Брад не знал, замечают ли его эти глаза или они просто живут в зеркале, двигаются, но ничего не видят. На всякий случай Брад улыбался каждый раз, когда они появлялись. Какое-то время он наблюдал за ними, потом глаза пропали, потом вспыхнули снова, будто пытались что-то или кого-то застать врасплох. Даже смешно как-то, но Брад решил, что смеяться не время.

— Почти приехали, — сказал Джим и повернулся к Браду. Тот показал на глаза в зеркале. Но Джим не видел их и подумал, будто Брад показывает на огромный небоскреб.

— Удивительно, правда? — Джим посмотрел вперед. Адвокат решил, что с Брадом все в порядке, что парень понемногу начинает осваиваться на новом месте.

— Он же не знает, что значит «удивительно», — тихонько сказал полицейский.

Его глаза снова мелькнули в зеркале. Брад улыбнулся. Глаза исчезли.

— С чего ты взял? — возмутился Джим. — Может, он в миллион раз умнее, чем ты и я, вместе взятые. Кто сказал, что мы единственные и неповторимые? Все так думают просто потому, что полагают себя самыми умными.

— Только не надо тут философию разводить, Джимми.

— Почему?

— Если ты и правда так считаешь, тогда, может, он и в самом деле умнее тебя.

— Кому об этом судить? А вдруг он видит то, чего никто другой увидеть не может? Ты посмотри на него. Он настоящий, понимаешь? Живой.

Полицейский с минуту задумчиво жевал тонкие губы. Провел пальцами по усам и прищелкнул языком.

— Оно, конечно, так, вот только что именно он видит? Или слышит? — спросил он. — Что за голоса с ним говорят?

Неожиданно машина покаталась вниз по бетонному покрытию, и они оказались под землей. Звуки, доносившиеся сквозь окна, стали гулкими, как в погребе.

Браду понравилось, что здесь гораздо тише, чем снаружи. Он наклонился к переднему сиденью и стал смотреть на приближающуюся стену. Машина внезапно затормозила, Брада мотнуло вперед, потом назад.

Джим повозился с ремнем, вышел из машины и открыл дверцу для Брада.

— Это твой новый дом.

Брад высунул голову наружу, потом осторожно ступил на бетон. Покрытие было гладким и ровным Браду казалось, что он как-то уж чересчур прямо стоит из-за этого нового покрытия.

— Дом, — повторил он, оглядывая ряды машин, желтые цифры на полу, грубые серые стены. Все было серым — над головой, под ногами и вокруг. Браду не хотелось здесь жить.

— Да нет же, — рассмеялся Джим. — Не тут. Наверху.

Он показал на потолок. Брад поднял глаза, но увидел только свет ламп и сплетение проводов. Он опустил голову и с любопытством уставился себе под ноги, а потом подпрыгнул.

— Ты не понял! — Джим явно развлекался. — Сюда — Он ткнул пальцем вперед, потом нагнулся к пассажирскому окну машины и сказал: — Спасибо, Стив.

— Да ради бога, — спокойно ответил полицейский и включил заднюю передачу. — Всегда рад помочь.

В тишине гаража громко взвизгнули шины, автомобиль попятился и остановился, качаясь по инерции. Полицейский пропел: «Мы встретимся снова в условленном месте».

Машина со скрежетом рванулась вперед, въехала на бетонный пандус и скрылась из виду.

— Стив мой брат, — сказал Джим, — но иногда. Не знаю. Одного из нас, наверное, подменили в колыбельке.

Он скривился и покачал головой, а потом пошел к железным дверям. Брад двинулся следом, не отрывая глаз от черных матовых ботинок адвоката.

У выхода Брад еще раз оглянулся на машины и тусклые лампы гаража.

— Тихо, — прошептал он и услышал, как собственный голос отдается в ушах. — Мило.

Лифт остановился в холле, и внутрь шагнул какой-то чернокожий. На Брада и Джима он даже не взглянул Брад уже понял, что эта маленькая комнатка — вовсе не комнатка, но нечто вроде прохода в другие места. Чернокожий человек целиком завладел вниманием Брада. Он был одет в темный костюм, пальцы сжимали ручку серебристого металлического чемоданчика. Куда же они с ним поедут? Куда еще, кроме как в темное страшное место, где во тьме ярко горят чьи-то глаза? Ночной сарай. Брад вспомнил. Там на него смотрели глаза множества мертвых вещей. Животных. Они хотели рассказать ему о несчастьях, постигших их на жизненном пути.

Из легких Брада вырвалась тоненькая струйка воздуха.

— О-о-ой!

Он, не отрываясь, глядел в затылок чернокожего, на жесткие, ровно подстриженные завитки. Брад хотел потрогать их, но тут лифт остановился и чернокожий вышел Браду понравилось, что они не пошли следом. Там ведь могло быть опасно. Опасность все в мире меняла Брад слышал, как чернокожий мягко ступает по ковру и как закрывается за ним дверь. Он слышал, как кто-то вдалеке кашлянул, и знал, что это тот самый человек. Кашель почему-то успокоил Брада.

— Черный человек, — сказал Брад и посмотрел на свое отражение в зеркале лифта. Там и Джим тоже отражался.

— Правильно, — ответил Джим.

Он смотрел наверх, туда, где появлялись кружочки с номерами, наконец зажегся последний номер и тренькнул звоночек.

— Твой отец сам выбрал для тебя это место. — Джим вытащил из внутреннего кармана пиджака конвертик и разорвал его, потом перевернул и вытряс на ладонь ключ. — Тебе понравится. — Он подошел к двери и осторожно вставил ключ в замок — Конечно, я тоже помогал ему выбирать. — Лицо Джима сияло гордой улыбкой.

Дверь открылась, и Брад погрузился в тишину и спокойствие. Комната была какая-то странная, со множеством вещей. Адвокат посторонился.

— Заходи, это все твое.

Брад улыбнулся Джиму, потом посмотрел на свои ковбойские сапоги и тщательно, не ленясь, вытер их о коврик.

— Проходи-проходи. Ничего страшного.

— Ладно.

Брад послушно вошел, а следом за ним и Джим.

Просторная квартира была обставлена самой современной мебелью. В гостиную спускались три ступеньки. Поверх ступенек лежал ковер, прижатый медными прутьями. Откуда-то слева вышла женщина. Она вытирала руки о полотенце. Позади нее моталась из стороны в сторону дверь — все медленнее и медленнее. Женщина широко улыбнулась. Она оказалась совсем крошечной, на маленьком личике выделялись красивые миндалевидные глаза.

— Это Милдред.

Милдред подошла поближе, снова вытерла правую руку и протянула ее Браду.

— Очень приятно с тобой познакомиться, Брад.

Говорила она быстро и весело.

Пораженный Брад молчал. Эта женщина была совсем не похожа на его мать, но все-таки одевалась в такой же передник, такую же блузку и простую длинную юбку. А еще Милдред была моложе: кожа совсем гладкая, волосы золотистые, прямые и длинные.

Джим шагнул вперед.

— Рад снова видеть вас, Милдред, — громко сказал он и добавил для Брада. — Видишь, чтобы поздороваться, надо пожать руку.

Брад медленно кивнул, ему понравились глаза Милдред. Он знал, что надо пожимать руки. Прекрасно знал. Это ведь просто. Но Брад слишком разволновался и словно прирос к месту.

Джим отступил в сторону, а Милдред все еще протягивала. Браду руку, стараясь подбодрить его кивком и улыбкой.

Брад смотрел на ее волосы и видел жаркий летний день и теплый ветерок, гуляющий по тихим полям. Он почти чувствовал запах фермы, почти слышал, как каркают вороны на деревьях, почти видел серебристую луну и ее отражение в озере, хотя все это время не отводил от Милдред глаз. У нее было такое доброе лицо.

Брад двинул вперед одну ногу, потом другую. Потрогал Милдред за руку и погладил волосы новой знакомой мясистыми пальцами.

— Прямо как в поле, — удовлетворенно сказал он. — Милд… Мидл… — Брад старался выговорить имя. Ничего не получалось, и тогда он произнес: — Милая.

— Спасибо, — ответила Милдред. — Наверное, ты прав.

Она смущенно рассмеялась и посмотрела на Джима, в уголках глаз появились веселые лучики.

Брад увидел ее зубы и выдавил: «О-о-ой». Они были восхитительно белыми.

— Полагаю, это комплимент. — Адвокат обратил внимание на то, что дверь в квартиру осталась открытой, и захлопнул ее.

— Я тоже уверена, что это комплимент, — ответила Милдред. Она снова взглянула на слегка огорошенного Брада.