— Доктор Фокс…

— Мы не помешаем вам?

— Что вы, вовсе нет. Прошу вас, присаживайтесь. У меня свободное время, и я, право, не знаю, чем заняться.

— Благодарю вас. Разрешите представить вам доктора Гордона Драйера, моего коллегу. Гордон, капитан Хардинг.

Гордон, пожав руку капитану, сел за столик. Сегодня шеф-повар превзошел самого себя, приготовив такое количество французских кушаний, что от одних названий у Гордона полезли глаза на лоб. Верити заказала уложенных горкой с зеленью раков, а Гордон — креольские кровяные колбаски.

— Давно вы на Мартинике, доктор Драйер? — поинтересовался капитан, стараясь держаться непринужденно. Но тем не менее Гордон, чувствуя, как тот сверлит его глазами, едва не поперхнулся божоле.

— Да нет, честно говоря… Я совершаю турне по Карибским островам, — солгал он. — А так как мы с Верити оказались волей судьбы в одном месте и в одно время, я решил передать ей кое-какие записи наших совместных медицинских исследований. — Гордон старался соблюдать видимость правды.

Грег почувствовал, как у него отлегло от сердца.

— Значит, это деловой визит, так?

Гордон сразу понял намек.

— Да, конечно. Я оставил свою приятельницу в бассейне, она, вероятно, уже заждалась меня. Но вы же знаете нас, врачей… Да, я совсем о ней забыл. Придется пожертвовать десертом. Она просто убьет меня. — Грег весь светился от счастья, а Верити послала своему другу долгий, признательный взгляд. Выдумал же, приятельница! Гордон поднялся. — Ну, до свидания, капитан. Был очень рад с вами познакомиться. Вы по праву гордитесь своим судном. — И повернувшись к Верити, сказал на прощание: — Я намерен посетить почти все острова. Может, встретимся снова где-нибудь… Например, на Виргинских? Что скажешь?

— Да, непременно, — пообещала она ему. К моменту их следующей встречи она уже примет десять доз препарата. Если возникнет какой-нибудь побочный эффект, то к тому времени он проявится полностью.

Грег прищурился, заметив, что между ними происходит тайный обмен информацией. Он весь напрягся, как пес, чувствующий близкую опасность. Гордон, радушно попрощавшись с ним, ушел, и Грег вздохнул с облегчением. Что это он так разволновался из-за этого Драйера? Когда же он успел так влюбиться?

Повернувшись в кресле, Верити пристально посмотрела на него. Женским чутьем она догадывалась, что он расстроился, да это было видно по его глазам. Сердце у нее глухо застучало.

— Ну, — тихо сказала она, — мне пора ехать на остров. Нужно же осмотреть его достопримечательности. — Она помолчала. — Вы, по-моему, говорили, что у вас есть свободное время.

Грег сверлил ее взглядом. Его сердце в груди тоже затрепыхалось.

— Да, вы правы.

— Не можете ли мне порекомендовать что-нибудь особенное?

— Здесь есть живописные рыбацкие деревеньки, — с трудом заговорил он. — Кейс-Пайлот, Беллафонтен. Красивые, пастельных тонов домики на склонах холмов, самые разнообразные лодки. — Он говорил отрывисто, словно испытывал трудности при соединении отдельных слов в предложение.

— Заманчивая идея. Может, поедем?

Грег кивнул. Очень быстро они покинули судно, на котором он был капитаном, а она пассажиркой. Они оба прекрасно отдавали себе отчет в том, какими могут быть последствия их шага. Любовная связь с пассажиркой разбивала вдребезги репутацию любого капитана. А его капитанская должность на "Александрии" стала венцом его карьеры. Один удар и… С другой стороны, теперь без Верити жизнь ему казалась невозможной. Любовь.

Любовь. Вот что всегда и везде все преодолевает, подумал Грег. Предосторожности, личные планы, амбиции — все это сейчас не имеет значения.

Он взял напрокат автомобиль, и они помчались в глубину острова, подальше от известных пляжей, туда, где их не могли бы встретить другие пассажиры. В Сент-Пьере они нашли небольшой отель.

Он распахнул перед ней дверь их номера, приглашая войти первой. Верити огляделась вокруг глазами влюбленной женщины — вот-вот она станет любовницей человека, которого просто обожает. Номер был небольшой, но очень уютный и красивый, с широкой просторной кроватью. Подойдя к окну, она задернула занавески с цветочками, чтобы уберечь их с Грегом от жарких лучей карибского солнца.

Грег, закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной. Верити сняла простое желтое платьице через голову. На ней не было лифчика, только тонкие прозрачные трусики, через которые явственно проступал черный треугольник между бедрами. Она сбросила сандалии, и от этого жеста у Грега перехватило дыхание. Как она красива!

Сделав несколько шагов по искусно сотканному восточному ковру, он опустился перед ней на колени. Обняв за талию и прижав к себе, он впился губами в ее белые пышные груди. Верити, закинув голову, выгнув шею, застонала от удовольствия.

Не обращая внимания на кровать, Верити увлекла его на ковер, и руки ее проворно начали расстегивать пуговицы на его рубашке. Какая сильная, широкая грудь с золотистыми волосками. Подавшись всем телом вперед, она больно прикусила его сосок. Грег дернулся, часто задышав, низ живота у него напрягся. Он помогал ей снять с себя брюки. Верити стащила с себя трусики. Грег обнял ладонями ее голые ягодицы. Глаза ее широко открылись, когда он придвигал ее поближе к своему торчащему, набрякшему члену, и она стремительно уселась на него, принося себя в добровольную жертву. Он с размаху проник в нее, и они, вскрикнув от наслаждения, учащенно задышали. Ее колени с двух сторон сжимали его бедра — Грег вдруг стал ее пленником в этом их плотном эротическом сцеплении. Она неистово то подскакивала, то опускалась вниз, а он крепко удерживал ее руками за талию. Тяжело и прерывисто дыша, он, словно зачарованный, наблюдал за ней, за ее раскрасневшимся лицом, открытым ртом, из которого вырывались стоны. Она глядела на него своими прекрасными черными глазами, и тело его вздрагивало в ответ на призыв из соблазнительных темных глубин.

— Верити! — задыхаясь, воскликнул он, и его большое тело задергалось.

Оба они закричали в экстазе, и весь окружающий мир вдруг пропал, когда они достигли пика наслаждения. После они тихо лежали на ковре, и он ласково гладил руками ее спину чудесными кругообразными движениями.

— Верити, — сказал он нерешительно.

— Гмм, — пробормотала она, прильнув щекой к его груди. Она словно вся вытекла, став легкой как перышко, и ей не хотелось вставать, ходить, двигаться.

— Мы… теперь уже я не один, так? — спросил Грег, разглядывая потолок. — Я хочу сказать… Теперь у нас есть что-то общее, как ты думаешь?

Она, прижимаясь к его груди, улыбалась, невероятно тронутая его беззащитностью.

— Да, — тихо ответила она. — Конечно.

— Я серьезно.

— Понимаю, — заверила она его. — Я тоже.

— Брак, дети, будущее вдвоем. Это ты подразумеваешь под серьезным? Так? — Грегу секунды вдруг показались часами, а солнечное тепло сменилось холодком, заставившим его задрожать всем телом. — Верити! — повторил он, и в голосе его почувствовался страх.

Верити насторожилась.

— Ну, конечно, — ответила она. — Брак, дети… и будущее.

Грег постарался расслабиться. Он обнял ее за талию.

— Хорошо. Нам придется подождать до конца круиза, чтобы пожениться, но тогда…

Она молча слушала, как он, взволнованный и счастливый, строил планы на будущее. Что она могла сказать ему? Что у нее нет никакого будущего?

Верити нравилось вставать рано утром. Наскоро приняв душ и надев бикини, она смело вышла из каюты. Как она и предполагала, поблизости никого не было. Как приятно побыть в одиночестве на такой громадине, как "Александрия"! Если закрыть глаза, то легко можно представить, что находишься на корабле-призраке, на котором нет ни души, кроме нее и Грега. Так, улыбаясь и предаваясь фантазиям, она подошла к бассейну. Бросила полотенце на спинку шезлонга.

Ловко и изящно нырнув, Верити опустилась на дно. На капитанском мостике Джим Голдсмит, заметив всплеск, подошел к иллюминатору. Он тихо выругался. Грег, повернувшись в его сторону, посмотрел на часы. Еще целых два часа до окончания утренней вахты. Он спросил старпома: