И такое устройство изобрели: электрожезловой аппарат. До революции в России применялись в основном аппараты английской сигнальной фирмы Вебб-Томпсон. Советский изобретатель, надсмотрщик телеграфа Омской железной дороги Даниил Трегер значительно усовершенствовал его. В 1921 году он создал более удачную конструкцию электро-жезлового аппарата, а в 1924 году началось его промышленное производство. В Центральном музее железнодорожного транспорта в Петербурге хранится аппарат Трегера № 1, выпущенный к 7 ноября 1924 года Главными мастерскими связи и электротехники станции Лосиноостровская Северной железной дороги. Это памятник науки и техники первого ранга. На лицевой части аппарата, украшенного пятиконечной звездой, прикреплены металлические пластины, на которых выгравированы цитаты из Ленина и Дзержинского. На боковой стенке помещена выписка из протокола общего собрания мастерских, в которой указано, что в аппарат вложено восемь символических жезлов, каждый из которых на перегон в один год, «начиная с 1917-го, восьмой жезл перегона 1924–1925 годов — Жезл Мировой Революции». С тех пор жезловые аппараты у нас так и называются — аппарат Трегера [69].
С жезловой системой тоже связана целая история.
…Скорый поезд во главе с паровозом СУ, весь в курчавых парах, на скорости подходит к большой станции. По расписанию у него здесь стоянки нет. Помощник машиниста, независимо от погоды, надевает ватник, берет довольно широкое хромированное кольцо — некий глянцевый металлический обруч, отдаленно напоминающий какой-то цирковой акробатический атрибут, выходит наружу, на лесенку паровоза, и спускается на несколько ступенек. Он крепко держится одной рукой за поручень, а в другой руке у него обруч. Напротив здания ДСП [70]на краю платформы стоит дежурный в красной фуражке и совершенно недвижимо, как вкопанный, держит в руке точно такой же обруч. Ночью дежурные возле себя фонарь ставили, чтобы паровозники издали ориентировались, где именно стоит дежурный. Помощник по приближении паровоза к дежурному роняет на перрон свой обруч, а затем на полном ходу действительно с точностью циркача попадает рукой внутрь обруча, который держит дежурный, и подхватывает его на плечо. Вот для этого-то случая и был им надет ватник; удар по плечу такой, что, если по открытому телу, — больно будет и плечо потом опухнет. А так — ничего. Главное — точно попасть рукой, иначе останавливаться придется и осаживаться (то есть ехать назад) — за жезлом, который и находится внутри ручки обруча. Без этого жезла ехать дальше категорически запрещено.
Дежурный, проводив поезд, подбирает оброненный с паровоза обруч и уходит с ним в свое помещение. Что же это за акробатика такая?
На станциях в помещении дежурного стоят одинаковые электромеханические аппараты на 40 жезлов каждый. Между собой они соединены кабельной линией, идущей вдоль перегона. Чтобы отправить поезд, нужно вытащить жезл из аппарата и передать его, положив в обруч, машинисту паровоза. Жезл — это ребристый металлический стержень, на который привинчена табличка с названием перегона, например: Кувшиново — Ранцево. Но замок не откроется и, следовательно, жезл никакой силой не вытащить до тех пор, пока не будет получен разрешающий электрический сигнал с той станции, на которую собираются отправить поезд, и не разомкнутся замки в аппарате Трегера. А дать этот сигнал можно только одним способом: вставив на той станции в аппарат жезл, привезенный прибывшим поездом. Это только и будет являться сигналом освобождения перегона.
Пока не привезут с перегона «жезло» и не вставят в аппарат, нельзя на этот перегон ни с какой стороны поезд отправить. Так и работает дорога круглые сутки: один жезл принимают, другой выдают на локомотив: путь свободен, механик!
Вот зачем акробатика эта.
Потом, в 1950-е годы, стали на паровозы ставить жезлоуловители, похожие на металлическую рамку. Машинист или помощник при проходе по станции опускал уловитель со своей стороны будки, и жезл автоматически принимался уловителем со специального столба, а предыдущий оставался в жезло-приемнике. Но это мало где практиковалось, разве что на главных направлениях: в основном везде всё вручную было. На станциях отправления поезда жезл у дежурного по станции забирал главный кондуктор и приносил на паровоз, а так жезл брали с ходу. В любую погоду, в проливной ливень, жару или метель… Дежурный по телефону строго по инструкции запросит согласие с соседней станции на отправление поезда («Могу ли отправить к вам номер такой-то?»), повернет ручку, вытащит жезл с приятным лязгом из аппарата с красной звездой на корпусе, положит в подаватель (тот самый металлический обруч — это и есть подаватель) и выйдет на перрон, не забыв надеть красную фуражку, — иначе никто у него жезл с паровоза не возьмет. Иной раз кольцо для этих самых подавателей, из-за нехватки металлических, резали из лозняка прямо на станциях и вязали самодеятельно…
Курьез бывал, когда забудут сбросить с паровоза жезл, а признаться-то не хотят, вот и кричат: ищите, мы сбросили! Ползают бедные станционные работники по платформе на четвереньках зимой, копают снег, ищут…
Дежурный, получив жезл, возвращается к себе в помещение, вставляет его в аппарат и докладывает диспетчеру: «Диспетчер! 27-й проследовал в 15 минут ходом!» А за сотни километров от станции, в особняке отделения дороги, склонившись над графиком движения, красиво очерченным аккуратными синими и красными линиями, его слышит по селектору диспетчер — главный командир движения на участке. Он в левой руке держит подстаканник с горячим чаем, а в правой, между пальцев, — пару-тройку цветных карандашей. С удивительной ловкостью выхватывает он один из них, в данный момент необходимый, не выпуская из пальцев остальные, и почти невесомым движением, с локтя, уронив на график линейку и прижав ее мизинцем, мгновенно прочерчивает по диагонали цветную линию, с поразительной точностью прервав ее в нужном месте, а потом стремительно выводит на границе линии цифру 15. И при этом еще успевает скомандовать следующей станции, нажав педаль микрофона: «Пропустить 27-й ходом, по проходу отправляйте четный литер!» Оттуда в селектор ему докладывают, как солдат офицеру: «Понято! По проходу 27-го отправляю четный литер!» Да, акробаты были тогдашние движенцы, ничего не скажешь. Работали без всякой радиосвязи, без автоматики — и пропускали поезда графиком, да какие потоки! Теперь-то всё это машина чертит и компьютер помнит…
Вслед за получением жезла и свистком главного кондуктора механик, как поется в песне, дает отправленье громким свистком. «Поршня за работу свою принялись, из кранов раздалось шипенье»… Чтобы из-за воды, которая скапливается в цилиндрах, не произошел гидроудар и цилиндровые крышки не выбило, дышла не погнуло, открывали перед троганием с места цилиндропродувательные краны. На паровозах царскосельской поры открывал их помощник машиниста, сперва бежал радом с паровозом, а потом закрывал краны и вскакивал на ходу. После сделали эти краны с приводом из будки. Когда в цилиндры подается пар, в эти краны он с шипением вылетает и образует возле передка паровоза необыкновенно живописные белые усы. Прежде чем открыть регулятор, машинист всегда посмотрит на машину и помощника спросит — нет ли кого возле кранов, потому что ошпарить человека можно — и бывало.
«Последняя стрелка мелькнула вдали, раскинулась даль перегона»… Стрелочные фонари были разной конструкции. Наиболее живописными представляются самые первые указатели в виде лиры и так называемый фонарь Бендера, прослуживший до 1920-х годов. С ними железнодорожный пейзаж действительно звучал как музыка! Фонарь Бендера хотя и сам напоминал произведение искусства и сигнализировал красиво — но был чересчур сложным, поэтому после перешли на более функциональные круглые желтые «глаза» флюгарок, которые служат до сих пор, и на полосатые указатели в виде стрелы на вспомогательных путях. Опытные машинисты всегда смотрели положение стрелки не по фонарю, а по переводному рычагу. Стрелочник, который, как известно, во всем виноват, может свернуть фонарь по неосторожности, а вот положение рычага — это уже точное подтверждение того, на какой путь «разделана» стрелка. Существовали еще крестовины с переводным сердечником — по ним можно было ехать на пересечении путей и в ту, и в другую сторону, и у них был свой сигнальный указатель в виде двух маленьких сходившихся стрелочек Однажды довелось увидеть такой чудом уцелевший указатель возле здания бывшего депо Торжок…