— Странно… Но тем более нельзя. Сгоришь, и не вспомнишь, что ты жаропрочный.

— Но… Но почему тогда говорят, что… — голос у Фиртика задрожал от волнения, — …что там живут они?

— Хм… — Гобилла перестал искриться. Конус головы повернулся вокруг оси на 360 градусов. — Да, живут. Но они очень крепкие — выдерживают и огонь, и мороз…

— А я слышал, что их кожный покров тоньше нашего. Что их кости хрупкие. Мышцы слабенькие. Легкие постоянно требуют подпитки кислородом. А желудок — белковой пищей. И они совершенно не умеют трансформироваться.

— Стоп! — Оплот порядка, чуть взвизгнув, принялся быстро ходить вокруг Фиртика. — Ты слишком много слушаешь лишнего. В последнее время меня все больше беспокоит нездоровый интерес учащихся к ним. Это, наверно, всплеск солнечной активности. Что в них может быть интересного? В них?! В людях. В этих недоразвитых и недоделанных отпрысках природы. После которых нам, роботам, и вам, синтам, теперь приходится работать и работать, чтобы восстановить нефтяные запасы планеты, месторождения драгоценных металлов и весь необъятный водный ресурс. Семь восьмых поверхности Земли он должен составлять, а не одну восьмую, как сейчас. Так вот! Люди сбежали от решения проблем, спустившись вниз. Часть людей умудрилась улететь в космос, к Юпитеру, но они там тоже все обречены на погибель. Так что о беглецах лучше забыть навсегда, ты понял?

— Да, но… — Фиртик натянул рюкзак на спину и еще раз поглядел вверх. На безоблачное небо и яркий диск Солнца, которые обещали теплую погоду: — 70 градусов по Цельсию, как обычно. И никаких снегопадов, после которых требовалось допоздна расчищать и без того очень заснеженные улицы, — говорят, они нас создали! Они жили здесь, наверху, и тут было очень жарко! И нас придумали, чтобы мы им помогали…

Гобилла издал звук, похожий на гудение перегруженного электропривода. Где-то внутри заскрипели процессоры и винчестеры. Затем он поднял массивную металлическую руку над головой Фиртика и… аккуратно, по-дружески, похлопал по плечу.

— Это только гипотеза, друг мой аналитический. В наших йоттабайтных базах данных нет ни бита информации о них. Стоит ли распылять время попусту. Тебе надо больше учиться. Через год встанешь за конвейерную линию по производству синтетических белков. Начнешь новую взрослую жизнь.

— Дэка Гобилла! Я хо… — Фиртик споткнулся на полуслове, желая сказать еще что-то очень важное, самое главное.

— Не беспокойся. Все будет хорошо. А сейчас марш в школу. Чтоб кулеры твои здесь больше не шумели. А после школы не забудь зайти в лабораторию. Подготовишь порцию последних новых паук-компьютеров и сеть-программ. Погрузишь на грузовой лифт и нажмешь на красную кнопку. Не забудь — на красную. Которая опустит все вниз.

— Это же…

— Да-да, Фирт. Именно им. Они без этого жить не смогут. Им и так тяжело живется. Так пусть испытают хоть небольшую радость.

Гобилла резко развернулся и пошел по пустынной заснеженной улице. А Фиртик неожиданно надул легкие и выпустил воздух. Кажется, это называется вздохом, так он читал где-то на анатомических сайтах. Затем он повернул ремень наизнанку и посмотрел на загадочную металлическую эмблему. Где было выгравировано: «Изготовлено АЕН России. Путь в будущее». И чуть ниже мелким почерком: «Человек — это звучит гордо».

Что такое АЕН, что такое Россия, и кто такой человек, Фиртик не знал. А надо ли? Но любопытство отбросило все сомнения. И он решился снова подойти к люку и открыть его. Ведь он же не робот, чтобы следовать правилам. А вокруг человека столько легенд, и, быть может, он сам чем-то похож на человека. Фиртик уже занес дрель, как вдруг…

Раздался тяжелый лязг.

Крышка люка неожиданно приподнялась.

И из темной щели показалось оно.

Нечто обмотанное тряпками, похожее на большую куклу. На шарообразной голове три черных дырочки, похожих на глаза и маленький рот.

Они долго разглядывали друг друга, пока незнакомец не решился спросить:

— Ну, как сегодня погода?

— Хорошо, — обрадовано ответил Фиртик. — Сегодня будет тепло!

Когда лежишь в двух шагах от мусорного бака, поневоле становишься философом. В двух шагах — это все-таки не внутри. Благо, что этот «крендель» принял на грудь, садясь за руль своего «мерина». А ведь мог и не промахнуться, в бешенстве выбрасывая меня. Гад лощеный!

Подумаешь — крутые дела — разрядился аккумулятор во время какого-то трепа с подружкой. А может, вовсе и не разрядился. Просто достало слушать этот словесный отстой.

Но вдруг захотелось тишины.

Чтобы понять, прочувствовать, что же такое там внутри вносит диссонансы и аритмию в привычный и размеренный стук неутомимого кварцевого сердца.

Середина февраля не самое лучшее время для перемены судьбы.

Но виною всему этот легкий и мягкий пух, искристыми хлопьями летящий на лобовое стекло машины. Это он нашептал мне, наворожил, что мое назначение в чем-то ином. В чем-то большем. И я поверил ему. И вот слушаю теперь эту сумеречную тишину.

А он — этот подлый, кровожадный паук — обволакивает меня своей снежной паутиной, медленно закутывает в холодный кокон сугроба…

…Быть может, где-то в далеком городе Трире или в волшебной стране Финляндии на каком-то конвейере по сборке аппаратов мобильной связи случился сбой электрического питания. Вот и спаял автоматический агрегат что-то не так в моей микросхеме.

И возник «глюк». Ожили токи сознания. Явились в чипе микропроцессора зрительные образы, звуковые ощущения. Появилась возможность слышать и понимать этих милых светлых существ — шустрых солнечных зайчиков, что теплыми брызгами волн скачут со скоростью света в бескрайних пространствах эфира, проникая незримыми колебаниями в сенсоры моей антенны, помогая улавливать и передавать тона настроений, полифонию чувств.

Небольшое усилие воли, и волны становятся дискретными, а в разноголосом хоре воздушных вибраций различаются особые, не похожие ни на какие другие — тембры милого голоса: «Ой, какой масюсенький! Ты, наверное, потерялся?»

Хотелось сразу и честно признаться, что я не совсем обычная модель сотового телефона.

Может быть, даже закамуфлированный под переговорное устройство — посланник из космоса.

Но это милое существо с окоченевшими от холода пальчиками излучало своим чарующим голосом такую энергетику нежности и тепла, что я смутился и прохрипел какую-то чушь: «Не бойся меня, я твой друг!»

Впрочем, она и не думает пугаться. Она бережно, как хрупкую льдинку, берет меня в руки. И цок, цок — наманикюренным ноготочком по кнопочкам:

— Bay, какой ты прикольный! И экранчик у тебя цветной. И чехольчик классный. Что же мне с тобой делать-то? А можно в тебя позвонить?

— Сколько хочешь, Солнце мое! Но сначала набери код. Я диктую. 1001800…

И ринутся вдаль, как резвые скакуны, мои добрые друзья, солнечные зайчики, забавные электронные существа ощущений. Замелькают цифры-символы на дисплее, складываясь в текстовое сообщение: «Ваш баланс пополнен. Ваш текущий счет составляет 100 долларов».

Мне не очень-то хотелось ей объяснять.

И, прекрасно, что эти технические сведения ее совсем не интересовали. Каким образом и чью базу данных взломали ее озябшие пальчики…

А солнечные зайчики, беззаботные светлые существа, повинуясь легким нажатиям девичьей руки, уже спешили ударить в бубенцы другого мобильника, пронеся сквозь незримые пространства эфира голос моей новой хозяйки:

— Привет, Ксюшь. Это я, Лили. Я тут приболела немного. Ничего страшного. Денька два меня в школе не будет. Слушай! Помнишь, я тебе про одного чела рассказывала, ну, из комиссионного отдела? Так вот! Он мне сотик подогнал, почти даром! Откуда я знаю? Думаешь, краденный? Может, не брать? Пожалуй, оставлю пока у себя…