Стоило поднять глаза над уровнем крыш, как всего в нескольких улицах от тебя виднелись кроны деревьев и сгущающиеся тучи над ними. Они с гор накатывались на город, чтобы напомнить людям, кто тут хозяин. Есть места, где человек убедительно заявил свои права на планету, превратив ее в нечто большее, чем в среду обитания рода человеческого. Штат Вашингтон к таким местам не принадлежит, и здешние горы всегда казались мне удивительно самодостаточными. После почти трех лет, проведенных на побережье, приятно было увидеть их снова.

А телефон мой тем временем все не звонил и не звонил.

Я обнаружил, что разглядываю женщин на улице, спрашивая себя: может, кто-то из них и есть та, ради которой я приехал? Естественно, выяснить это было невозможно. Обычно незнакомые люди в нашей жизни — все равно что стертые лица массовки. Но если начинаешь присматриваться, оказывается, что у каждого есть индивидуальные черты.

В конечном счете я вышел на Келли-стрит, единственную улицу, которая может привлечь туриста на время чуть большее, чем требуется для заправки машины или поедания гамбургера. Я купил кофе и явно домашнего изготовления батончик мюсли в заведении под названием «Сестры Райт». Обслуживала меня веселая девица с бросающимися в глаза голубыми волосами. Я сел на скамейке снаружи, попивая кофе и разглядывая улицу. Жизнь едва теплилась повсюду, кроме таверны «Горный вид», расположенной напротив, но даже ее клиенты выглядели тускло и убого: мужчины и женщины то входили, то выходили на негнущихся ногах, как ходят в состоянии подпития, спускаясь по склонам, видимым им одним.

Говоря по правде, Блэк-Ридж всегда был и остается свалкой. Мы с Кэрол почти не заезжали сюда — покупали продукты в Рослине, или Шеффере (ближайшие к нашему дому городки), или Кле-Элумс (более крупном, чем Блэк-Ридж, но никак не относящемся к разряду мировых столиц). Изредка мы садились в машину и ехали через перевал Снокалми в Сиэтл — это приблизительно три часа езды. На пути было еще несколько городков — Снокалми-Фоллс, Снохомиш, Берч-Кроссинг, куда имеет смысл заезжать, только если вы готовы раздвинуть рамки своего представления о хорошо проведенном времени.

Блэк-Ридж не входил в число посещаемых нами мест, и это была одна из причин, по которой я на время обосновался здесь в мотеле два с половиной года назад. Почти все это время я провел пьяным, запершись в номере, или же на стуле позади дома, глядя на заброшенный плавательный бассейн. В этом случае я тоже был пьян. Я в то время специализировался на пьянстве. Но это дело прошлое, а потому я без особого сочувствия смотрел на людей, которые заходили в «Горный вид». Я не знал, относится ли Эллен Робертсон к тому типу женщин, которые могут днем оказаться в баре, а потому наблюдал за этим заведением краем глаза.

Или говорил себе, что наблюдаю лишь краем глаза. Объяснялось мое поведение просто — я не знал, что мне делать или куда пойти, и понятия не имел, как выглядит эта женщина. Пока Эллен не позвонила мне, я мог только тупо сидеть на скамейке. Я растянул чашку кофе, насколько мог, но начало темнеть и холодать, и я наконец встал.

Не успел я сделать это, как заметил молодую женщину, идущую по другой стороне улицы, — высокую, темноволосую, закутавшуюся в черный плащ — этакая долговязая ворона. Она сразу же, без колебаний вошла в таверну. Когда она потянулась к ручке двери, мелькнули бледная щека и краешек лба.

Может, это Эллен? Нет, вероятно, нет.

Как только она исчезла за дверью, я услышал крик у себя за спиной, повернулся и увидел нависшего надо мной крупного человека. Я замер на мгновение, спрашивая себя, что случится дальше.

— Господи боже! — сказал он. — Какого черта ты тут делаешь?

— Это вместо «здравствуй», я так понимаю?

— Господи Иисусе, Джон. Сколько лет… Ты похудел.

— Ну похудел, — заметил я невозмутимо, готовясь выдержать одно из фирменных объятий Билла Рейнза.

Билл-то, черт его подери, не потерял ни фунта. Когда я познакомился с ним, он был крупного, но пропорционального сложения. Но в нем уже тогда сидел парень еще крупнее и ждал своего часа, а Билл старался изо всех сил, чтобы ему помочь. Он всегда был таким громадным, общительным и использовал свою фамилию [2]для глуповатых, но обезоруживающих шуток о погоде на северо-западе тихоокеанского побережья.

Я наконец отстранился.

— Ну что, глиста несчастная, — сказал он, — как поживаешь?

Я пожал плечами.

— Ну-ну. Кэрол с тобой?

— Нет. Я здесь вообще проездом.

Мы поговорили несколько минут, за которые я узнал, что Билл по-прежнему живет на севере городка, все еще работает в семейной юридической фирме в Якиме, а сейчас направляется к клиенту, чье дело, по его жизнерадостным уверениям, неизбежно проиграет. Я сказал, что живу и работаю в Орегоне, но в подробности вдаваться не стал. Не стал я распространяться и о том, зачем приехал в Блэк-Ридж. Я спросил, как поживает его жена, потому что об этом принято спрашивать.

— Отлично, — ответил он, взглянув на часы. — Ну, ты же знаешь Дженни. У нее всегда что-нибудь на уме. Слушай, Джон, черт побери, мне нужно бежать. Глупо, но я опаздываю — просто жуть. Ты сегодня вечером свободен?

— Скорее всего, нет.

— Черт. Это меняет дело. Тогда позвони мне. Джен сейчас нет в городе. Мы с тобой загуляем, как в старину. Давно пора. Мы просто обязаны, не находишь?

— Договорились, — согласился я.

— Ну, значит, решено, — сказал он.

На минуту он, казалось, успокоился, потом хлопнул меня по плечу.

— Вот ведь ерунда какая — нужно бежать. Значит, позже?

— Само собой.

Я проследил, как он перебегает улицу и садится в свою машину, потом вернулся в мотель, сел за руль и поехал — сделать то, что весь день вертелось у меня в голове и было, наверное, главной причиной того, зачем я вообще прилетел сюда.

Есть шанс, что я никогда не встречусь с миссис Робертсон, но, вероятно, это и не имеет значения. Но одно я мог сделать, и с этим пора было поторопиться.

В сотне ярдов от ворот я начал притормаживать и в конечном счете позволил машине остановиться. Последние десять минут я чувствовал, как меня колотит, поначалу тихонько, едва заметно, но дальше — больше, так что мне пришлось вцепиться в баранку, чтобы не потерять контроль над собой. Когда звук двигателя смолк, я замер. Уверовав, что дрожь не возобновится, я открыл дверь и вышел.

Я теперь был в пятнадцати минутах езды от северо-восточной окраины Блэк-Риджа — выехал по дороге на Шеффер, поднимаясь все выше и выше, потом свернул на проселочную дорогу в горы. Через несколько миль она сойдет на нет, сузившись до дорожки, за вечные хляби которой отвечала служба лесоуправления. Я подошел к запертым на висячий замок воротам и остановился.

Ну что — теперь хватит уже?

За последние два года я много раз представлял себе, что стою там, где стоял теперь, но в тех жутких снах наяву ворота всегда были открыты, а появлялся я здесь по предварительной договоренности. И еще я испытывал реальное ощущение правильности, смысловой насыщенности того, что происходит. Как это часто случается, жизнь оказалась ничуть не похожа на фантазии.

Я вытащил телефон. Номер был мне известен, если он, конечно, не изменился. Может быть…

Я повернулся, услышав звук автомобиля, спускающегося по дороге. Приближаясь, он сбросил скорость. Это был чистенький внедорожник того легкого и изящного типа, что обычно покупают люди, у которых на самом деле нет нужды в джипе, но которые знают, что их образ жизни требует определенных атрибутов.

Машина проехала мимо меня и остановилась. Водительское стекло опустилось, и я увидел жизнерадостное лицо мужчины возрастом немного за пятьдесят.

— Что, Боб вас подвел?

— Простите?

Человек улыбнулся:

— Он первоклассный торговец недвижимостью — не думайте ничего такого. Продал нам дом — мы тут в миле вверх по дороге. Переехали из Блэк-Риджа год назад, и Боб показал высший класс — ну, вы понимаете, со всем этим оформлением. Но вот опоздания — это его бич.