Пиренейская война продолжалась до 1814 г. и охватила всю территорию Португалии и северо-западной Испании. Но хотя Испания — средиземноморская страна, война эта ни в коей мере не затрагивала остальное Средиземноморье, да и Наполеон Бонапарт не участвовал в ней непосредственно. Его история после возвращения из Египта не слишком нас интересует: он перенес театр военных действий в северную и Центральную Европу, и так продолжалось следующие пятнадцать лет. Большую часть этого времени звезда его продолжала восходить, но в 1812 г. последовала обернувшаяся катастрофой кампания в России, и после нее дела в основном шли не так, как ему хотелось. Теперь союзники затягивали петлю еще туже, и поражение императора под Лейпцигом в 1813 г. окончательно решило его судьбу. Он начал еще одну, безнадежную кампанию, но 30 марта 1814 г. маршал Мальмот был вынужден сдать Париж союзникам. Менее чем через две недели после этого Наполеон формально объявил о своем отречении, и вскоре начался период его изгнания на острове Эльба.
История Эльбы весьма пестра. В древности она была известна прежде всего месторождениями железной руды, которые разрабатывали сначала этруски, а затем римляне. Во времена раннего Средневековья островом владела Пиза, но в 1290 г. он перешел к Генуе, а в 1399-м — к герцогам Пьомбинским, которые уступили его в 1548 г. Козимо деи Медичи Флорентийскому. С этого времени им правили испанцы, а позднее — неаполитанцы; только в 1802 г. им завладела Франция. По прибытии Наполеона он стал независимым владением, а Наполеон сделался его правителем. [317]Он высадился на берег 4 мая 1814 г., и это немедленно гальванизировало весь остров. «Я никогда не видел человека, — писал британский комиссар сэр Нейл Кэмпбелл, — который в любой жизненной ситуации проявлял бы такую активность и такое неустанное упорство». Наполеон видел в Эльбе не тюрьму, но государство, которым он должен управлять. Он заставил его население, насчитывавшее около 112 000 человек, построить новые дороги и мосты, создал миниатюрный императорский двор, где царил строгий этикет, столь любимый им, и поднимал над своим дворцом в Портоферрайо новое знамя, украшенное его имперскими пчелами. [318]В июле туда прибыли его мать и сестра Полина; вскоре также приехала возлюбленная, полька Мария Валевская с их маленьким сыном. Ему не хватало присутствия лишь одного человека — его второй жены, Марии Луизы, старшей дочери австрийского императора Франца I. Он искренне любил ее, отчаянно тосковал по ней и заботливо приготовил для нее загородный дворец Сан-Марино, но родители твердо решили удержать ее в Вене. Более Наполеону не суждено было увидеть жену.
Тем временем он смотрел и выжидал. Поводов надеяться было множество. Его армия по большей части осталась верна ему; в Париже ультрареакционер Людовик XVIII становился все более и более непопулярным; на Венском конгрессе обсуждение зашло в тупик. С другой стороны, пока он находился на Эльбе, его средства истощались и мать постоянно побуждала его «исполнить свое предназначение». Итак, в феврале 1815 г. Наполеон принял решение. На следующий день после того, как Кэмпбелл отправился с визитом в Италию, он приказал приготовить к отплытию свой единственный корабль, бриг «Инконстан». 26 февраля он отчалил, а 1 марта высадился в заливе Жуан, между Фрежюсом и Антибе, не встретив никакого противодействия. Самая короткая дорога на Париж пролегала по долине Роны, но жители Прованса были фанатично преданы Бурбонам и еще в прошлом году встретили его враждебными демонстрациями, когда он ехал на юг. Кроме того, было очевидно, что именно этим путем двинется ему навстречу роялистская армия, направленная против него. По этим причинам он выбрал горную дорогу, которая вела через Динье, Систерон и Гренобль, с тех пор известную как дорога Наполеона. Этот путь, приведший императора к Парижу — а затем, по прошествии ста дней, к битве при Ватерлоо, — уводит его и со страниц нашей книги.
Лишь тогда Бурбоны смогли возвратиться в Неаполь, однако королевы Марии Каролины среди них не было. Фактически покинутая своим жалким супругом — который и пальцем не пошевелил, чтобы оказать ей помощь, когда Бентинк изгнал ее с Сицилии, — она вернулась в родную Австрию. Именно здесь, в замке Хетцендорф возле самой Вены, ее нашли мертвой утром 8 сентября 1814 г. Она отличалась твердым характером и даже храбростью, однако постоянно упорствовала в своих заблуждениях, и вина за то, что Неаполитанское королевство под властью Бурбонов пришло в упадок и окончательно прекратило свое существование, во многом лежит именно на ней.
До Ватерлоо оставалось немногим больше недели, когда 9 июня 1815 г. состоялось последнее заседание Венского конгресса. Он открылся в сентябре прошедшего года, через пять месяцев после отречения Наполеона. Участники пережили трудный момент, когда пришло известие о его бегстве с острова Эльбы, однако продолжали заседать — с опаской поглядывая на запад, — и принятое ими окончательное соглашение оказалось самым объемным договором в истории Европы. При этом царь Александр I прибыл лично, дабы защитить интересы России; австрийский император Франц II прислал первого министра, князя Меттерниха; король Пруссии — князя Гарденберга, а король Георг III Английский — лорда Каслри. Позднее к участию в конгрессе допустили французских Бурбонов, и в Вене появилась наиболее яркая фигура из всех названных выше — князь Талейран. [319]Были также представлены Испания, Португалия и Швеция; присутствовали бесчисленные представители европейской знати и их дамы, собравшиеся, дабы насладиться самым блистательным светским обществом, какое только могло собраться на этом континенте.
Большинство решений, принятых в Вене, касалось северных европейских стран, и мы не будем останавливаться на них. Что касается Средиземноморья, то Венеция, вместе с Ломбардией и Венето, вновь оказалась в руках австрийцев; Геную включили в состав Пьемонта; Тоскана и Модена отходили к эрцгерцогу Австрийскому, тогда как Парма — к другой австриячке, императрице Марии Луизе (последовав дурному совету, она всего за пять лет до этого вышла замуж за Наполеона). [320]Папская область (в 1798–1799 гг. входившая в состав Цизальпинской и Римской республик, а в 1808–1809 гг. — в Итальянское королевство) великодушно возвращалась папе.
Оставалось разобраться с еще несколькими незначительными территориями, а именно с семью Ионическими островами близ западного побережья Греции. Исторические судьбы этих островов отчасти разнились, но в целом они складывались по одному и тому же образцу: вначале ими владела Византия, затем — норманнская Сицилия (завоеванная Робером Гвискаром), после Четвертого крестового похода — Венеция, и наконец — Турция (за исключением Корфу и Паксоса, которые принадлежали Венеции до 1797 г.). Заняв Венецию в том же году, Наполеон едва ли не первым делом послал 2000 человек на острова, власть над которыми он считал весьма важной для осуществления своих планов, касающихся Востока — и в особенности Египта. К августу весь архипелаг оказался в руках французов, а два месяца спустя Кампоформийский договор легализовал факт управления им Францией. Как и в Венеции, Золотые книги, куда заносились фамилии местной знати, были повсюду сожжены, а изображения львов святого Марка стесаны с ворот, однако вскоре французы вызвали всеобщую ненависть к себе, во-первых, своим антиклерикализмом и, во-вторых, настойчивым требованием даровать иудеям статус, равный статусу православных христиан. Поэтому, когда Россия и Турция присоединились ко Второй коалиции против Наполеона в 1798 г. и направили объединенный флот под командованием адмирала Федора Ушакова для отвоевания островов, то, возможно, турок и не приветствовали как освободителей, но о православных русских это можно сказать с уверенностью. Лишь на Корфу французы имели достаточно большой гарнизон, чтобы завязать битву, но после нескольких месяцев осады также вынуждены были сдаться. [321]
