У Джорджианы было странное чувство, что излечение произошло резко и внезапно.

Как по волшебству. Клубы дыма, вспышка света, какое-то магическое действо. А в результате к ней пришло понимание, что она, пугливая Джорджиана, может впустить мужчину в заколдованный замок своего тела. И получить от этого удовольствие.

Она пыталась раскрыть эту тайну, роясь в глубине своего сознания, раскапывая скрытые ощущения, нащупывая нить. Казалось, еще немного – и она распутает этот клубок. Вот сейчас, почти, почти. Но ее подсознание так и не выдало своих секретов.

Сегодня, после того как Тулио почтительно удалился в свою комнату, Джорджиана поймала себя на том, что думает о Соле. Она припомнила ощущение непрошеного вторжения, которое ужасало ее в течение последних лет супружеских отношений с ним.

Интересно, как это было бы сейчас? Секс с Солом?

В ней вспыхнуло возбуждение.

Сделать Сола своим любовником. Рабом ее красоты. Получить над ним власть, такую, которая пусть чуть-чуть, пусть ненадолго, но все же была у нее в начале их брака.

Возбуждение неожиданно угасло, так же быстро, как и появилось. Осталось ощущение беспокойства.

Джорджиана нахмурилась. Удивилась. Неожиданно встревожилась. Ночь подошла к тому холодному, пустому моменту, когда женщина наиболее сильно чувствует свое одиночество. При мысли о своем будущем Джорджиана представила себя песчинкой, летящей в пустом пространстве. Незначительной, никому не нужной. Ее отец умер. Мать состарилась. Сол не более чем редкий посетитель. Сол фактически ушел.

– Сол ушел, – прошептала она. – Навсегда?

Джорджиана неожиданно поняла невозможность двигаться в будущее одной.

Ей нужен спутник. Проводник. Ухо, способное слушать и сочувствовать. Кто-то, кто будет распутывать нити ее сомнений и надежд и прокладывать путь вперед.

Ее сознание переключилось на старые рельсы. Как будто кто-то перевел стрелки. Свежая мысль неожиданно возникла в ее голове. А затем пришло и решение. Дрожь возбуждения охватила ее снова.

Она улыбнулась в темноте. В коридоре послышались шаги Тулио, крадущегося на кухню. Очевидно, решил допить откупоренное шампанское.

Что ж, пожалуйста. Он заслужил это. И кто еще станет пить выдохшийся "Болинжер"?

Как ни как, Тулио достаточно приятный мальчик. Он был не первым молодым любовником Джорджианы. Однако она склонялась к мысли, что он может стать последним.

Сол ждал у выхода на сцену, отступив в тень. Он не хотел быть узнанным, не хотел сталкиваться с неизбежными в этом случае удивленными взглядами и вопросами.

Наконец появилась Тэра. К его радости, она была одна. Она шла, не замечая его присутствия. Ее уверенные шаги отбивали четкий ритм.

Сол вышел навстречу ей.

Когда она увидела его, на ее лице появилось выражение огромного облегчения, как у матери, чье своенравное дитя пропало, а теперь нашлось.

– Сол! – произнесла она. – О Боже! Слава небесам!

Он обхватил рукой ее хрупкие плечи.

– Итак? Как прошел вечер, мой маленький маэстро?

Сол снял лыжный домик, примостившийся высоко в горах над озером Грюндлзее восточнее Зальцбурга. Горы амфитеатром спускались к озеру, глубокому и поразительно голубому под безоблачным дневным небом. Вечером солнце спускалось за каменные уступы гор, отбрасывая на поверхность воды кроваво-красные блики.

По утрам альпийские склоны ослепительно сверкали. Белоснежный наст был перечеркнут сетью сероватых зигзагов, идущих вдоль лыжных трасс.

Домик представлял собой невысокое деревянное шале, построенное на плоской горной площадке. Шале окружала обнесенная перилами терраса, постоянно залитая солнцем.

Тэра любила стоять по утрам на террасе и смотреть вниз на озеро. В прозрачном воздухе стоял свежий запах мороза и сосен.

Внутри шале было тепло и уютно. Центральное отопление, камин. Телевизор, радио, автоответчик, факс.

Ситуация была почти идиллической. Хотя Алессандра, по-видимому, так не считала. Она с удовольствием училась кататься на лыжах, но все остальное время бродила вокруг шале с несчастным видом. И молчала.

Ее прогноз насчет того, что отец бросит ее ради собственных лыжных интересов, не оправдался. Он вел себя безукоризненно.

Каждое утро он отводил ее на занятие с инструктором и сам оставался поблизости, наблюдая и подбадривая.

Тэра чувствовала, что он изо всех сил старается играть роль хорошего отца. Но, возможно, именно заметные внешне старания все и портили. Возможно, Алессандра не привыкла быть в фокусе родительского внимания и чувствовала себя неловко. Возможно, она просто скучала по Тоске.

Каковы бы ни были скрытые причины, но в результате Тэре казалось, что она живет на пороховой бочке.

Тэра не пыталась сама встать на лыжи, давно решив, что этот вид спорта слишком холодный, мокрый и опасный, чтобы нравиться ей. Она и без того приятно проводила время – читала, гуляла, потягивала кофе в безумно дорогом кафе у вершины лыжного подъемника.

Утром на пятый или шестой день отдыха, когда она одевалась, чтобы, как обычно, выйти на террасу и полюбоваться восходом солнца, ее отвлек телефонный звонок. Было семь тридцать утра. А звонившим был Роланд Грант.

– Ты сидишь? – спросил он. – Если нет, то лучше сядь. Ты одна?

– Да, да. Роланд, я начинаю нервничать.

– Вчера поздно вечером объявлены лауреаты премии "Золотой граммофон". Твой видеодиск "Летучий голландец" – в их числе.

– О-о, – только и сказала Тэра.

– Я ожидал другую реакцию, – заметил Роланд со сдержанным юмором.

– Это тот самый случай, когда не знаешь – смеяться или плакать.

– Плакать? Такая новость даже мертвого заставит кричать от радости.

Тэра неопределенно хмыкнула.

– Сол где-то рядом? – поспешно спросил Роланд. – Просто скажи, да или нет.

Тэра отняла трубку от уха и прислушалась. До нее доносилось гудение водонагревателя в душе и шипение горячей воды.

– Да. Но я пока могу разговаривать.

– Проблема в этом? Ты не знаешь, что подумает Сол? Как он отреагирует?

– Разумеется!

– Ты беспокоишься, что он почувствует себя обойденным? Давай не будем об этом Тэра!

– Но, Роланд! Этот видеодиск был его детищем. Пока я не выхватила его у него из рук.

– Пока он не ушел, оставив его на твое попечение.

– Если бы все было так просто!

– Тэра, я уверен, что Сол будет аплодировать твоему успеху. В любом случае ты много сделала для подготовки этого спектакля. Не надо принижать себя.

– Нет, нет. Боже упаси. – Она громко рассмеялась.

– Важно то, что именно ты провела заключительную репетицию перед съемкой и ты дирижировала спектаклем. Ты собрала все воедино и заставила зазвучать. И сделала это с огромным успехом.

– Спасибо. – Тэра улыбнулась в трубку. Едкой и иронической улыбкой. Она понимала, что Роланд закусил удила.

– Сол будет вознагражден за свое участие, – настаивал Роланд. – Но это твоя премия. Только твоя.

"О Боже! " – мысленно произнесла Тэра.

– Сол слишком великий человек, чтобы бросать тень на твой успех, – сказал Роланд.

– Да, конечно, – согласилась Тэра. Она решила, что не стоит ничего прямо говорить Роланду об ее растущем беспокойстве по поводу Сола. О том, каким он стал хрупким и ранимым. Как он иногда впадает в мрачное настроение и замыкается в себе.

Это были глубоко личные впечатления. А если уж это перейдет во что-то более серьезное, Роланд скоро сам все почует.

– Я просто не привыкла находиться в центре внимания, - сказала Тэра, надеясь, что этот ответ удовлетворит Роланда.

– Ну, я надеюсь, мы это скоро поправим, – ответил он.

Тэра положила трубку, искренне радуясь, что Сол не присутствовал при этом телефонном разговоре. Новость о премии потрясла ее. Обрадовала, шокировала, встревожила.