом высвободила свои руки, и маркиз только теперь сообразил, что сжимал их, словно в тисках.

— Извини. Но ты наверняка понимаешь смысл…

— Ты не слышал ни слова из того, что я тебе говорила?

Саймон честно попытался вспомнить, что именно она говорила этим утром. Выходило, что ничего.

Айви раздраженно фыркнула:

— Я не собираюсь замуж ни за тебя, ни за кого-нибудь еще. Приехав сюда, я открыла для себя радость независимости и самопознания, и я не хочу от них отказываться. — Она отодвинулась от маркиза, насколько позволяло сиденье экипажа. — Кстати, ты бы посмотрел на себя. Сидишь прямой, как перила, лицо словно высечено из камня. Ты не хочешь на мне жениться, а предложение делаешь, потому что считаешь себя обязанным. Извини, но даже если бы я хотела выйти замуж, на такое предложение ни за что бы не согласилась.

Ее сардонический смешок, завершивший эту возмущенную тираду, уничтожил все аргументы, которые Саймон намеревался привести. Большинство женщин были бы счастливы получить предложение от маркиза, вне зависимости от обстоятельств. Но не эта женщина. Не Айви. Надо же! «Я не собираюсь замуж ни за тебя, ни за кого-нибудь еще». Она не могла бы выразить свои чувства яснее и отказать ему тверже.

— У тебя нет никакой необходимости спасать мою репутацию, — спокойно продолжила она. — Никто никогда не узнает, что произошло между нами вчера. Люди верят, что я — Нед Айверс. Им я и останусь, пока не выполню свою задачу.

Да, она уверена, что управляет своей судьбой. Но это не так.

— А если мы зачали нашего ребенка? — тихо спросил Саймон.

Айви подпрыгнула, словно карета наехала на внушительный ухаб, и ухватилась обеими руками за петлю над дверью.

— Нет никаких причин так думать.

— Ты уверена?

Быстрота, с которой она отвергла саму идею о том, что носит ребенка, неприятно его поразила. «Ни за тебя, ни за кого-нибудь еще». Она не оставила сомнений в том, что это не пустая бравада, а обдуманное решение, не подлежащее пересмотру.