— Мне эта книжка не понравилась, — признался он ей тогда.

— Почему? — Она немного растерялась.

— Что-то в ней не так. Все вроде бы верно, история трогательная до слез. Но, если как следует присмотреться, она похожа на машину в руках неумелого шофера. Мотор захлебывается, потому что водитель слишком сильно гонит. Ну, словом, она неискренняя, вот и все.

— Ты ничего не понимаешь в любви! — рассердилась Мария.

Теперь он как бы вновь увидел широко распахнутые изумрудно-зеленые глаза Марии, услышал ее нежный, волнующий голос. Закрыв книгу, Мистраль спрятал ее среди самых дорогих ему предметов: портретов чемпионов автомобильных гонок, моментальных снимков, запечатлевших его ребенком на руках у матери, парадной фотографии Адели и Талемико в день их свадьбы, спортивных трофеев, завоеванных на мотокроссах.

В этой коробке хранилось все его прошлое, его мечты, и туда же было помещено воспоминание о Марии, о свежем луговом запахе ландыша, витавшем вокруг нее. После их несостоявшейся встречи в Модене он больше ничего о ней не знал. Она словно растворилась в воздухе. И вот понадобился этот переезд на новую квартиру, чтобы воспоминание о ней вернулось и властно захватило все его мысли.

В последовавшие за переездом дни он принялся наводить порядок и в мастерской Сильвано, стараясь все в ней привести в соответствие с собственной индивидуальностью. У Мистраля была прямо-таки маниакальная страсть к чистоте и порядку. Среди старых бумаг он нашел в столе какой-то иллюстрированный журнал и, рассеянно перелистывая его, наткнулся на рекламную страничку с фотографией: юноша и девушка, оба красивые, улыбающиеся, держат на сомкнутых ладонях изящный пузырек с духами. Подпись под фотографией гласила: «Blue sky» pour lui et pour elle» [35]. Молодой человек на фотографии был типичным южанином: жгучий брюнет с загорелой кожей и темными глазами. Лицо девушки, обрамленное огненно-рыжими волосами, светилось необыкновенной, почти ангельской красотой.

— Мария! — изумленно ахнул Мистраль.

Он был уверен, что это именно она, еще больше похорошевшая и преображенная опытным гримером. Только взгляд, запомнившийся Мистралю взволнованным и страстным, на рекламной фотографии казался спокойным и умиротворенным.

Журнал был двухлетней давности. В самом низу страницы мельчайшим петитом было напечатано: «Рекламное агентство «Идеалинеа». Милан. Фотостудия Гавацци».

Вооружившись телефонным справочником, Мистраль принялся искать номера рекламного агентства и фотографа. После многочисленных безуспешных попыток он решил оставить агентство в покое и сосредоточился на фотостудии. В свои вопросы он вкладывал столько страсти, что секретарша приняла его за маньяка.

Потребовалось все его упорство, чтобы наконец добиться встречи с Итало Гавацци, который прекрасно помнил рекламную кампанию духов «Блю скай» и ее участников.

— Модели были найдены случайно, — сказал ему фотограф. — Он — какой-то бродяга из Штатов, перекати-поле. Она родом из Романьи. Очень молчалива. Должно быть, каким-то образом связана с одним из руководителей «Блю скай». У меня сложилось такое впечатление, что он всю кампанию затеял в расчете на ее ангельское личико.

— Имя вы помните?

— Руководителя «Блю скай»?

— Нет. Имя девушки.

— Не то Мара, не то Мария… Точно не помню.

— А вы не знаете, где ее можно найти?

— Мне бы следовало сказать «нет», потому что мы не даем телефонных номеров наших сотрудников. Но вы мне симпатичны, поэтому я вам скажу, что я сам ее искал, хотел поручить ей новую работу, и обратился к Джордано Сачердоте, директору агентства «Идеалинеа». Возможно, он сможет вам что-нибудь сообщить об этой девушке.

— Я уже пробовал. Мне не дали никакой информации да еще и обругали.

Итало Гавацци засмеялся.

— Джордано Сачердоте, когда я к нему обратился, сказал мне, что эта модель больше не работает. Что она позировала для рекламы духов, чтобы оказать любезность владельцу «Блю скай», самому хозяину, понимаете? После этого она сразу бросила профессию, хотя могла бы преуспеть и заработать кучу денег.

— Ясно, что ничего не ясно, — обреченно вздохнул Мистраль, прощаясь с фотографом.

В тот вечер он вернулся домой мрачнее тучи.

— Ты смахиваешь лицом на танцора фламенко. Такой же отчаянный и сердитый, — заметила Роза.

— С чего ты взяла?

— Неприятности на работе? — ответила она вопросом на вопрос.

— С работой все в порядке.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Это чисто личное дело.

Роза дулась на него целый вечер. Она любила этого мальчишку как родного сына и была до глубины души оскорблена тем, что он не делится с ней своими секретами.

— Завтра я еду в Милан, — объявил он.

— Я же не могу открыть мастерскую без тебя!

— Придется на денек оставить ее закрытой.

— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя невозможный характер? — возмутилась Роза.

Не зная города, Мистраль с большим трудом нашел представительство рекламного агентства, после чего ему пришлось столкнуться с еще более значительными сложностями, чтобы добиться личной встречи с доктором Джордано Сачердоте.

Битых два часа он проторчал в скучной приемной. Иногда мимо проходили служащие, смотревшие на него как на забытую кем-то старую рухлядь.

Наконец появился смуглый молодой человек ниже среднего роста и уже с брюшком. Он был похож на гнома. Первое впечатление усиливалось благодаря крупному носу и хитрому выражению глаз.

— Это вы ищете девушку с рекламы духов «Блю скай«? — спросил он с такой едкой иронией в голосе, что у Мистраля тут же возникло нестерпимое желание съездить ему по физиономии.

Джордано держался непринужденно, а его элегантная одежда облагораживала и смягчала даже эксцентричную внешность обитателя лесов. На нем была рубашка с монограммой и ультрамодный галстук с причудливым восточным орнаментом. Не остался незамеченным и золотой «Ролекс» на левом запястье.

— Да, это я. Я ищу Марию Гвиди, — сказал Мистраль.

— Да вы на каком свете обитаете? — насмешливо спросил директор рекламного агентства. — Вы находите фотографию в журнале двухлетней давности, полагаете, что узнали изображенную на ней женщину, и обращаетесь ко мне, словно в бюро находок!

— Мы были друзьями. Мне хотелось бы ее повидать, — принялся объяснять Мистраль, не исключая в дальнейшем и тактики применения силы. У него просто руки чесались взять за горло этого мерзкого карлика.

— А вы, собственно, чем занимаетесь? — осведомился Джордано.

— Если я вам скажу, что я автомеханик, что это изменит в нашей жизни?

— Очень многое. У нас, по крайней мере, появится разумная тема для разговора, а это не так уж мало. Зарубите себе на носу: мы с вами можем побеседовать о чем угодно, но только не о Марии Гвиди.

— А кто вам мешает говорить именно о ней? Может, с ней что-то случилось?

— Почему бы вам не остыть и не сбросить обороты? Я видел ее только один раз, эту вашу Марию, — пояснил Джордано. — Мы вместе работали над запуском духов. Дальше — тишина. Полный вакуум. Вам придется примириться, синьор… синьор…

— Вернати. Мистраль Вернати.

— Так вот, синьор Вернати, постарайтесь уяснить себе, что вы приехали сюда понапрасну. И это не самое худшее, что могло бы с вами случиться.

— Вы от меня что-то скрываете, — вспыхнул Мистраль.

— Послушайте, мальчик мой, — продолжал Джордано, — вы, я вижу, человек незаурядный. Вы могли бы и сами — после соответствующей подготовительной работы — позировать для какой-нибудь фотографии. Но прежде чем приступать к новому делу, вам следует избавиться от навязчивой идеи по имени Мария Гвиди. Забудьте о ней, — дружеским тоном посоветовал специалист по рекламе.

— Она была моей девушкой, — сказал Мистраль.

— Считайте, что Мария вам приснилась, — улыбнулся Джордано.

Когда до него наконец дошло, что от этого недомерка он ничего, кроме обидных шуточек, не добьется, Мистраль вышел из кабинета, хлопнув на прощание дверью.