Они уселись на одеяло, подложив под спины подушки.

— Джек, после смерти отца я ни с кем не чувствовала себя так прочно защищенной от всех неприятностей на свете, как с тобой.

— Серьезно?

— Серьезно, серьезно, — без улыбки подтвердила она. — А твой отец жив?

Джек помрачнел:

— Нет, умер.

— Умер молодым?

— Не особо.

Кристин, поколебавшись, спросила:

— Ты с отцом ладил?

— "Ладил"! — фыркнул Джек. — Ладить с ним не мог никто. — Кристин упала духом, столько ожесточенности было в его голосе. — Он был хорошо известен полиции, и под такой кличкой, что ни о каком "ладе" говорить не приходилось.

— Извини, — тихо сказала она.

Джек стиснул ее плечо и заглянул в глаза:

— Жалеешь меня? Мне не нужна жалость. Я привык быть в мире один.

— А как же я? — беспомощно прошептала Кристин.

— Ты?.. Пока что я с тобой. До тех пор, пока сам сочту это нужным.

Его губы припечатали ей рот. Кристин почувствовала, как мир вокруг нее переворачивается. Первым порывом было вырваться, но тело жаждало прикосновения его рук, ненасытности его губ. Полный страсти поцелуй сразил ее наповал, и, хотя умом Кристин понимала, что в финале может ждать большая беда, доводы разума уже ничего не значили. Страсть вспыхнула в ней как огонь в сухой траве. Порывисто обхватив его, она прижала его голову к своей груди с такой силой, что самой стало больно. Когда он в конце концов отпрянул от нее, все тело Кристин заныло. Но он уже снова прижал ее к себе.

— Скажи мне, чтобы я ушел, — прошептал он хрипло. — Скажи, что я недостоин целовать следы твоих ног.

Кристин отрицательно качнула головой. Еще раз вопросительно взглянув на нее, Джек лихорадочно стащил с Кристин легкую спортивную рубашку. Вид лифчика на мгновение остановил его, но он тут же сдвинул его вверх. Бормоча ее имя, Джек взял в ладони ее грудь и стал ласкать настойчиво и нежно. Губы его чуть-чуть коснулись ее рта, и страсть пронзила Кристин, заставив изогнуться в его руках. Джек сорвал с нее остатки одежды, как пушинку поднял на руки, уложил на постель и быстро разделся сам. И вот уже Кристин застонала, впитывая в себя каждый дюйм его обнаженного тела. Она жадно впилась в губы Джека, чувствуя, как его могучее тело бьет сладострастная дрожь. Пальцы ее скользили по его плечам и спине.

— Ты сведешь меня с ума… — пробормотал он, целуя ее в шею. — А впрочем, мы оба сойдем с ума… — хрипло прошептал он секундой позже, прокладывая губами тропинку от шеи к плечам, груди и все ниже, ниже… Никогда она не чувствовала такого исступления: Джек играл ее телом с искусством музыканта, доводя напряжение до предела.

Их слияние было чистым и ослепительным как пламя. Пальцы Кристин впились в его спину, и взрыв блаженства заставил их тела одновременно забиться в последней, сладостнейшей судороге…

Прохладный ветерок, дующий от окна, вернул Кристин к действительности. Джек, переведя дыхание, лег на спину и привлек ее к себе. Она уютно устроилась на его плече, впервые за бесконечно долгое время чувствуя себя счастливой и действительно защищенной от всех жизненных невзгод.

Дождь прекратился, но небо оставалось затянутым тяжелыми тучами. Кристин прислушалась к дыханию Джека, к ровному и мощному биению его сердца. Он безмятежно спал, и только рука его время от времени ласково поглаживала ее спину.

Короткий стук в дверь мгновенно пробудил его. В следующее мгновение оба уже были на ногах и лихорадочно собирали разбросанную по полу одежду. Кристин стала натягивать свою длинную юбку, но внезапно остановилась.

— Это же просто смешно, — сказала она вполголоса. — Взрослые люди, а ведем себя как застигнутые врасплох подростки.

Джек, застегнув брюки, схватил свою голубую рубашку:

— Ты ведь сама уверяла всех, что мы брат с сестрой. Не думаю, чтобы добрые жители Волкано спокойно восприняли кровосмесительную связь.

Он подошел к двери и взялся за ручку, ожидая, пока Кристин полностью приведет себя в порядок. Она застегнула молнию, поправила волосы и кивнула:

— Готова, можешь открывать.

Дверь распахнулась. Они увидели на пороге улыбающегося во весь рот Льюиса.

— Привет, ребята, — сказал он, направляя на Джека пистолет.

Джек потянулся к своему револьверу — и тут обнаружил, что впопыхах забыл пристегнуть кобуру. Сумочка Кристин с пистолетом тоже лежала далеко, у ножки кровати.

— Что, собрался с духом и пришел арестовать меня, Льюис? — вызывающе спросила Кристин, соображая, что делать. — Правду говорят: дураку неймется!

Льюис лучезарно улыбался, не опуская пистолета. Явно что-то произошло. Не мог он прийти за женщиной-конокрадом с таким торжествующим видом, не заручившись чьей-то поддержкой.

Джек окаменел — верный признак закипающей в нем ярости. Кристин торопливо шагнула к двери:

— Не можете ли вы объяснить, чего ради торчите на пороге с пушкой в руках? Она ведь у вас такая тяжелая.

Льюис насмешливо скривил губы.

— Предвкушаю момент, когда вздерну вашего братца, — глумливо бросил он Кристин и обратился к Джеку:

— Не зря мне казалось, что я уже видел тебя раньше. Господа, прошу любить и жаловать: Джек Пэриш собственной персоной! Семейное сходство весьма приметно, особенно когда вы оба гладко выбриты.

У Кристин душа оборвалась: он что же, не один? Или просто ерничает, якобы обращаясь к "господам"? За его спиной никого пока не было.

Медленно сделав пару шагов назад, она словно в изнеможении опустилась на пол возле кровати.

Джек издал короткий смешок:

— Какая наблюдательность! Рукоплещу!

Льюис чуть приподнял револьвер.

— Братья Пэриш, — продолжал он, — разыскиваются по подозрению в грабеже поездов и дилижансов на территории штатов Невада и Аризона вот уже десять лет. И наконец вы у меня в руках, а значит, и тысяча долларов вознаграждения. Думаю, тысячи еще и маловато за поимку двух ублюдков Клэя Эллисона.

Кристин была ошеломлена. Клэй Эллисон? Герой ковбойских фильмов, неуловимый Клэй, убийца и грабитель, — отец этих двух парней?!

— Твой папаша ускользнул от петли, — прищурился Льюис, — но тебе, дружок, это не удастся.

— Так вы всерьез полагаете, что заслужили вознаграждение? Сумели сделать то, что не удавалось никому из стражей закона, включая Ната Пинкертона? — с иронией спросил Джек. — Помощник шерифа Льюис — гроза бандитов всего Дикого Запада? Не слишком ли пышный титул для парня, у которого женщина отобрала кобылу?

Коротко выругавшись, Льюис свободной рукой ударил Джека в солнечное сплетение. Джек увернулся, а Кристин в этот момент быстро открыла сумочку.

— Я могу пристрелить тебя на месте, Пэриш, и все равно получу деньги. Никто слова не скажет по поводу твоей так рано оборвавшейся жизни.

Джек улыбнулся:

— Но предпочитаете увидеть меня в петле?

На лбу у Льюиса выступил холодный пот.

— Надеюсь, — сказал он, понизив голос, — ты не будешь валять дурака, оказывая отчаянное сопротивление. Как-никак может пострадать твоя сестра.

Джек криво ухмыльнулся.

— У меня для вас новость, Льюис, — прошептал он. — Она мне не сестра.

Льюис мельком глянул на Кристин. Та уже сидела на кровати, спрятав пистолет в складках одеяла.

— Я должен был об этом догадаться, — пробормотал он. — В ней ни намека на сходство с вами. Впрочем, это ничего не меняет, Пэриш. Тебе и твоему брату скоро наденут на шею веревочный галстук.

В это мгновение Кристин направила пистолет на Льюиса:

— Бросьте револьвер, помощник шерифа!

Мужчины обернулись к ней. Джек укоризненно спросил:

— Что ты, черт возьми, делаешь?

— Мои интересы слишком тесно связаны с твоими, — ответила Кристин, не отводя взгляда от Льюиса. — Бросай револьвер на пол, Льюис. И сам ложись туда же лицом вниз.

Она видела, что Льюис борется с искушением нажать курок, и еще раз твердо повторила:

— На пол!

Теперь она знала, что, защищая Джека Пэриша, готова идти до конца.