Я стал наращивать скорость, Билл поотстал, и через несколько сотен ярдов я уже почти не слышал его. Я даже не был уверен, следует ли он по-прежнему за мной. Я просто бежал.

Внезапно деревья поредели, на земле снова появился снег, а потом впереди не осталось никаких деревьев. Один только простор, а за ним — озеро.

Я резко остановился.

Заснеженной ночью озеро казалось враждебным. Прежде я никогда не видел его с этой стороны, а уж тем более с чернокожим парнем, распростертым в прибрежной полосе. Он барахтался в воде, тщетно пытаясь сесть.

Я сразу же понял, что это за место — ничем иным оно быть не могло. Я знал единственное большое озеро в районе.

Вода была абсолютно спокойной. У берега она начала местами подмерзать, и на льду собирался снег, сквозь который, как тоненькие кости, торчали тростинки.

Следом за мной, тяжело дыша, появился Билл. Он подошел к Свитчу и вытащил на берег. Тот был ранен в бедро, похоже не смертельно. Он бранился под нос низким занудным голосом:

— Что это, черт побери?

— Это озеро Мурдо.

Я стоял у самого берега, склонив голову. Наш старый дом находился где-то слева — в паре миль за длинной широкой излучиной, из-за которой он был невидим отсюда даже при свете дня. Я никогда прежде не бывал у Робертсонов и на лодке не заплывал за границы «нашей» части озера, а потому и не представлял, что их владения глубоко в лесу могут выходить на противоположную оконечность того же самого озера.

Запах исходил от воды. По крайней мере, в настоящий момент — прежде я никогда такого не замечал. То, что мы чувствовали в доме Робертсонов и перед этим, идя по лесу, ветер принес отсюда.

Я повернулся и увидел, что деревья по обе стороны от нас доходят до самой воды. Но приблизительно в трети мили был виден открытый участок скалистого берега и пристань, на которой кто-то стоял.

Билл тоже это заметил:

— Смотри, Джон.

Человек на краю пристани был словно о двух головах — одной большой и другой поменьше.

До меня донесся далекий плач ребенка и женский крик. Кэрол уже перешла за грань истерики и кричала так, словно пыталась лишить кого-то разума.

— Придется оставить тебя здесь, — сказал я Свитчу.

Он кивнул, гримаса боли исказила лицо.

— Обещайте надрать им задницы, — попросил он.

Мы с Биллом нырнули в гущу деревьев и снова припустили бегом.

По крайней мере, мы старались бежать, но деревья здесь стояли еще плотнее, а земля была неровная, каменистая, прорезанная канавами, по которым тающий снег стекал в озеро. Лунный свет, пытаясь добраться до земли, оставлял на ней причудливые тени, и несколько минут мне казалось, что я вижу справа небольшую группу людей, бегущих вместе с нами. Притом я знал: никто не мог бежать с такой скоростью, не производя ни малейшего шума, а некоторые из теней вообще напоминали детские.

Высоко в кронах набирал силу ветер, и ветки колотились друг о друга. Шуршание, шепот, резкий треск, ощущение, что кто-то есть у нас за спиной, или сбоку, или повсюду вокруг.

Потом мы выбрались из чащи, и то, что открылось нашим глазам, было похоже на картину. Кэрол стояла на берегу, молитвенно сложив руки. С ужасом я понял, что двухголовое существо на пристани не Кэрол, а Брук.

Пристань уходила в озеро футов на сорок, и Брук стояла у самого конца, крепко держа Тайлера. Он пытался вырваться, но куда там.

Кэрол, услышав, как я выбегаю из леса, повернулась в мою сторону. Лицо ее было искажено болью, красно и мокро от слез. Я еще не видел никого, кто бы выглядел так.

— Джон, — закричала она, — верни его!

Я двинулся к пристани, но Брук подняла руку.

— Еще один шаг — и я брошу его в воду, — сказала она.

— Два шага, — добавил чей-то голос, — и я снесу голову его матери.

С другой стороны, прислонившись к дереву, стоял в тени Кори Робертсон. Он целился в Кэрол из охотничьего ружья. Я стрелял как-то из такого ружья и знал, что им с полумили можно уложить оленя или пробить автомобильную дверь.

Я повернулся, ища Билла. Мне казалось, он должен стоять прямо за мной, но его нигде не было, и я стал оглядываться, пытаясь установить, насколько крепко попал в окружение.

— Есть тут еще люди, о которых мне следует знать? — спросил я.

— Только мы, — сказала Брук. — Но Кори отличный стрелок.

— Верю, — ответил я. — Я видел фотографии.

Но я заметил еще как минимум одну фигуру среди деревьев, и довольно близко. Очень крупную фигуру.

— Думаю, что и помощник шерифа Грин тоже не последний стрелок.

— Браво. Что ж, вы правы, я действительно солгала. Несколько друзей были настолько добры, что согласились помочь нам. Но я не скажу, сколько их и где они.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул я, медленно поднимая руки. — Выходит, я попался. Вы победили.

— Бросайте пистолет.

Я бросил.

— Спаси Тайлера! — крикнула Кэрол надтреснутым голосом. — Она его убьет!

Я повернулся к пристани:

— Что за дела, Брук? Зачем вы схватили моего сына?

— Он не ваш.

— Мой, если верить свидетельству о рождении.

— Хотите получить приз за то, что для разнообразия иногда трахали свою жену? Если бы не я, у вас вообще не было бы этого мальчика.

— Две тысячи четвертый год. Ускорение беременности.

— Великолепно.

— Я узнал об этом двадцать минут назад, но до сих пор не очень понимаю.

— Конечно, не понимаете. У милашки Кэрол уже был ребенок, но некоторым этого недостаточно. Ее волновало, что второй номер не торопится, и она заявилась к своей подружке Брук. Вам она об этом, естественно, не говорила. Удивительно, какая часть жизни остается за кадром. Это не единственная услуга, о которой просила Кэрол, и не единственная ее ложь.

— Мы все лжем, Брук. Велика беда. Скажите — сколько это стоит? Для той, кто хочет, чтобы в нее влюбился мальчишка или чтобы родился еще один ребенок? Что вы просите у людей? Деньги? Чего еще вы требуете, обманывая их, говоря, будто можете это?

— Я не утверждаю, будто что-то могу. Но я знаю кое-кого, кто действительно может.

— Ну да, ведьму. А зачем ведьме посредник?

— Вы знаете, кто она?

— Я не верю в ведьм.

Брук ухмыльнулась холодной понимающей улыбкой:

— Именно. Несколько сотен лет назад это могло бы спасти вам жизнь.

— И за это вы берете часть денег?

— И удерживаю собачку на поводке. Люди, наделенные такими способностями, нередко неуравновешенны. Им нужна направляющая рука. Патрон. Человек широкого кругозора.

— Для меня это бессмыслица, Брук.

— К счастью, мне плевать, верите вы или нет.

Что сейчас делал Билл? Где находился? Пойдут ли нам на пользу еще несколько секунд?

Я повернулся к Кэрол:

— Ты говорила об этом Тайлеру? Он поэтому сказал, что я на самом деле ему не отец?

Кэрол смотрела на меня, и в ее взгляде я увидел нескрываемую ненависть, словно я прокрался в жизнь этой женщины посреди ночи и принес с собой только зло.

— Кори, смотри, — беспечно позвала Брук, будто сообщала, что не прочь выпить еще коктейль.

Кори развернулся, и я услышал ружейный выстрел.

Раздался крик Билла, и я понял, что с этого момента все будет идти по сценарию Робертсонов.

Мгновение спустя это стало еще очевиднее — из-за деревьев стали появляться люди.

Билл явно не стал выходить из леса, когда увидел, что происходит со мной, и попытался зайти Кори с тыла. Но что-то (лунный свет, тень, мелькнувшая на белом снегу) выдало его.

Кори из милости выстрелил ему в правую верхнюю часть груди, но, скорее всего, слишком резко вскинул ружье. В любом случае этого было достаточно. С того места, где стоял я, чувствовался запах крови — а возможно, просто дурман, поднимающийся от озера, забился в нос. Билл лежал на спине среди деревьев. Он шевелился, словно пытался встать, дробовик валялся рядом.

А на меня тем временем надвигались тени.

Поначалу я думал, что это Кори и его дружки, ребята, которых я видел на фотографиях. Но скоро понял, что людей тут гораздо больше. Сначала десять человек, потом еще, и они продолжали прибывать.