Я решила взять быка за рога и нанести визит в «Маринеллу». И пусть Анжела расспрашивает, что со мной стряслось, — я хотела снова увидеть Марка. Теперь он был моей новой болью, которая требовала утешения.

Поэтому в начале апреля я села за руль своей загаженной птицами «Клио», которая каким-то чудом все же завелась, и отправилась в Портистон. Я решила оставить «Клио» на набережной. Летом, в разгар туристического сезона, машин там было много и стоянка охранялась, но в апреле туристы не жаловали здешних мест с их суровым климатом.

Параллельно набережной протянулась главная улица Портистона. Окрашенные в пастельные тона дома с барами, ресторанами и магазинами на первых этажах фасадами были обращены к морю. Среди всех этих заведений «Маринелла» — самое большое и шикарное. Ресторан был основан в 1890 году предпринимателем-мороженщиком, который владел сетью кафе, охватывающей всю Шотландию и северную Англию. Все они процветали, поскольку летом в них подавали мороженое, зимой — горячий горох с уксусом. В 1901 году только в Уотерсфорде было двадцать одно кафе-мороженое, а через два года их число увеличилось до ста пятнадцати. Я знаю все эти цифры потому, что краткая история производства мороженого в Великобритании напечатана в меню ресторана «Маринелла», и за много лет я успела выучить ее наизусть.

Некоторое время я в нерешительности стояла на ветру, обхватив себя руками. На одном из столбиков, поддерживающих ограждение террасы «Маринеллы», сидела одинокая чайка и гортанно кричала, глядя на меня. Сделав глубокий вдох, я поднялась по ступеням и толкнула входную дверь.

Внутри не оказалось никого из знакомых. Для меня это было и огромным облегчением, и разочарованием одновременно. Посетители сидели лишь за двумя столиками. Пожилые дамы приятно проводили время за чаем с бутербродами, а похожие на туристов молодые люди, взявшись за руки, молча смотрели друг на друга. Мне показалось, что они молодожены. За стойкой незнакомый мне официант протирал посуду. На другом ее конце молодая женщина поправляла разложенные в стеклянной витрине пирожные. На обоих была униформа сотрудников «Маринеллы» — черные брюки, белоснежная рубашка и длинный белый фартук. Светловолосую головку девушки плотно обхватывала черная бархатная лента. Когда-то у меня была точно такая же.

Молодой человек улыбнулся мне:

— Пожалуйста, садитесь за столик. Я принесу вам меню.

— Благодарю, но мне нужна госпожа Феликоне, — ответила я. — Анжела Феликоне. Она здесь?

— Она вас ожидает?

— Нет. Но я член семьи.

Ну вот. Наконец-то я смогла произнести эти слова. Я сама себе присвоила статус, в котором Анжела всегда мне отказывала.

— Я спрошу, сможет ли она подойти.

— Скажите ей, что пришла Оливия.

— О… — мое имя явно произвело впечатление. Даже девушка у другого конца стойки отвлеклась от своего занятия и с любопытством уставилась на меня, сжимая в руке серебряный десертный нож. Молодой человек пришел в себя первым.

— Примите мои соболезнования…

В ответ я скупо улыбнулась отработанной «вдовьей» улыбкой — грустной и мужественной одновременно, сделала чуть заметное движение пальцами, означающее «не стоит обо мне беспокоиться, занимайтесь своими делами», взяла меню и сделала вид, что внимательно изучаю его. Парень поспешил прочь, на поиски Анжелы.

Она появилась в зале через считанные секунды. В одной руке очки, другая вытянута вперед в приветственном жесте. Анжела улыбалась, но эта улыбка была явно натянутой.

— Оливия, какая неожиданность! — вежливые объятия, аромат от Диора, розовая помада, высокие каблуки и запах лака для волос. Она, как всегда, была безупречна в своей темно-синей юбке и белоснежной блузке с наброшенным на плечи голубым вязаным жакетом и ниточкой жемчуга на шее.

— Как у тебя дела? — поинтересовалась Анжела, отстраняя меня на расстояние вытянутой руки, чтобы хорошенько рассмотреть со всех сторон.

— Прекрасно, — ответила я.

Анжела направила меня к одному из дальних столиков, подальше от двери, ведущей во внутренние помещения, где располагались офис и квартира, в которой теперь жили Марк и Натали. Я села на указанный мне стул.

— Пожалуйста, принеси нам кофе, Гевин, — обратилась она к официанту. — И еще кусочек апельсинового торта и кусочек розмаринового. Их пек Фабио, Оливия. Они необыкновенно вкусные. Посидим здесь, рядом с батареей. Тут так тепло.

На фоне безукоризненно одетой и ухоженной Анжелы я чувствовала себя почти что неряхой. Мои волосы были стянуты резинкой, на ногах — старые коричневые ботинки, а под длинным вязаным пальто, которое явно знавало лучшие времена, на мне были джинсы и один из шерстяных джемперов Луки. А если учесть, что я не стирала вещи Луки, надеясь как можно дольше сохранить родной запах, оставшийся в складках одежды, то нетрудно предположить, что вид у меня был далеко не презентабельный. Конечно, отправляясь сюда, мне следовало бы привести себя в порядок и надеть что-то более элегантное или, по крайней мере, чистое.

Анжела сидела передо мной, постукивая очками по столу.

Я нервно улыбнулась, осознавая, что мне не следовало сюда приезжать. На самом деле Анжеле было совершенно безразлично, где я и что со мной. Единственное, чего она хотела, — это чтобы я держалась подальше от ее семьи.

— Итак, насколько я понимаю, твой визит сюда означает, что ты вернулась в Уотерсфорд? — спросила она после мучительной паузы.

— Да. Я действительно вернулась.

— Понятно.

— Я просто хотела дать вам знать и поэтому…

— Да, конечно, я понимаю.

Положение спас официант, который подошел к нашему столику. Так же как все сотрудники «Маринеллы», он был безупречно вышколен. На столе появились льняные салфетки, серебряные вилочки для пирожных, три различных вида сахара и фарфоровые кувшинчики со сливками и молоком. После этого молодой человек поставил перед нами крохотные чашечки с кофе и отошел, чтобы через минуту вернуться с красивыми белыми тарелками, на которых лежали аккуратно нарезанные ломтики торта.

— Выглядит аппетитно.

— Ты должна обязательно это попробовать, — сказала Анжела, наливая мне в кофе именно столько сливок, сколько я любила. Торт был липким и вязким, а у меня и без того пересохло во рту, но тем не менее я выдавила из себя следующий вопрос:

— Как у вас идут дела?

— Что тебе сказать… Ты вряд ли поймешь. У нас свои проблемы. Маурицио не совсем в форме. Да он совсем не в форме. Не знаю, что бы я делала без Натали. Они с Марком взяли его с собой в патио, чтобы проверить работу обогревателей. Натали считает, что для Маурицио полезно заниматься какими-нибудь привычными, рутинными делами.

— Это очень мило с ее стороны, — сказала я.

— Она просто ангел, — подхватила Анжела.

— А Марк? — спросила я, сосредоточенно двигая по тарелке кусочек торта. — Как у него дела?

Анжела бросила на меня быстрый взгляд. Она не хотела впускать меня в жизнь своей семьи и не собиралась ничего мне рассказывать.

— У него все прекрасно, — сказала она. — Он очень хорошо справляется.

Взгляд Анжелы всегда оказывал на меня странное воздействие. Я чувствовала, что съеживаюсь, теряю индивидуальность и даже физически становлюсь меньше. Если бы со мной был Лука, все было бы по-другому. А сейчас мне казалось, что еще немного — и я вообще исчезну. Прекрасно осознавая свое превосходство, Анжела продолжала наступление.

— Теперь здесь все держится на Натали. Даже не знаю, что бы мы все без нее делали.

Я кивнула, положила в кофе ложку сахара и начала сосредоточенно его размешивать.

— Благословен тот день, когда она появилась в нашей семье, — добавила Анжела на тот случай, если до меня не дошел смысл предыдущих ее слов.

Я пыталась быть сильной, но понимала, что долго не выдержу. Противостояние унижениям, которым меня сознательно подвергала Анжела, требовало невероятного напряжения сил.

— Итак, — сменила тему Анжела, — когда ты планируешь вернуться в Лондон?