– Садитесь за рояль! – властно приказал маг.

– Я не умею играть.

– Глупости. Вы прекрасная пианистка. У вас абсолютный слух и ноты вам не нужны.

И вот свершилось чудо: женщина села к роялю и заиграла «Лунную сонату». Когда прозвучал последний аккорд, зал взорвался аплодисментами. На мага смотрели с восхищением.

Народ уже толпился возле сцены. Восторженные зрители окружили мага. Одна из зрительниц пробилась к экстрасенсу ближе всех и сказала:

– У меня тоже есть талант. Уверена. Но не знаю какой.

Маг улыбнулся.

– Вы не ошибаетесь. Я могу поговорить с вами чуть позже. Подождите меня на улице.

И она ждала, стоя чуть в стороне от ликующей толпы. Неожиданно сзади подошел высокий, крепкий мужчина и тихо сказал:

– Я ассистент Антония. Идите за мной.

На другой стороне улицы стояла черная машина. Ассистент открыл заднюю дверцу и пригласил даму сесть, а сам занял место водителя.

И только оказавшись в машине, женщина с удивлением обнаружила сидящего рядом Антония.

– Вас зовут Таисия? – спросил маг, когда машина тронулась.

– Да.

Вы не так уж молодо выглядите, но ваше биополе говорит, будто вам тридцать восемь лет. С такими противоречиями я встречаюсь впервые.

– Тут нет противоречий. На самом деле мне шестьдесят или около того. Амнезия после тяжелой аварии. Память ко мне так и не вернулась. С тех пор прошло как раз тридцать восемь лет. И эти годы я помню.

– Остальное скрыто в вашем подсознании. Можно воспользоваться гипнозом и покопаться в вашем прошлом. Хотите попробуем?

– После того что я видела сегодня, я вам всецело доверяю.

– Милости просим в мою лабораторию. Можем начать первую серию сеансов с завтрашнего дня.

– С радостью. Мне так и называть вас, Антоний?

– Нет, конечно. Для вас я Казимир Борисович.

Машина остановилась, и женщина очень удивилась, увидев в окно свой дом.

– Разве я вам называла адрес?

– Конечно, называли. Но вы этого не помните. И вы представились Таисией Андреевной Белецкой.

Восторженная пациентка вышла из машины.

Она не знала о том, что зрителей вновь впустили в клуб.

В фойе секретарша Марии Мезенцевой Анна выдавала статистам гонорар за спектакль. Больше всех получили художник и пианистка, остальные, участвовавшие в массовке, получили немного. Но лишняя прибавка к пенсии никому не помешает.

На дачу Маши Мезенцовой писатель Павел Слепцов смотрел с завистью. Когда-то и у него тоже был особняк, но сгорел. И вообще популярный автор имел многое, не только деньги. Теперь он мог лишь завидовать успешным людям.

Павел Михайлович и хозяйка расположились в небольшой гостиной и пили кофе. Слепцов полагал, будто его пригласили на очередную вечеринку, но кроме обслуги в доме никого не было.

– Я не думал, будто такая занятая и деловая дама не пожалеет своего драгоценного времени ради встречи со столь незначительной личностью.

– Не прибедняйтесь, Павел Михайлович. Вы легенда. Пришло время встряхнуть публику, блеснуть талантом и пробудить к своей персоне неподдельный интерес, как это бывало раньше. Я готова принять самое активное участие в реанимации вашего имени, так незаслуженно забытого, и опубликовать ваше новое произведение в своем журнале.

– Есть любопытные наброски. Но они меня не устраивают. Банально, скучно.

– Это роман, в котором у героев нет прототипов?

– Да, герои вымышленные. Жанр – детектив. Завязка хорошая, но и развязка должна быть не хуже.

Маша закурила и откинулась на спинку кресла.

– Ваши книги помимо таланта автора привлекали своей правдивостью и «живыми» героями. Люди, о которых вы писали, были всем известны. Даже если вы представляли их в черном свете и вам не верили, в конце оказывались правы вы. Когда вы ставили точку в книге, родственники вашего героя ставили крест на его могиле.

– Сейчас нет людей, о которых можно писать книги. Я таких не знаю.

– Вы правы. Достойного героя сейчас найти трудно. Но главным в романе может быть не герой, а обстоятельства, в которые он может попасть. А затем аналогичные события мы найдем в реальной жизни. И опять вы станете предсказателем.

– Что-то похожее уже было в моих книгах: вы читали о преступлении, а на следующий день что-то похожее происходило на самом деле. Но то, о чем вы говорите, напоминает сценарий для убийцы некий самоучитель для начинающего маньяка.

– Я не думаю, что маньяки читают наш женский журнал. Мы будем публиковать по одной главе в месяц. Роман, допустим, из двенадцати глав. Но последнюю главу мы не будем печатать в журнале, а позже опубликуем все двенадцать глав в книге. И если все совпадет, то ваш роман станет бестселлером.

– Но я не провидец, – возразил Слепцов.

– Конечно. Пишите так, как считаете нужным. А маньяка мы найдем. Положитесь на меня. Я тоже не провидец, но всегда выходила из схватки победительницей, даже тогда, когда была не права. В наше время можно научиться управлять обстоятельствами. Это тоже дар. Вы мне что-нибудь привезли? – спросила Мезенцева.

– Три главы.

У Слепцова засосало под ложечкой. В Наташиной рукописи было как раз двенадцать глав. Сюжет захватывал, тут ничего не скажешь, но инсценировать его в жизнь – невозможно. Стар он уже для таких игр. Здоровый человек не способен на то, что описано в романе. А герой псих, который попадает в психушку, не интересен. Более бездарного финала не придумаешь. Нет, у Наташи была другая задумка, но свою тайну она унесла в могилу.

Слепцов выложил на стол лазерный диск.

– Понравится – дам еще три главы. Как я понял, мы никуда не торопимся.

– Первый номер «Богемы» выходит через неделю.

– Уже? Лихо вы взялись за дело, Маша. У таких активных людей все должно получаться.

– Если бы я в себя не верила, то не занималась бы бизнесом.

Для Павла Михайловича наступил ответственный момент. Он предлагал к публикации чужой роман под своим именем и рассчитывал на большой успех.

«Началось!» – подумал писатель.

Возможно, Слепцов и впрямь был пророком. Или стал им?

16 мая 1972 г.

Сегодня меня выписали из госпиталя. Милицейское начальство пошло навстречу и выдало новый паспорт, о чем я даже не мечтала. Паспорт положено выдавать по месту прописки, но мне повезло. Местный оперативник – романтичный Гриша Фокин – испытывал ко мне нежные чувства. Он и помог: уговорил начальство выдать документы. С этой минуты молодая женщина Таисия Андреевна Белецкая, находящаяся в розыске, исчезла с лица земли, а я, Оксана Кустинова, была вне подозрений.

Врачи предложили мне не уезжать в Москву, а немного пожить в Тюмени и понаблюдаться у них, так как в Москве ни одна поликлиника не примет меня без прописки. Я согласилась, а сама только и думала, как бы скорее уехать. Сегодня главврач вернул мне деньги и чемодан. Алина Викторовна, моя сиделка, предложила пожить у нее, но я отказалась, тогда она отвела меня в гостиницу «Парусник». Оставшись одна в номере, я решила еще раз обдумать свое положение.

Сейчас у меня было все: документы, дорогие вещи, деньги и свобода. Теперь важно, как я этим распоряжусь. Первое и главное – пропавшую Оксану Кустинову начнет искать муж и обязательно позвонит в Новосибирск. Второй вопрос не менее важный: что с ней произошло?

Я решила осмотреть чемодан Оксаны. Среди одежды лежал конверт с фотографиями, на которых с обратной стороны были подписи. Уже что-то. На одной из фотографий была изображена сама Оксана и мужчина лет тридцати пяти. Они, обнявшись, сидели на скамеечке в скверике на фоне высотного здания. Я прочитала подпись: «Мы с Олежкой у нашего дома». Оксана говорила, что они снимают квартиру в Москве. Похоже, в одной из знаменитых высоток.

На другой фотографии, сделанной явно за городом, был добротный бревенчатый сруб в два этажа, вокруг сосны, двор полон строительных материалов, рабочие кладут черепицу на крышу, подпись гласила: «Наша мечта почти достроена. Малаховка». Была еще одна фотография, где были немолодые мужчина и женщина, видимо, чьи-то родители.