— Я заплачу, — обрадовался Андрей.

— Это само собой, заплатить, наверное, придется. Правда, не знаю сколько. Но, я думаю, просто найти — этого мало. Им захочется с теми и расправиться.

— Ну-у, — разочарованно протянул Серебров, — какой же тогда получится из меня мститель. Пусть только найдут, а разделаюсь я сам.

— Ладно, — согласился Игорь, — на первом этапе пусть поищут. Дальше видно будет. Надо же знать, что это за люди. Иначе получается, мы делим шкуру неубитого медведя, не при твоем пистолете будь сказано.

Вскоре Игорь пригласил Сереброва к себе домой, сказав, что договорился о встрече с неким Мишей.

Район Балатово, расположенный неподалеку от ипподрома, и в самом деле всегда считался криминальным. Андрей ожидал увидеть приблатненного типа — на руках татуировки, морда в шрамах. Однако перед ним предстал парень вполне обычного вида: хорошо выбритый и подстриженный, волосы зачесаны назад, выглаженные брюки, легкая куртка. Миша сразу взял быка за рога:

— Что вы можете сказать о… нападавших?

— Ровным счетом ничего.

— Может, кто-то из них по-особому говорил. Может, кто-то обратился к кому-то из них по имени, — подсказывал Миша.

Андрей мог показать только место, где произошло избиение.

— Это надо будет посмотреть. Вы говорите, они отобрали у вас сумочку. Что там было?

— Деньги, документы.

— Какие именно документы, помните?

— Еще бы — мне же их восстанавливать пришлось. Паспорт, студенческий билет, зачетка.

«Вот бы милиция так работала», — подумал Андрей, наблюдая за действиями Миши. Записал его имя, отчество и фамилию, тот попросил у Монахова зачетку и студенческий билет — чтобы знать, как они выглядят.

— Попробую помочь. Не знаю, сколько это займет времени. Одному тут не совладать. Обращусь к друзьям.

— Я понимаю, — поспешно сказал Серебров. — Кому охота впустую тратить силы и время. Обязательно заплачу. Правда, сейчас не при деньгах…

— Разве тебе нужен задаток? — удивился Игорь.

— Да я вообще о деньгах не заикался. Разберемся.

Однако Андрей прекрасно понимал, что ребятам придется заплатить. Нужно было срочно найти какой-нибудь источник дохода. До катастрофы знакомые музыканты не раз предлагали ему выступать с ними на улицах, однако Серебров категорически отказывался: что угодно, только не это. Такая профанация не для него — ведь когда-нибудь он будет петь в залах с бархатными креслами, золоченой лепниной, освещенный прожекторами. Теперь, когда таких залов уже не будет, он согласился бы петь и на улице. Но уже и этого не дано. Благо, у него остались старые знакомства, и он опять принялся торговать по электричкам — журналами и книгами.

Результаты срочной экспертизы донельзя ошеломили Александра Борисовича: оказывается, Прыжков и Репина были убиты выстрелами из одного и того же пистолета! Это произошло с интервалом в пять лет! Чудеса, да И только. То есть действовал полнейший дилетант. Профессионалы обязательно выбрасывают оружие. Это для них такое же средство производства, как, скажем, для пишущего человека ручки. Никто же не обращает на них внимания, никто не держится за одну и ту же. А тут — уходить с места преступления с пистолетом! Видимо, очень верна истина, гласящая о том, что новичкам везет. Только везением можно объяснить, что убийца незамеченным покинул место преступления с такой вопиющей уликой.

Однако новичком он был, когда убивал Прыжкова. Убийство Репиной произошло через пять лет. Если это время преступник не промышлял разбоем, его и сейчас можно считать новичком. Хотя не таким уж и безобидным или робким, судя по тому, как он проник на концерт, посвященный Дню милиции. Интересно, а как он попал во Дворец торжеств в прошлый раз? Нужно все-таки исходить из того, что в обоих случаях действовал один человек.

Александр Борисович позвонил Грязнову. Выслушав его, тот присвистнул от удивления:

— Получается, несколько человек кувыркались вокруг истеричного Прыжкова, а убийца преспокойно стоял в сторонке и, улучив момент, выстрелил. Судя по тому, как точно попал в сердце, стрелял прицельно. Вот это номер! Теперь понятно, почему убийство осталось нераскрытым. То есть там фигурировал один «Макаров», а их было два! Надо, Саша, потолковать по душам с этой Натальей Козельской. Найти ее проще пареной репы — Володька говорил, что она сейчас работает в Большом театре.

— Я тоже думаю, что при такой ситуации она может подозревать, кто столь рьяно не хотел давать ее в обиду.

— Вот именно.

Вызванный в кабинет Володя, который только сегодня вернулся из Перми, тоже был поражен результатами экспертизы и с присущей ему обстоятельностью тут же начал рассуждать, насколько они вписываются в логику развития событий:

— Следствие исходило из того, что выстрел был случайным. Пытаясь вырвать у Прыжкова пистолет, кто-то нечаянно нажал курок. Но медсестра «скорой» в своих показаниях утверждала, что случайным этот выстрел быть не мог. По ее мнению, стрелял профессионал, который знал, куда целился.

— Вот этого не надо! — раздраженно перебил его Турецкий. — Зачем ссылаться на медсестру? Мало ли что она сказала! Откуда ей знать: случайный или не случайный! Она что — эксперт?!

— Но ведь очень точное попадание с одного выстрела: артерия перебита так, что спасти его было невозможно.

— Вот это и наводит на мысль, что выстрел случайный. Попробуй попади так точно без оптического прицела, да еще во время драки. Не верю я в эти сказки насчет людей, которые попадают белке в глаз на лету.

Пристыженный Яковлев пошел разыскивать Наталью Козельскую и вскоре вернулся мрачней мрачного:

— Козельская с Большим театром уехала на гастроли в США и Канаду. Вернется только в следующий четверг.

— Долгонько, — вздохнул Турецкий.

— Наверное, можно поговорить с ней по телефону.

— Полагаешь? Она скажет, что никого не подозревает.

— Вы же сами предложили поговорить с ней, Александр Борисович.

— Не по телефону — лично. Чтобы знать, когда искренна, а когда что-то скрывает. Впрочем, можешь позвонить для страховки. Не помешает.

После ухода Володи Турецкий в поисках какой-либо зацепки еще раз просмотрел дело об убийстве Прыжкова. Он обратил внимание на то, что среди вещественных доказательств имеется маленькая игрушка — деревянный олененок. В протоколе осмотра места происшествия было подчеркнуто, что эту фигурку никто из свидетелей не признал своей.

Александр Борисович позвонил следователю Егорову:

— Анатолий Михайлович, в прыжковском деле фигурирует деревянный олененок.

— Есть такой вещдок. Лежит он у нас.

— Что он из себя представляет?

— Это такая маленькая, но искусная самоделка. Из тех, какие люди носят иной раз вместо талисмана. Считай, природная скульптура. Толстенькая веточка — туловище, и отросточки — передние и задние ноги, рога, головка. Тут и делать нечего — слегка ножичком поправили, соскребли кору, отшлифовали мелкой шкуркой. Вот тебе и олененок, не стыдно и подарить.

— Тут написано, что владелец фигурки не отыскался. А зачем вы его искали?

— Думали, вдруг кто-нибудь скрывает свое участие в потасовке, чтобы ему не приписали случайный выстрел.

— Да это без всякой драки мог потерять кто-то из сотрудников. Ребенок подарил сувенир, человек носил его в кармане, вынимал платок, олененок и выпал.

— Мы тоже так подумали.

— И все же, Анатолий Михайлович, я хотел бы взять у вас этого олененка. Мы сейчас пытаемся по-новому взглянуть на это дело. Возможны варианты.

— Бога ради.

Через час маленькая деревянная фигурка сиротливо стояла на краю стола, и вошедший подписать финансовый отчет о командировке в Пермь Яковлев сразу обратил на нее внимание. Узнав же ее происхождение, сказал:

— Иван Иванович, педагог Козельской и Муромцевой, увлекается резьбой по дереву. Он даже показывал мне в училище несколько своих работ, фигурки разных зверюшек. Сделаны точно в такой же манере, как этот козлик.