И теперь они вместе учили летать «Тор», который был нужен не только военным, жаждавшим заполучить возможность «достать» столицу СССР с территории Англии, но и Брауну, у которого были на эту машину свои серьезные планы. Но процесс стал не только более жестким, но и более осмысленным, и это тоже было причиной неуемной активности немца, хотя казалось бы, например, что он понимал в радиоэлектронике? Тем не менее, ребята из ЭйСи (AC Spark Plug) почти сразу признали в нем своего, когда тот с ходу выдал им несколько идей о том, почему гироскопы системы управления «уводит» больше, чем должно быть по расчетам. Паразитные токи в контурах — это не новость, но конкретно в этот случай было почти невозможно поверить, если бы не факты. Разобрались, и получили точность наведения даже на несколько процентов выше расчетной. Но откуда он знал?!

А баки! Оригинальнейшая идея с изменением схемы фрезеровки законцовок сняла почти пять процентов массы и увеличила дальность. Когда все проверили и убедились, что это реально, на все вопросы немец лишь усмехался и говорил — запомните, с любой конструкции можно снять десять процентов массы, если захотеть. У Джека не шла из головы мысль, что Браун кого-то цитировал, но кого?..

Джек совсем не удивился, когда услышал от Брауна о начале серийного производства «Торов», и это при том, что операция по развертыванию боевых ракет на британских островах, для которой уже давно придумали кодовое название «Проект Эмили», было отложено минимум на год в связи с начавшейся «разрядкой». Браун рвался в космос, и на этом пути «Торы» его вполне устраивали как временное решение, позволяющее быстро создать легкий носитель. Чуть форсированные моторы и чуть уменьшенный сухой вес первой ступени — это была лишь часть собираемой Брауном головоломки, позволяющая вытащить почти 150 килограмов на орбиту или около полусотни — к Луне! Пусть до русских ракет с их тоннами пока далеко, но это уже не «апельсинами» швыряться! К тому же оставались неплохие заделы для модернизации — уже сейчас с подачи неугомонных немцев на кульманах в «Дугласе» рождалась еще более мощная версия «Тора» с удлинненными баками, а в «Локхиде» уже чертили перспективную вторую ступень — Джек еще не слышал названия «Аджена», но примерно знал, что вместе в форсированным «Тором» она вытащит больше тонны на низкую орбиту!

Оставался вопрос точности наведения верхних ступеней, но и тут Джек был уверен, что Браун знал, что делал, недаром он так плотно общался со спецами из фирмы Белла, ведь без радиокомандного устройства хотя бы для отсечки двигателя последней ступени в Луну ни за что не попасть, точности не хватит!

Джеку вдруг захотелось посмотреть на спутницу Земли в хороший телескоп. Жаль, что сейчас день и только начавшая стареть Луна еще не взошла над чуть затуманенным океанской дымкой горизонтом. Было бы интересно посмотреть на те места, где в самом ближайшем времени может оказаться неодушевленный посланец с Земли, пусть и разбившийся при этом в лепешку. С той стороны океана, где сейчас ночь, Луна видна прекрасно. И кто-то, возможно, прямо сейчас смотрит на приборы и измеряет углы, уточняя траекторию для своей ракеты и нещадно гоняя движок логарифмической линейки, или на чем там эти русские считают, после «Спутника» до последних тупиц дошло, что не на счетах!

Да, никто не хотел бы видеть «красную Луну» у себя над головой, но пока все, что Джек мог с этим поделать — это работать в полную силу и надеяться, что и у русских все не так «шоколадно», как это кажется с другой стороны «железного занавеса».

Джек Бромберг был опытным администратором, отлично разбирался в технических вопросах и знал, что такое границы возможного и как трудно выйти за их пределы. В данном случае он был и прав, и неправ одновременно. Хоть у русских, безусловно, далеко не все было «шоколадно», но именно в этот момент на далеком полигоне Тюра-Там из ворот МИКа неторопливо выезжал мотовоз с ракетой, под коническим обтекателем которой пряталась первая в истории автоматическая межпланетная станция, которой суждено было всего через пять дней вспышкой яркого взрыва потревожить вечный покой лунных гор.

— Вы хорошо помните нынешнего академика Мельникова, когда он был студентом? Можете рассказать о нем?

— О, я помню намного больше, чем могу рассказать, вы уж извините… Что именно вы хотите услышать?

— Да что угодно, Елена Васильевна. Где вы вместе бывали, с кем общались? Друзья, однокурсники? Вечеринки, каникулы? Можно без подробностей, которые вы так хорошо помните…

— Хорошо. Борис тогда еще не остепенился, поэтому можно сказать, был типичным студентом. Веселым и немного сумасшедшим. И друзья у него были под стать. Вот Яша Алексеев, например. Такой проныра! Очень хваткий был парень, через него многие наши ребята находили подработки. Прожить на стипендию было невозможно, а родители подкармливали далеко не всех.

— Да и карманные деньги в таком возрасте лишними не бывают.

— Вы так говорите, юноша, будто сами давно вышли из этого возраста.

— Извините, стараюсь быть хорошим журналистом и смотреть на события с точки зрения того, с кем беседую. Продолжайте, прошу вас.

— Да… Однажды, ребята поистратились, и две недели по ночам торчали на вокзале.

— Зачем?

— Вагоны разгружали, представляете? Яша целую аферу провернул, с привлечением первокурсников. Им же можно было поменьше платить… Время было такое.

— И все ребята с вашего курса участвовали в этой афере?

— Почти все. Деньги тогда все перевешивали, сами понимаете. А здравый смысл в первую очередь.

— Но кто-то отказался?

— Несколько самых осторожных. А вот Ваню слишком осторожным не назовешь, но он по другой причине… Они с Борисом обычно не разлей вода были, но в тот момент между ними был небольшой разлад…

— А Ваня — это?..

— Лучший друг Бориса. Он давно погиб, еще в том веке. Он со всеми дружил, такой умница…

— Погиб? А как его фамилия, не помните?

— Ну как же не помнить, помню. Родин. Ваня Родин.

— Э… А… Ммм… Ух, ты… Тааак…

— Что с вами, юноша? Вы не можете его знать. Он погиб лет за тридцать до вашего рождения.

— Нет, все в порядке. Извините, вспомнилось кое-что. У меня на работе был один Иван Родин, но это, конечно, совпадение. Вы очень интересно рассказываете, продолжайте, пожалуйста… Не будем слишком долго говорить о покойниках…

Упомянутый покойник был зол и мрачен, но старался не подавать виду и старательно прослушал «интервью» до самого конца, одновременно в который раз изображая скучающего горожанина. Очень удачно сработала «закладка», оставленная еще несколько лет назад…

Иван Родин выбрался из тихого зеленого дворика на пересечении с Рождественкой и свернул на Кузнецкий Мост, обдумывая невеселые новости. Получается, что Вэй Тьяо оказался пронырой не хуже Яши Алексеева, мир его праху. Отыскал их с Борисом однокурсницу, Алену Азарову, прикинулся журналистом и вытянул-таки из нее заветную фамилию. Теперь Вэй поймет, что архивы университета зачищены специально. В те былинные времена еще никто не цифровал документооборот учебных заведений, а выкрасть несколько бумажек было несложно… По задумке никто, кроме нескольких седых стариков, не мог знать, что некий Иван Родин учился в одной группе с Борисом Мельниковым. А теперь Вэй поломал эту комбинацию, и придется что-нибудь придумывать…

А началось все с телешоу. Естественно, такое событие привлекло внимание не только Вэя Тьяо. Вон, американцы уже копают, целого адмирала заслали, да и немцы сделали стойку(или сидку?), как полицейский доберман на тротиловую шашку. Что совершенно невозвожно скрыть — так это новообразованный академический Совет, «придумавший» телешоу, и его связь с Президентом. А там и имя Мельникова всплыло, все-таки доверенное лицо. Американцы и Вэй принялись копать под академика практически одновременно, но янки пока не сообразили проверить архивы, тут хитрый наблюдатель их опередил. Но даже если янки тоже отыщут Алену, им это не поможет. Они ведь не знают, что искать надо Ивана Родина, якобы погибшего в прошлом веке…