Теперь я понимаю: иногда война тоже может быть своего рода миром. Гражданские войны и Войны за восстановление были отчаянными попытками разобщенной империи соединиться вновь, чтобы вновь воцарился мир. Тут не все так просто. И Вторая Республика не столь безупречное благо, как думал мой отец, и старая Империя, очевидно, не настолько уж прогнила. Единственное, что кажется мне безусловно верным, — это то, что всемирное господство Рима в эти две тысячи лет Империи, а потом Республики, хотя и вызывало временами вспышки недовольства, уберегло нас от куда более страшного хаоса. Что, если бы не было никакого Рима? Что, если бы любой регион мог беспрепятственно воевать против соседей в надежде создать свою империю, такую же, какую сумели построить римляне?

Вообразите себе только это безумие! Но боги даровали нам римлян, а римляне даровали нам мир: не идеальный, но, вероятно, наилучший из возможных на нашей неидеальной земле. Во всяком случае, так это мне представляется теперь.

Как бы то ни было, Цезарей больше нет, нет и всех остальных, о ком я тут писал, даже моей младшей сестренки Фрейи. И вот я, старик из Второй Республики, вспоминаю прошлое и пытаюсь найти в нем какой-то смысл. Я до сих пор храню тот странный кинжал, который подарил мне Квинтий Фабий, — варварского вида, с необычным волнообразным лезвием, привезенный с какого-то дикого острова в Великом океане. Иногда я достаю его и рассматриваю. Под светом лампы он сверкает каким-то античным блеском. Глаза у меня стали слабые, и мне уже не разглядеть крошечный императорский венец, выгравированный кем-то на рукоятке кинжала, когда капитан торгового судна, что привез его из южных морей, передал его Цезарю, правившему в те времена, четыре или пять столетий назад. Не вижу я и маленьких буковок «S Р Q R», вырезанных на лезвии. Должно быть, их вырезал какой-то курчавый дикарь, создавший это старое и грозное оружие: он ведь тоже был гражданином Римской империи. Как и все мы в каком-то смысле, даже и теперь, в дни Второй Республики.

Как и все мы.

И СНОВА МАНАССАС [59]

Когда твою машину подстрелят в первом же сражении первой войны века — это не самое ужасное на свете, только ничего хуже Брэдли никак не мог придумать. Они встали чуть свет. Брэдли подбил своего приятеля Пола присоединиться к нему, и они полетели низко над холмами взглянуть на грандиозное скопление людей и техники. Чтобы их не засекли радары, Брэдли скользил над самыми верхушками деревьев, и верхние ветки порой хлестали по брюху корпуса. Еще до восхода солнца приятели вылетели на роскошном бесшумном корабле и скользили над широкими полями с расчетом на то, что поднимающееся солнце ослепит расположенные на земле оптические датчики.

Зрелище было воистину захватывающим. Сверкающие колонны, едкий дым над руинами, доносящиеся издалека приглушенные звуки сражения.

А потом их подстрелили.

Попали не прямо, а, к счастью, вскользь. Кренясь в прошитом снарядами воздухе, корабль смог перелететь через две гряды холмов. Приземлились они тяжело и остались живы только благодаря подушкам безопасности.

Из потерпевшей крушение машины им помогли выбраться оказавшиеся поблизости люди из военного отряда, и мальчикам не оставалось ничего, кроме как пойти со спасителями. Похоже на то, что командовал тут Декстер, крупный и загорелый мужчина, который сказал им:

— Мы получили известие, что по этой дороге движется группа мехов. Держитесь с нами, тогда, может, уцелеете.

— Еще чего! — вспылил Брэдли.

— Здесь небезопасно, парень, — отрезал Декстер. — Вы безалаберные избалованные дети, и вы угнали корабль. Может, сегодня вам хоть что-то втемяшится в головы.

Он усмехнулся, обнаружив отсутствие двух передних зубов, и махнул рукой, приказывая продолжать путь в неясном свете раннего утра.

Еды ни у кого не было, но даже если бы была, то с ними бы делиться не стали — так решил Брэдли. Бой за западным холмом отрезал все пути снабжения этих некогда сельскохозяйственных угодий.

К середине утра они добрались до перекрестка и сразу же по ошибке подстрелили меха-рабочего. Он заметил отряд в старой дубовой роще на склоне холма и со всей возможной для него скоростью бросился прочь. Он принадлежал к классу R, такой хромированный и блестящий.

Женщина с длинной палкой на плече внезапно скинула свою ношу, прицелилась — и прогремел такой громкий выстрел, что Брэдли подпрыгнул. R-мех упал.

— На сегодня первый, — констатировала женщина, которую тут называли Ангел.

— Должно быть, разведчик, — сказал Декстер.

— За что? — воскликнул пораженный происшествием Брэдли, когда они шли вниз по склону к механизму.

Рассветный воздух все еще был прохладным и влажным.

— Мехи отступают? — нерешительно предположил Пол.

Декстер кивнул:

— Сюда движутся. Держу пари, они ужасно напуганы.

Справа в спине у механизма виднелась небольшая дыра, выстрел пробил расположенный там сервопривод.

— Неплохой выстрел, — произнес кто-то из мужчин.

— Я ж говорила: эти штуковины работают, — гордо заметила Ангел. — На сей раз я хорошенько прицелилась. Помогает.

До Брэдли внезапно дошло, что люди несут с собой не просто механические стержни, а оружие, изготовленное на заводах, где работали исключительно люди. «Орудия убийства, — изумился мальчишка. — Совсем как в стародавние времена. Упоминания о них встречаются, например, в драмах, но сами уже лет сто как незаконны!»

— Может, этот мех просто испугался, — предположил Брэдли. — Его программное обеспечение позволяет испытывать такое чувство.

— С помощью бипера мы послали предупредительный сигнал, — сказал Декстер, хлопнув по ранцу у себя на спине. — Вот прямо отсюда, из этой маленькой штуковины. Если мехи не хотят нарваться на неприятности, им нужно всего-навсего медленно подойти к нам и лечь, чтобы мы взглянули на их программные кубы.

— Блокировали их?

— Конечно. Как еще сможем мы быть уверены?

— Этот удирал, ясно как белый день, — сказала Ангел, перезаряжая винтовку.

— Может, он просто не понял, — стоял на своем Брэдли. — Модели R — проворные, ловкие, их социальные навыки хоть куда.

— Разумеется, понял, — заявила Ангел, открывая центральный порт механизма и вытаскивая оттуда идентификационный куб. Смотрите, он из Санфрана.

— Если он не конфедерат, то зачем ему забираться в такую даль? — спросил чернокожий мужчина по имени Нельсон.

— Верно, — согласился Декстер. — Пометь его как солдата армии южан. — Тут он вручил Брэдли наручный коммуникатор. — Учет будем вести добросовестно. Парень, ты сегодня будешь заносить данные.

— Конфедерат, значит. Ясно, — сказал Брэдли, вводя информацию в коммуникатор. Это простое занятие было как нельзя кстати, оно успокаивало и помогало привести в порядок свои чувства.

— Уж будь уверен! — возбужденно заверил Нельсон. — Только посмотри на него. Какой сообразительный мех, поумней прочих, пытался спастись. Удирал от нас, людей. Ведь к западу отсюда мы только что смяли немало механизмов.

— Никогда не могла себе позволить такую хромированную штуковину, — произнесла Ангел. — И они тоже знали об этом. Один из мехова класса R скалился на меня в супермаркете, пытался выхватить банку соевой тушенки. — Она саркастически рассмеялась. — Тогда на полках уже почти ничего не осталось.

— Изящная вещица, да? — Нельсон пнул механизм, который покатился вниз по склону.

— Только вы его испортили, — подал голос Брэдли.

— Закатите его вон в ту яму, чтобы с дороги не было видно, — приказал Декстер. И жестом показал на Пола. — Ты пойдешь с другим отрядом. Эй, Мерсер!

Вперед шагнул верзила, который только что пытался, минуя шипы, осторожно сорвать плоды с растущей в овраге колючей груши. Все изголодались.

— Перейдешь через дорогу, спустишься вниз и устроишь засаду, — велел ему Декстер. Возьмешь с собой этого парня — тебя ведь Пол зовут, верно? — он поможет тебе. Мы встретим их на перекрестке огнем.