Было бы любопытно присутствовать при том, как весьма низкорослый Лоуренс в арабском одеянии (в то время он носил его постоянно) вошел в кабинет статного и безупречно одетого по форме Алленби. Любой старший по званию офицер выгнал бы Лоуренса, приказав вернуться после того, как тот сменит свой причудливый наряд; Алленби лишь строго посмотрел на него, однако стал слушать, когда Лоуренс начал объяснять, как он двинет отряды повстанцев к северу от Акабы по направлению к Дамаску, при этом непрерывно совершая диверсии на одноколейной железной дороге в Хиджазе, которая была фактически единственной связующей нитью между Дамаском и Мединой. Манеры Лоуренса — тщеславие наряду с самонадеянностью — казались несносными, но аргументы были убедительны. Генерал немедленно повысил Лоуренса в должности, подчинив его (и отряд Фейсала) непосредственно себе и пообещав ему со своей стороны любое содействие, которое он только мог оказать.

Безусловно, для Алленби это был способ добиться его главной цели — распада Османской империи; впрочем, он прекрасно понимал, что это событие станет залогом больших проблем в будущем. Весной предыдущего года Великобритания заключила соглашение с Францией и Россией, которое должно было примирить французские претензии в отношении Сирии с британскими гарантиями и обещаниями, данными арабам. Россия получала Константинополь с полосой земли шириной несколько миль по обе стороны Босфора вместе с обширной территорией в Восточной Анатолии, прилегающей к Кавказу; Франция претендовала на большую часть Сирии и Ливана, обширную область в Южной Анатолии и район Мосула в Ираке; британская доля состояла из остальной территории современного Ирака (включая Багдад и Басру) и узкой полосы палестинской земли с портами Хайфа и Акра. Если бы Лоуренсов план наступления на север увенчался успехом, маловероятно (мягко говоря!), что победоносные отряды арабов позволили бы воплотить в жизнь это соглашение. Впрочем, времени оставалось еще достаточно, для того чтобы решить проблемы, подобные этой.

Главный удар в направлении Газы и Беершебы был нанесен ближе к концу октября 1917 г. Несмотря на мощную линию укреплений, возведенных по приказу германского командующего, генерала Кресса фон Крессенштейна, Беершеба пала в последний день месяца, Газа — неделей позже. Алленби, решив воспользоваться моментом, не жалел ни себя, ни своих подчиненных, которым не давал ни малейшего отдыха; в некоторых полках лошадей поили лишь раз за 72 часа, ибо все неуклонно стремились в северном направлении, растягивая коммуникации и получая голодный паек. Яффа пала 16 ноября, и изнуренная, страдающая от жажды армия сконцентрировалась на Иудейской возвышенности для нанесения последнего удара в направлении Иерусалима. Поскольку Алленби считал, что никаких боев в самом Святом городе быть не должно, ему пришлось предпринять продолжительный по времени и очень трудный обходный маневр. Ситуация ухудшилась, когда стала портиться погода и столбик термометра начал падать; ноги лошадей увязали в грязи или беспомощно скользили на гладких камнях. Тем не менее наступление продолжалось, и в первую неделю декабря командир турецкого гарнизона, перед тем лично разбив молотком телеграфный аппарат, сообщил в Дамаск об оставлении города. Сам город капитулировал 9 декабря, а спустя два дня Алленби торжественно вступил в Иерусалим. Его сопровождали полковник Уэйвелл и майор Лоуренс, одетый в заимствованную у кого-то армейскую униформу. Девятнадцатью годами ранее кайзер Вильгельм въехал в город верхом; Алленби, как было отмечено всеми, вступил в Иерусалим пешком. По прошествии семисот тридцати лет Иерусалим еще раз перешел в руки христиан, однако по приказу Алленби никаких государственных флагов вывешено не было. Он ограничился выпуском короткой прокламации. Заканчивалась она так:

После взятия Иерусалима наступило затишье, длившееся около года, пока военные действия не были возобновлены. Алленби понимал, что, если он намеревался наступать на Алеппо, ему требовались гораздо более значительные силы, нежели те, которыми он тогда располагал, поэтому решил не двигаться вперед до тех пор, пока необходимые войска не будут сосредоточены. Фактически его армия была полностью реорганизована; некоторые части вернулись в Европу, другие прибыли из Индии и других регионов, так что Алленби получил в свое распоряжение войска из дюжины или более стран и колоний, включая Сингапур и Гонконг, Южную Африку, Египет и Вест-Индию. Здесь было даже подразделение из Раротонги в Южной Океании. В составе трех еврейских батальонов, направленных к Алленби после декларации Бальфура [406], находился Давид Бен-Гурион, которому впоследствии было суждено стать первым премьер-министром Государства Израиль.

Итак, лишь 19 сентября 1918 г. Алленби двинул свою огромную разношерстную армию, насчитывавшую 12 000 человек кавалерии, 57 000 пехоты и 540 орудий, против 11 турецких дивизий (соответственно 4000 человек кавалерии, 40 000 пехоты и 430 орудий), защищавших фронт от Яффы на восток до реки Иордан и далее вниз вдоль его восточного берега до Мертвого моря. Всего через 12 дней, после одной из самых эффектных кампаний за всю войну, передовые отряды Алленби вошли в Дамаск. Бейрут пал 8 октября, Триполи — 18-го, Алеппо — 25-го. В течение всего лишь шести недель Алленби прошел с армией около 350 миль, наголову разбил турецкие войска в Сирии, захватил 75 000 пленных, все 430 орудий и огромное количество вооружения, боеприпасов и продовольствия. Британские потери составили 5666 человек. «Сделавшая все возможное для достижения Великобританией военного преобладания, — писал военный историк Лиддел Гарт, — эта кампания должна быть квалифицирована как один из шедевров в истории войн, совершенный в своем исполнении, равно как и в замысле».

Османская империя, которая должна была обеспечить Германии доступ к Персидскому заливу и в Центральную Азию, теперь лежала в руинах. Ее арабские владения были потеряны, причем не только в Палестине и Сирии, но также в Месопотамии и на Аравийском полуострове. Поражение Болгарии в сентябре открыло подступы к Константинополю с запада, тогда как британские и индийские войска приближались к нему с юга и востока. В Закавказье [407]бывшие подданные султана — грузины и армяне, азербайджанцы и курды — боролись за создание собственных национальных государств. 30 октября на борту британского военного корабля «Агамемнон» (вполне подходящее название в сложившихся обстоятельствах!) близ эгейского острова Мудрос представители Османской империи попросили о перемирии.

18 января 1919 г. — спустя два месяца и неделю после заключения перемирия — состоялось открытие Парижской мирной конференции. Довольно неожиданно для всех это произошло в субботу, однако именно на этой дате, с известной долей иронии, настаивал премьер-министр Франции Жорж Клемансо, поскольку это была 48-я годовщина провозглашения Вильгельма I кайзером Германии. Первостепенной задачей, стоявшей перед делегатами конференции, было создание новой Европы, и до известной степени им это удалось. Насколько эффективна была созданная ими система, показывает тот факт, что спустя ровно двадцать лет их новая Европа (точно так же, как в свое время старая) стала разваливаться на куски.