Джек догнал ее.

— Твоя лошадь может бежать быстрее?! — прокричал он. Ветер сбил с него шляпу и как будто обострил черты его лица, сделал его романтически красивым.

Кристин, пригнувшись к шее Шалуньи, шепотом умоляла ее: "Быстрей, быстрей!"

— Молитесь Богу, леди! Они нас нагоняют…

Суровый и неумолимый Джек, судя по всему, сдался. Кристин выпрямилась в седле, лихорадочно соображая, что делать. Зачем она вообще бежит, подставляя индейцам спину? Ей приходилось иметь дело с противником пострашнее этого — с бандитами, располагающими самым современным оружием, с наркоторговцами, готовыми на все, лишь бы сохранить свои грязные доходы, с убийцами, которым проще пристрелить полицейского, чем сесть хоть ненадолго в тюрьму… Так чего ж она бежит от индейцев, вооруженных прадедовскими луками?

Резко натянув поводья, она развернула лошадь, на мгновение увидела ошарашенного Джека и понеслась навстречу четверке преследователей, издающей леденящие душу звуки. Выстрел — и один из индейцев уже валится с коня. Его спутники на мгновение озадачены, но лишь на мгновение. Снова раздается боевой клич, всадники летят прямо на Кристин, и тут два следующих ее выстрела достигают цели. В десяти шагах от нее застыл на лошади, словно примерзнув к седлу, последний из индейцев.

Сердце ее бешено колотится, воздух со свистом вырывается из легких. Кристин видит, как индеец опускает к земле натянутый лук и устремляет на нее изумленный взгляд. Она с не меньшим благоговением взирает на настоящего индейца и тоже опускает пистолет. Его гладкие жесткие иссиня-черные волосы гривой ниспадают на спину и плечи, кроме одной пряди, заплетенной в косичку и заправленной за ухо. На нем нет никаких перьев; плечи и грудь — абсолютно голые; вся его одежда — штаны из оленьей кожи, а поверх штанов — колчан со стрелами.

Она не стала больше стрелять — и без того уложено три человека. Но выстрел все-таки раздался. Зашатавшись, индеец рухнул на землю. Кристин вздрогнула всем телом от этого неожиданного выстрела и обернулась к Джеку. Тот, спешившись, шел к ней, и над дулом револьвера еще вился тонкий пороховой дымок.

— Что ты наделал?! — закричала она в отчаянии. — Он же собирался сдаваться!

— В самом деле? — Джек толкнул неподвижное тело носком башмака, потом наклонился и хищным движением вырвал из коченеющей руки томагавк.

— Ты опять увлеклась мужчиной, — сказал он насмешливо. — В подобных случаях ты полностью утрачиваешь бдительность.

— Я и правда не заметила, что у него, кроме лука, еще и томагавк, — пробормотала Кристин, чувствуя дрожь в коленках. Если бы не Джек, краснокожий размозжил бы ей череп!

Джек осторожно взял у нее пистолет:

— Откуда у тебя такое оружие?

— Иностранное, — солгала она, вынула пистолет из его рук, щелкнула предохранителем и опустила чудо двадцатого века в сумочку.

— Чье бы оно ни было, твои три выстрела были превосходны. — Голос Джека звучал как всегда ровно, но в глазах его сквозило уважение.

— Куда же мы денем этих парней? — спросила Кристин. Ей сейчас было не до комплиментов: она только что убила троих, и зубы у нее, несмотря на жару, стучали как в ознобе.

— Оставим их здесь. Стервятники обо всем позаботятся.

Равнодушный тон Джека покоробил Кристин, но спорить она не стала: ведь она всего лишь гостья и не имеет ни малейшего представления, как решаются такие вопросы тут у них.

Джек и Кристин устроили привал возле речки неподалеку от Волкано. Она тихо лежала на одеяле в ожидании ужина, Джек разжигал костер и открывал консервы.

— Какие у тебя планы на дальнейшее? — спросила она, когда он сунул ей в руки тарелку. Содержимое тарелки заставило ее скорчить гримасу. — Кажется, вы питаетесь исключительно бобами?

— Что касается первого вопроса, то я уже говорил: мои планы тебя не касаются. Что касается второго — да, кроме бобов, у нас с тобой ничего нет.

— Значит, меня твои планы не касаются? — спросила она с сарказмом.

— Именно так. Мне с избытком хватает твоего неотвязного присутствия, чтобы еще и делиться с тобой планами. И вообще, откуда ты взялась?

Этот естественный вопрос застал Кристин врасплох. Важно было проявить искренность и в то же время не дать ему повода для подозрений, что она сумасшедшая.

— Я из Сан-Франциско, — правдиво сообщила она.

— Едешь домой или из дома?

— Конечно домой, только не очень-то получается пока… Ну а ты, Джек Пэриш? Где твой дом?

Джек со стуком швырнул вилку в жестяную миску.

— У черта на рогах, — пробормотал он так невнятно, что Кристин едва расслышала.

— Да, тоже неблизко, — насмешливо произнесла она, вздыхая.

Джек хмыкнул и швырнул пустую миску на траву.

— Смотря на чем туда ехать, — сказал он.

Кристин покончила с ужином и, обняв колени, устроилась так, чтобы видеть лицо Джека. Тот зачарованно глядел в костер. На его подбородке плясали тени, скулы отсвечивали оранжевыми бликами. Судя по тому, как он погрузился в свои мысли, он и в самом деле не принимал ее в расчет.

— Я могла бы помочь тебе, Джек.

Застигнутый врасплох, он поглядел на нее удивленно-дружеским взглядом, но тут же, спохватившись, прикрыл глаза ресницами. Кристин с трудом поборола желание сесть поближе, прикоснуться к его руке, успокоить.

— Конечно, если ты позволишь мне это, — добавила она.

— Исключено, — сказал он словно ножом обрубил и вновь отвернулся к костру.

— Ты же видел, что я владею оружием и сумею при случае постоять за себя.

Плечи Джека вздулись буграми.

— С чего ты взяла, что я нуждаюсь в помощи бабы?! Даже и умеющей стрелять! — прорычал он.

— Я тоже умею орать, Джек Пэриш. И быть упрямой как бык. И несносной, как ты, — спокойно, с паузами изрекла Кристин. — Мы вообще друг другу подходим, — продолжала она все так же спокойно.

— В каком смысле? — удивился Джек.

— В любом, — поддразнила она.

— Стоит ли делать такие смелые заявления? — насмешливо отозвался Джек. — Вдруг я захочу проверить это на практике?

Кристин покраснела.

— Попридержи язык, дружище, — выпалила она.

Джек легко вскочил на ноги. Кристин, хоть и напряглась, не сдвинулась с места. Поймав пальцами ее подбородок, он негромко сказал:

— Поаккуратнее в выражениях, мисс Форд. Я человек простой, могу понять все буквально.

Кристин, растянувшись на одеяле рядом с Джеком, в который раз пыталась понять, что ею движет. Почему она с таким упорством следует за ним? Не потому ли, что он с не меньшим упорством ее избегает? А может, ее околдовали янтарный блеск его глаз, большие сильные руки, слегка вьющиеся темные волосы и это всегда невозмутимое лицо? Или все решено без ее участия — там, на небесах?

Одно ее смущало и угнетало: оказав Джеку помощь в таком предосудительном деле, как побег из тюрьмы, она едва ли продвинется в деле нравственного возрождения этого человека.

Дождавшись ночи, они глухими переулками въехали в Волкано. Кристин впервые видела взаправдашний город Дикого Запада, и впечатление оказалось удручающим. Улицы грязные, все в ухабах, мусоре и навозе. Почерневшие доски исполняют роль тротуаров. Стен одноэтажных домиков, по-видимому, вообще не касалась краска… Кристин трижды бывала в Диснейленде, но городки переселенцев, которые демонстрировались там, имели мало сходства с этой глухоманью.

Джек ехал с такой уверенностью, будто путь к тюрьме был для него самым привычным в жизни. Неужто успел уже не раз посидеть здесь?

Тюрьма оказалась небольшим строением с зарешеченными оконцами. Джек набросил поводья обеих лошадей на коновязь — столбик, загаженный птицами и обрывками объявлений. Подобрав с земли одно из объявлений, Кристин первым делом воззрилась на дату: 17 июня 1890 года!

— Тут написано, что власти ищут кандидата на должность начальника полицейского участка, — сообщила она Джеку. — Наверное, здесь даже некому сторожить тюрьму ночью.