Победители наскоро провели суд над несколькими недорезанными турецкими вояками, непонятно как попавшими в плен живьем, и объявили о «заочных репарациях». Проще говоря, провели по карте две прямых линии, отрезав от Турции Арарат с окрестностями, приличный кусок равнины почти до озера Ван и черноморское побережье до самого Офа, а все, что попало в этот контур, стало собственностью Республики Армения как пострадавшей стороны конфликта. Но только этот момент в передаче уже не обсуждали, как и печальный конец новоявленного султана…

Дорман решил, что с него довольно и пора отступить. Он осторожно ретировался за кулисы, где вновь вытащил на свет свой бейджик с буквами ABC, который, словно шапка-невидимка, заставлял охранников попросту не замечать его. Раздались фанфары, передача закончилась, на удивление притихшие зрители потянулись к выходу.

Адмирал устало присел в одно из непонятно зачем установленных кресел в техническом секторе студии, чтобы успокоиться и обдумать информацию, полученную им еще до начала передачи. Еще сегодня утром у него было полно идей, как можно все улучшить. Но, побывав на передаче, он даже не мог припомнить все эти «гениальные» идеи… Пожалуй, здесь все организовано близко к идеалу. Дорману хотелось узнать, кто смог все это придумать на уровне концепта. Предвидеть все заранее… Ему удалось переговорить с режиссером-постановщиком, а также с несколькими исполнителями пониже рангом. Все они, хоть это и задевало их профессиональную гордость, признавались, что никто из «креативных» телевизионщиков до такого не додумался. Этот проект телеканалу приподнесли практически в подарок.

А потом кто-то упомянул такую солидную организацию, как Научный Совет по изучению исторического наследия. Академия Наук и раньше была в списке «подозреваемых», но вот название Совета прозвучало впервые. Еще более интересным было то, что этот Совет и организован-то был совсем недавно, пару месяцев назад! Эта информация была среди вводных, переданных послом Фаррелом и теперь требовалось все проверить.

Пикантности добавлял тот факт, что Советы такого уровня были по сути подконтрольны Президенту и его администрации, а вовсе не Президиуму Академии. Что же, гипотезу о том, что проект спущен с самого «верха», можно принять как почти доказанную. Разумеется, это всего лишь первый шаг. Нужно постараться узнать больше, задействовать агентуру. Адмирал был уверен, что в Президиуме найдется хоть один «сочувствующий», который хоть что-то знает и Фаррел сможет через своих агентов вытянуть из них нужную информацию. По крайней мере теперь стало более понятно, в каком направлении искать. Может быть, это действительно личная инициатива Орлова? Политики такого уровня — люди практичные, просто так ничего не делают…

Дорман не обращал внимание на рабочих сцены, снующих туда-сюда, виртуозно развинчивающие ажурные конструкции трибун и декораций. Особенно на одного из них, детину огромного роста, ни разу не посмотревшего в его сторону. Мало ли персонала бродит вокруг. Однако, это была лишь личина, маскировка, и детина этот был совсем не тем, кем казался. Адмирал Дорман был одним из тех, за кем он следил с самого появления в студии, записывая все его разговоры и делая собственные выводы. Не желая ждать, пока «пропавшего» Ивана Родина найдет кто-нибудь другой, Вэй Тьяо решил начать собственное расследование…

Яркая звезда в небе и далекий гул — очередной «Тор», четвертый подряд, благополучно доставил макет боеголовки в лежащую почти в двух с половиной тысячах километров от старта точку Атлантики. Напряжение в комнате управления заметно спало, и Джек Бромберг, [15]менеджер проекта «Тор», с облегчением затянул потуже ослабленную в нервном ожидании петлю галстука. Похоже, эта штучка все-таки будет летать не через раз, а как положено.

Обернувшись, он встретился взглядом с чуть снисходительным взглядом бывшего немецкого ракетчика и теперь, как ни странно, его собственного босса.

— Ну что, Джек, все еще сомневаешься в наших методах?

Этот чертов немец еще и издевается! Джек фыркнул, но это получилось у него как-то по-доброму. Вернер Фон Браун, словно прочитав его мысли, улыбнулся своей харизматичной тевтонской улыбкой, под которую, казалось, вот-вот грянет из репродукторов «Хорст Вессель».

— Вот тебе, Джек, и максимальная дальность. Теперь начинаем гнать малую серию, но сначала небольшой отдых, до понедельника. Распусти всех по домам на пару дней и оформи как положено.

— Расстреливать никого не нужно? — Буркнул Джек, посмеиваясь про себя. Да, этот наци знает себе цену. Но и дело свое он тоже знает, этого не отнимешь.

— Сегодня что, четверг? Тогда не нужно, — серьезно ответил Браун. — Ответ от Белла пришел?

— Я отправил пакет к тебе в офис, не вскрывая. Знал бы, что ты будешь сегодня здесь, а не в бункере — взял бы с собой.

— Ладно, потом прочитаю, — Браун остановился и на мгновение задумался, массируя лоб. Джек удивился, насколько свежо выглядел немец на фоне всех остальных, учитывая, что побегать и понервничать ему пришлось не меньше прочих, а то и побольше. Железный человек, не чета некоторым старым развалюхам…

Что и говорить, «работать под немцами» нравилось далеко не всем. Несколько ученых еврейского происхождения устроили форменный скандал, требуя не просто сместить Брауна с его поста, но и вообще лишить гражданства и выслать из страны, но большинство, посмотрев, как тот организовал работу и насколько дела пошли быстрее, поменяло мнение и стало «втягиваться» в процесс. Но это было не все, далеко не все.

Джек видел и знал многих талантливых инженеров и организаторов, наделенных могучей интуицией и обширными знаниями, но такого уровня компетентности, который демонстрировал его «трофейный» босс, ему встречать не приходилось.

Еще в начале лета, когда до назначения Брауна было еще очень далеко, до Джека дошли кое-какие слухи и благодаря связям в определенных структурах несколько правильно составленных доносов. Суть была в том, что Браун зачем-то зачастил на заводы «Рокетдайн» и в их «мозговой центр» в Канога Парк. Как хороший менеджер, привыкший не пускать такие вещи на самотек, Джек отслеживал эти перемещения немца с некоторой опаской. Но однажды к нему на стол лег перечень из двенадцати пунктов, исчерпывающе описывающих «детские болезни» и недоработки семейства моторов S-3. Там было много интересного, начиная с недостаточного контроля чистоты трубопроводов при сборке и заканчивая слабыми креплениями валов турбонасоса, приводящие к резонансу и разрушению подшипников. По каждому пункту были даны подробные рекомендации по устранению, и вскоре оказалось, что документ составлен самим Брауном после всего лишь третьего визита на завод.

Разумеется, Браун был кровно заинтересован в безупречной работе этих моторов (на его «Юпитерах» стояли именно они), но у него не было полномочий как-то повлиять на менеджмент компании. Джек, уверенный, что такое невозможно придумать, пытался и со своей стороны пробить глухую стену недоверия двигателистов, ведь на его «Тор» тоже ставились эти моторы, но подрядчик был частным, независимым, и менеджер проекта мог только «писать письма». Некоторые самые вопиющие недоделки исправили, но двигатели продолжали иногда гореть, а ракеты иногда падать, хоть и не так часто, как раньше. Браун тогда выкрутился, и для своего исторического запуска выбрал из имевшейся партии один двигатель, тщательно проверив его силами своей команды. Пронесло.

Но про дар предвидения Брауна уже тогда ходили легенды. Модификации, сделанные в августе нескольким «Юпитерам» и превратившие их в «Юноны» поражали своей точностью и продуманностью, начиная с изменения схемы прокладки кабелей и заканчивая решением не отделять спутник от последней ступени ракеты. Действительно, иначе кто бы его увидел, этот апельсин!

Когда Браун доказал, что держит слово и получил от президента карт-бланш, события ускорились настолько, что стало трудно за ними даже следить, не то, что влиять. Почти сразу же он явился в Канога Парк с несколькими соратниками-заместителями (как говорили потом свидетели — со своим взводом СС) и провел несколько милых, доверительных бесед с руководством «Рокетдайн», после чего вновь вручил им свой список, в котором на этот раз было на два пункта больше. Стоит ли говорить, что все проблемы были устранены в рекордно короткие сроки.