Брад покачал головой. Он смирился с постигшим его несчастьем. Стив поглядел ему в глаза. Дурак. Да, этот парень дурак, и она, она тоже была дурой.

— ВСТАВАЙ! — заорал на нее Стив. — Другого шанса у тебя не будет! У насне будет!

Брад равнодушно глядел в пол.

— Уходим!

— В огонь. Ты хочешь меня в огонь.

У Стива разрывалось сердце.

— Не хочу, — заверил он его. — И никогда не хотел.

— В огонь — страшно.

— Я тебе помогу выбраться.

Деревянную балку в коридоре охватило пламя. Стив смотрел в глаза жене и видел, что она перестает сопротивляться и даже, кажется, узнает его. Блеснула надежда.

— Уходим? — Брад кашлянул — Не сгорим в аду?

— Скорее.

Стив вдруг с удивлением почувствовал, что в его глазах стоят слезы. Горячие. Не может быть. Дым наползал тяжелой серой пеленой, не давал дышать, царапал грудь, лип к коже. Он стал почти что твердым.

— Пошли!

Полицейский поднял Брада с кровати, и тот безропотно пошел следом. Брад понял, что может уйти и его не бросят вечно гореть в аду. Ему даровано прощение. И конец может быть другим. Решение можно изменить. А в душе Стива бушевал очищающий огонь.

Они вышли на лестницу, позади взрывались стекла, поток горячего воздуха распахивал двери. Почти невидимые языки пламени карабкались по стенам, огонь разрастался, вырывался на волю и начинал бушевать. Стив шепотом позвал жену. Ему показалось, будто она откликнулась, прижалась к его щеке, что-то утешительно пробормотала.

Брад по примеру Стива прикрыл рот рукавом рубашки. Он смотрел на сноп искр и струи воды, которая била в окно и растекалась под ногами. Стив втянул Брада на лестницу и быстро захлопнул железную дверь. Брад вздрогнул от удара.

Они начали спускаться. Брад неуклюже топал следом за полицейским, почти наступая на пятки, и был счастлив, он понимал, что с огнем сражаются, сквозь окна льется вода. Брад подумал об очищении, о том, что ад отступает. С ними пребывает сила, нечто доброе, готовое помочь, научить чему-то новому и праведному. Когда-нибудь он во всем разберется. И все поймет.

— На улицу! — крикнул Стив и придержал перед Брадом дверь. Сержант задел плечом металлический косяк и обжегся.

Они вместе вышли из здания, от прохлады ночного воздуха даже заболели легкие. Обоих скрутил кашель. Стив упал на землю, выставив руки вперед. У Брада забурлило в животе, потом жидкость обожгла горло, он оперся ладонью о кирпичную стену, на траву полилась бурая масса.

Стив отчаянно старался сглотнуть. Придурок вроде продышался, он больше не был похож на его жену, снова стал Брадом. Дыхание вернуло ему индивидуальность, и трагическое сходство пропало. Стив понял, что должен вернуться, найти жену, найти себя. Он знал, что часть его уже там, внутри, ждет, когда можно будет воссоединиться с телом.

Рядом внезапно появились пожарный и медсестра. Стив с трудом показал им полицейский значок и принялся убеждать, что все хорошо, никто не пострадал.

— За этого… больного… отвечаю… я.

А с ним и не спорили. Пожарный с медсестрой бросились обыскивать задний двор, они искали других пострадавших.

Брад вытер рот, выпрямился и посмотрел на полицейского. Это ведь Стив вывел его из того проулка и заставил предстать перед судом. А вот теперь тот же самый человек спас его от огня. Он поступил хорошо. Брад не понимал, зачем Стив возвращается к зданию. В глазах брата Джимми Брад видел грусть и надежду.

— Давай, давай! — крикнул Стив и кивнул на забор. — Убирайся отсюда.

Брад, спотыкаясь, отступил. Его испугала сердитая интонация.

— Ты? — Он обращался к тому, кого считал своим другом.

— Там еще остался человек.

Стив махнул рукой в сторону двери. Из-под нее сыпались искры.

— ПОШЕЛ ОТСЮДА К ЧЕРТУ!

Брад отступил, но продолжал смотреть на Стива. Полицейский явно страшился уготованной ему судьбы. Брад помахал другу рукой и подумал: «Восемь, десять. Только восемь. Десять — никогда. Все. До свидания».

Стив не стал махать в ответ. За его спиной ревело пламя. Он улыбался Браду и смотрел, как дурак карабкается через забор, через железные черные колья. Бежит навстречу свободе. Брад перелез, повернулся и прижался к прутьям. Он видел, как Стив входит в охваченную огнем дверь. Медленно шагает к смерти.

Стив почуял запах горящих волос, секунда — и усов как не бывало. Голос жены просачивался в поры. Облизывал лицо. Превратился в горячий страстный поцелуй. Цвета поражали своей красотой, и эта красота выжигала глаза, языки огня иссушали плоть, тянули вниз, к земле. Одежда горела. Стив услышал, как в его теле рождается крик. Слишком громкий, непохожий на его собственный голос, громкий даже, несмотря на то, что несколько секунд назад лопнули барабанные перепонки. Раньше он никогда не слышал такого крика. Стив не узнавал ни себя, ни других, столпившихся вокруг.

Кто эти люди и почему они держат в руках свою кожу?

Грузовик компании «Квейгмайер» остановился на обочине. Человек с желтыми зубами опустил окно, чтобы удобнее было любоваться пожаром. Темно-оранжевые языки пламени отражались в зрачках. Вся сцена очень заинтересовала его, он широко улыбался и кивал. Человек приглушил звук рации. Чудесно. Какой яркий огонь, какие громкие крики! По лицу побежали глубокие морщины, как будто расползалась нагретая пластмасса. Квейгмайер, похоже, притягивал к себе искры, глаза его стали совсем желтыми, иногда в них вспыхивали черные проблески.

Здание уже начало разрушаться, с громким треском провалилась крыша. Больные, столпившиеся с краю двора, завопили еще громче. Они жались к забору, сбивались в кучки, многие хватались за грудь или голову и кружились, другие показывали пальцами. У ворот соорудили заграждение. Сквозь толпу пробивались санитары с носилками, их ждали машины скорой помощи с включенными мигалками. Пронесли пожарного. Лицо его совсем почернело, широко раскрытые глаза слепо уставились в небо.

Квейгмайер смотрел и радовался. Он уже представлял себе, как на этом самом месте возведут новое строение. Снесут пустую скорлупу. К черту все старое, даешь новое. Только благодаря таким вот несчастьям его компания и поднялась. Ведь это Квейгмайер когда-то построил больницу, подкупив нужных чиновников. И на этот раз контракт наверняка подпишут тоже с ним.

Вдруг выше по улице он заметил Брада. Дурак неуверенно пытался перейти дорогу. Машины с визгом тормозили, чтобы пропустить грузного и, очевидно, пьяного человека с почерневшим от копоти лицом.

— Ага! — воскликнул Квейгмайер, улыбаясь шутке провидения и показывая небесам средний палец. — Ай-ай-ай, как нехорошо! — пропел он свою любимую присказку. — Нельзя же, чтоб все было так просто.

Брад шагал прямо к грузовику. Он непрерывно кашлял, видимо, что-то застряло в горле и ему никак не удавалось от этого избавиться. Наконец Брад подошел и оперся на капот.

— Эй! — позвал его Квейгмайер. — Друг!

Брад, не оставляя попыток откашляться, нагнулся к желтозубому.

— Ближе, — шепотом приказал Квейгмайер.

Брад сунул голову в окно, звуки пожара отступили.

Парень крепко сжимал губы, стараясь запереть кашель внутри. Дыхание со свистом вырывалось через ноздри.

— Да уж, вот тебе и городской воздух, — сказал желтозубый. — От него только рак легких можно подхватить.

Брад показал на горящее здание, стараясь объяснить свой кашель.

— А что будет, если тебя здесь увидят?

Брад пожал плечами.

— Они заберут тебя обратно. Запрут. Люди не должны так поступать с сумасшедшими. Сумасшедшие видят мир гораздо яснее, они видят цель, умеют сосредоточиться на главном, при этом внимательно относятся к деталям. К ним применяют насилие, а ведь они всего лишь посвящают себя служению своим принципам и верованиям — Квейгмайер сжал кулак с такой силой, что хрустнули косточки. — Не очень-то это честно.

Брад хотел разогнуться и стукнулся затылком о железную дверцу. Он вздрогнул от боли и нахмурился, а потом осторожно потер ушибленное место.